Сагындык ОРДАБЕКОВ, доктор медицинских наук, профессор, "Знамя труда"

В селе Мерке на старом кладбище покоится прах отца легендарного полководца, наркома по военным и морским делам Союза ССР Михаила Фрунзе Василия Михайловича Фрунзе, фельдшера, последние годы жизни которого были тесно связаны с Аулие-Атинским уездом. Сочувственное отношение к коренному населению поставило В. М. Фрунзе в один ряд с такими известными прогрессивными врачами того времени, как Ф. В. Поярков и А. В. Пржегодский.
Благодаря обширной практике, самостоятельному чтению специальной медицинской литературы он обладал серьезными медицинскими знаниями, очень помогавшими ему в борьбе с вековыми врагами местных жителей – туберкулезом, оспой, трахомой. Медицинские учреждения в то время оказывали помощь в первую очередь чиновникам, состоятельным горожанам. Забота царской администрации об "инородных" сводилась к проведению карантинных мер во избежание крупных эпидемий среди русского населения. Он был не согласен с такой постановкой дела. Ходатайство его через влиятельных друзей об увеличении количества медикаментов, учреждении больничных коек для простого люда вызывали у администрации раздражение, перешедшее впоследствии во вражду.
После разгрома дунганского восстания в 1877 году со стороны Китая в Токмак хлынули толпы беженцев. Семиреченский уездный врач и исследователь края Ф. В. Поярков позже писал: "Мы во имя справедливости должны добром помянуть деятельность двух людей, вложивших много труда, не жалевших своих сил и здоровья, чтобы облегчить страдания множества тяжелых больных дунган. Уездному врачу Адаму Пржегодскому и его помощнику фельдшеру Василию Фрунзе выпало вынести на своих плечах все тяжести громадного труда по уходу за тяжелобольными дунганами: более сотни больших операций, не считая малых, пришлось сделать".
Отбыв обязательный срок военной службы, в 1879 году вместе с семьей он поселился в Пишпеке, где устроился фельдшером и лечил людей. Во время эпидемии холеры работал в карантинном пункте села Карабалта соседнего Аулие-Атинского уезда.
В конце XIX века в Пишпеке проживали в основном русские переселенцы. Среди русских интеллигентов семья Фрунзе была не только известна, но и уважаема. Василия Михайловича, лучшего в городе фельдшера, знали многие жители.
Следует отметить, что врачебно-медицинские учреждения и их персонал в Пишпеке в это время явно не соответствовали потребностям увеличивающегося населения города в оказании медицинской помощи. Естественно, при более чем скромных возможностях уездно-городской медицинской сети наладить нормальную работу по лечебно-профилактическим и санитарно-противоэпидемическим мероприятиям было почти невозможно. Но тем не менее фельдшер Василий Михайлович Фрунзе как-то успевал принимать больных и оказывать им необходимую помощь, нередко заменял врача в его отсутствие. Одним из первых он начал бороться со страшной болезнью – оспой. За успешные результаты был награжден серебряной медалью.
Писатель А. Жирнов, изучавший в 50 – 60-е годы материалы о семье Михаила Фрунзе, отмечает, что "Фрунзе действительно служил в Пишпеке в качестве фельдшера и в некоторых случаях, за отсутствием врача, замещал последнего, в особенности первое время, при обосновании Пишпека, деятельность его была в высшей степени полезна как для русского, так и для мусульманского населения. Дети Фрунзе унаследовали от отца смелость, решительность, простоту в обращении; от матери – природные недюжинные способности, пытливый ум и сильную волю".
"Жила семья Фрунзе не богато, скорее даже бедно. Несмотря на возможность быстро и легко зарабатывать, ему никак не удавалось выбиться из постоянной нужды. Он не подлежал к тем людям, которые без стыда и совести обогащались, эксплуатируя и обманывая местное население. Это был человек безгранично честный и умный, с большим добрым сердцем. Общительный, отзывчивый к людям, он, однако, сторонился местной купеческой и чиновничьей верхушки. Алчность и черствость местных купцов и чиновников претила независимому, твердому характеру", – писал о нем С. Сиротинский в книге "Путь Арсена".
Независимость, сочувствие к простым людям не устроили власти Пишпека, и вскоре был найден повод избавиться от Фрунзе. Михаила Васильевича уволили со службы без права получения места в Семиреченском уезде.
После долгих поисков ему удалось в 1895 году получить должность фельдшера в захолустном Мерке Аулие-Атинского уезда. И здесь он вскоре прослыл отзывчивым, знатным и безотказным лекарем. Вот как пишет в своих воспоминаниях о нем крестьянин Иван Данилович Кожомин: "Василий Михайлович Фрунзе произвел на меркенцев неизгладимое впечатление. Это был один из немногих грамотных людей. Простота, доступность и доброжелательность притягивали к нему сельчан и коренное население. Везде со всеми держался он ровно, по-приятельски. На приглашение в гости никогда не отказывал: он любил общаться с простыми людьми".
В селе Мерке Василий Михайлович проработал около двух лет и, внезапно заболев, в конце февраля 1897 года умер. Тогда ему было всего 43.
После его смерти врач Ф. Поярков с горечью писал: "Покойный Василий Михайлович Фрунзе, умерший в 43 года, несмотря на свое скромное служебное положение, был человеком всегда отзывчивым к нуждам ближнего и всегда во всякое время шел на помощь и помогал как умел и как мог словом и делом: он оставил о себе добрую память среди крестьян и киргизов. По своему природному уму и знаниям он стоял выше многих из окружающих его и занимающих более высокое, чем он, общественное и служебное положение. Благодаря своему трудолюбию и занятием хозяйством, он достиг было некоторой обеспеченности, так что он мог дать образование в гимназии детям своим, для которых он жил и трудился".
Меркенский пристав, констатируя смерть фельдшера Василия Фрунзе, сделал опись имущества покойного, после которого остались "…ружье, лошадь, бумаги… и денег один рубль 12 копеек".
Отдавая дань глубокого уважения фельдшеру, меркенцы похоронили его на первом христианском кладбище, рядом с могилами воинов-освободителей казахского народа от кокандского ига. К большому сожалению, даже старожилы-меркенцы не помнят то место, где именно покоится его прах, за давностью времени не сохранилась и надгробная плита.