NOMAD (Номад) - новости Казахстана




КАЗАХСТАН: Самрук | Нурбанкгейт | Аблязовгейт | Январская трагедия | правительство Бектенова | правительство Смаилова | Казахстан-2050 | RSS | кадровые перестановки | дни рождения | бестселлеры | Каталог сайтов Казахстана | Реклама на Номаде | аналитика | политика и общество | экономика | оборона и безопасность | семья | экология и здоровье | творчество | юмор | интервью | скандалы | сенсации | криминал и коррупция | культура и спорт | история | календарь | наука и техника | американский империализм | трагедии и ЧП | акционеры | праздники | опросы | анекдоты | архив сайта | Фото Казахстан-2050











Поиск  
Четверг 28.03.2024 21:26 ast
19:26 msk

Как национализировали британскую собственность
О хитрости казахских мошенников-конокрадов, о незаменимости русского национального напитка в урегулировании конфликтов, а также о том, с каким трудом иностранцам удалось эвакуироваться домой, бросив под Карагандой всю свою собственность, рассказал английский инженер Джон Уордел
13.10.2015 / история

Анастасия Машнина, "Новый вестник", 12 октября

"Становились сентиментальными и начинали целовать всех подряд"
О хитрости казахских мошенников-конокрадов, о незаменимости русского национального напитка в урегулировании конфликтов, а также о том, с каким трудом иностранцам удалось эвакуироваться домой, бросив под Карагандой всю свою собственность, рассказал английский инженер Джон Уордел. В начале прошлого века он вместе со своей супругой Лили приехал по контракту в Спасск – модернизировать медеплавильный завод, а через шесть лет был вынужден бежать от революции.
О своих приключениях в наших краях англичанин написал подробные мемуары. Мы продолжаем знакомить читателей с самыми занимательными эпизодами его книги "В киргизских степях".
За три года мирной жизни, которые составили дореволюционный период в спасском контракте Джона Уордела, он успел набраться многочисленных впечатлений о жизни в степи. В нескольких главах автор детально обрисовывает странные, на его взгляд, привычки местных жителей и их забавную манеру одеваться. А также сетует на то, что "свободное предпринимательство" в России на самом деле было не таким уж и свободным. Царское правительство заставляло иностранных инвесторов вкладываться в развитие местной инфраструктуры. Жесткие предписания регулировали количество комнат в домах для рабочих, толщину стен, размер окон и высоту потолков. Британская компания должна была обеспечивать народ бесплатной баней и медицинским обслуживанием. А также регулярно снабжать жителей чистой водой из колодцев и вывозить мусор.

Боль Ахмета
От организационных моментов англичанин переходит к описанию подробностей кочевого образа жизни. Будучи страстным любителем верховой езды, автор живо интересовался всем, что связано с местными породами лошадей. Несколько страниц он посвятил национальным конным состязаниям. А также случаям барымты и конокрадства, которые время от времени происходили прямо на его глазах.
"Однажды вечером поздним летом 1916 года группа из шести странных казахов въехала в наш сарысуйский лагерь (недалеко от Спасска построили вторую плавильню для низкосортной руды) и остановилась перекинуться несколькими словами с нашими рабочими, которые от нечего делать болтали возле конюшен, – пишет мистер Уордел. – Потом незнакомцы повернули назад. Они удалялись очень медленно, до тех пор, пока практически не миновали деревенское стадо. А потом, вдруг отрезав двух верблюдов от стада, помчались что есть мочи. Пронзительный крик пастуха известил о краже. И через несколько минут бездельники возле конюшен похватали свои нагайки, вскочили на лошадей и кинулись в погоню. Воры были примерно в мили от нас. Но животные, которых они тащили за собой, были упрямы и неповоротливы. И уже через четыре мили конокрады их бросили, чтобы самим спастись. Был еще другой случай. Один из наших сарысуйских казахов по имени Ахмет владел великолепным конем, отличной упряжью, красивой одеждой и примерно 25 рублями. Но все это он в одночасье потерял вместе с заимствованной лошадью. Его собственный конь был похищен из деревенского табуна во время набега. Пастух ничего не смог предпринять против нескольких захватчиков. Пару дней коня считали утерянным навсегда. А потом в лагере появился подозрительный субъект. Он сказал Ахмету, что узнал его коня в табуне соседнего аула в 20 милях от нас. Так как скакун выиграл несколько местных скачек и часто бывал на виду, Ахмет с готовностью поверил в эту историю. Незнакомец посоветовал ему одолжить лошадь, взять с собой немного денег в подарок для пастуха из соседнего аула и отправиться за скакуном, обещая всего за пять рублей указать аул. Ахмет надел свою лучшую одежду, взял деньги и на лошади своего товарища последовал за добрым вестником. Возле соседнего аула незнакомец уехал с деньгами, велев Ахмету спросить у пастуха, не находил ли тот его лошадь, которая заблудилась в степи. Нашего героя хорошо приняли, сказали, что лошадь нашлась, и пригласили забрать ее. Исполнившись благодарности, Ахмет хотел было заплатить. Но глава аула великодушно отказался от денег. Чуть позже Ахмет отправился обратно на своем скакуне, ведя за собой заимствованную лошадь. Все шло хорошо. Но в четырех милях от Сарысу он слишком поздно заметил четырех всадников, приближающихся к нему в сумерках. Ахмет не смог спастись. Его выдернули из седла с помощью лассо. Разбойники раздели Ахмета до белья и оставили несчастного в степи с яростью в сердце. Среди нападающих он узнал своего недавнего доброжелателя".

Питейный долг
Рассказывая о нравах русских рабочих, англичанин делает подробный экскурс в пресловутые питейные традиции:
"Согласно неписаному правилу, действовавшему в Спасске, англичане должны были посещать дома русских рабочих во время больших праздников – Пасхи и Рождества. Закатывались трехдневные пиры. И поскольку каждый сотрудник вынужден был есть и пить в каждом доме, раз от разу все с большим трудом выбираясь из-за стола – невозможно представить себе тяготы этой обязанности. На Троицу и Новый год посещение было факультативным. Однако на именинах каждого рабочего кто-то из нас обязательно должен был присутствовать. По всем поводам было много песен, танцев и веселья. Все это заканчивалось пьянками. К счастью, в нетрезвом виде рабочие редко дрались, скорее они становились сентиментальными и начинали целовать всех подряд в поле досягаемости – и мужчин, и женщин. Эти праздники, однако, показывали русских с их лучшей стороны. Они превращались из пессимистов в оптимистов".
Джон Уордел не упустил возможность оценить почти все алкогольные напитки местного производства. Об этом он приводит небольшой отчет. Больше всего иностранцу понравилась водка, которую он называет не иначе, как "национальный напиток". Автор отмечает, что ее довольно качественно делали на государственных винокурнях из картофельного или кукурузного спирта. "По вкусу водка напоминает джин. От нее редко болит голова. И, в принципе, она безопасна, если не злоупотреблять".
8Англичанин отмечает, что во время первой мировой войны продажа водки была запрещена императорским указом. Все складские помещения опечатали. Однако эта мера не остановила пьянства. Во-первых, русские в больших количествах варили пиво. У интеллигентных людей напиток получался довольно вкусным. Чего автор не мог сказать о вареве, которое ему наливали в гостях у простых рабочих. Уже от запаха мутной медовухи британского инженера начинало выворачивать. "Samogonka" ему тоже не понравилась. "У нее был отвратительный запах, жуткий вкус и она производила ужасный эффект".
Кроме всего перечисленного, первые карагандинские металлурги и горняки, если верить Уорделу, в огромных количествах употребляли денатурат. Даже несмотря на то, что правительство, пытаясь это безобразие прекратить, разбавляло его керосином. "Одеколон, духи и даже формалин были также востребованы некоторыми энтузиастами. Отчего регистрировались многочисленные смерти. Наш русский доктор в Спасске пил больничный спирт и умер после того, как принял слишком много".

Холопство
Впрочем, британские управленцы смотрели на своих подчиненных свысока не только из-за их систематического пьянства. Мистер Уордел считал, что в большинстве своем рабочие склонны к грубости и раболепию. В подтверждение этого мнения он приводит в книге яркий пример – инцидент, случившийся на спасской плавильне:
"Однажды по дороге к директорскому офису я обнаружил, что печного мастера отчитывают за его непотребный внешний вид. Мастер был замечательным представителем народа – большим бородатым русским мужиком. Но под критикой начальника он весь съежился. Стоя на четвереньках, мастер рыдал и клялся изменить свои привычки. При этом он настойчиво пытался поцеловать ботинки директора, который брезгливо отходил в сторону. Наконец, печник все же растянулся, достиг свой цели и обслюнявил ботинки. В отчаянии директор простил его и велел убираться. Я пошел за мастером и увидел, как тот, подавленный, бредет к печи. Оказавшись среди своих подчиненных он тут же начал орать, махать руками и пинать всех подряд – до тех пор, пока не восстановил свою самооценку. Заискивать перед начальством и издеваться над подчиненными – увы, это обычная русская манера, которая, безусловно, является наследием 250-летнего татарского ига".
Впрочем, недолго рабочим пришлось холопствовать. Вскоре наступил 1917-й год. В деревнях и лагерях компании сформировали рабоче-крестьянские комитеты. Сначала они были безобидными. Но через пару месяцев почувствовали власть. "Требовалось прилагать усилия, чтобы их контролировать, – отмечает автор. – Мы добивались этого, идя время от времени на уступки. Но к концу 1917-го года ситуация стала совершенно невозможной. К тому времени рабочие добились восьмичасового дня там, где этого еще не было, и шестидневной рабочей недели. Их зарплата выросла постепенно на 200 процентов. Это все было еще приемлемо. Настоящая беда заключалось в том, что советы вмешивались в управление производством. В сущности, они встали у руля, и ничего нельзя было сделать без их санкции. Рабочего нельзя было уволить, оштрафовать, обязать чем-либо, повысить по службе или понизить без разрешения местного совета. Дисциплина страдала, поскольку комитет неизменно становился на сторону рабочего против администрации. Советы заседали постоянно. И когда бы ни поднимался вопрос, который, как думали члены, был очень важным, созывалось всеобщее собрание. Это означало серьезное прерывание в процессе добычи и плавки. Эффективность производства резко упала. Вскоре даже комитет понял, что завод на грани банкротства… В итоге 27 марта 1918 года спасская собственность была национализирована декретом из Москвы. И местные рабочие комитеты встали во главе шахт и заводов".

Защита химика
Тут-то и началось все самое интересное. Англичанам приходилось запираться в своих домах и проявлять недюжинную изобретательность, чтобы избежать открытого столкновения с бывшими "холуями".
"Это произошло осенью 1917 года в Сарысу. Нашего служащего, который, судя по всему, раньше был очень деспотичным, обвинили в том, что он совершал махинации с зарплатой и обманывал рабочих. И приговорили к насильственному изгнанию. Его бросили в повозку и повезли к границе лагеря. Я как раз вернулся с фабрики домой и переодевался, когда мы услышали топот бегущих ног, вопли и проклятия. Подойдя к двери, моя жена увидела, как клерк мчался к нашему дому, а за ним гналась орущая толпа. Он выпрыгнул из повозки и убегал в надежде спастись от порки. Но не рассчитал силы. Рабочие, размахивая 3своими кнутами, практически нагнали его, когда с криком ужаса он упал в нашем дверном проеме. Моя жена тут же закрыла дверь на засов. А я помог ему, зеленому от страха и практически не дышащему, сесть на стул. Затем, вспомнив, что засов на задней двери сломан, я бросился к ней. Туда уже бежали несколько человек, в то время как остальные окружили дом. Я успел закрыть дверь и искал, чем бы ее подпереть. Снаружи начали тянуть за ручку. Сколько можно, я держался, но потом вынужден был уступить. И дверь, неожиданно открывшаяся наружу, повалила трех человек на ступени. Под влиянием момента я схватил лопату и, размахивая ею над головой, выскочил на двор, выгнал всех и запер ворота. Лопата, конечно, помогла. Но моя победа была скорее одержана благодаря дисциплине, остатки которой еще держались в головах этих людей. Толпа требовала выдать вора. Стоя на лестничной площадке, я стал выкрикивать все, что о них думаю, привлекая бунтарей к задней части дома. В это время Морган, вооружившись винчестером, вывел клерка с парадного входа и спрятал его в доме директора. В конце концов он смог успокоить толпу, пообещав выпроводить жертву и его семью на следующее утро".
В другой раз спасать пришлось уже австрийского химика – доктора Уанша, бывшего военнопленного, которого англичане с большим трудом нашли под Омском и пригласили на вакантную должность как раз в тот момент, когда истек контракт с химиком-англичанином.
"В начале 1918 года спасский совет решил изъять водку со складов и распределить ее справедливым коммунистическим способом. Каждый мужчина из четырех лагерей компании получил 9-пинтовую бутылку. После этой акции три дня не было ни одного трезвого русского во всех четырех лагерях. Последовали беспорядки. Один из них мы пережили в Сарысу. Члены местного совета, напившись, постановил изгнать нашего химика на том основании, что он был австрийским военнопленным. Шатаясь, они отправились его арестовывать, собирая по пути группу поддержки. Доктор Уанш как раз сидел у меня. Вместе с Пурвисом из Успенки мы вскрыли бутылку водки и снимали пробу. Услышав шум с улицы и увидев в окно толпу пьяных, я на всякий случай запер обе двери. Вскоре стало понятно, чего они хотели. Они долбили по двери и громко говорили о том, что собирались сделать с химиком. Бросить им открытый вызов в их состоянии означало, как минимум, остаться с разбитыми окнами. Поэтому я предложил толпе не горячиться, а отправить к нам делегатов для обсуждения вопроса за несколькими стаканами водки. Я надеялся, что в результате они изменят свое отношение к химику. И не ошибся. Но это стоило мне двух часов и всего моего запаса из восьми бутылок. Ситуация вскоре превратилась из драмы в фарс. Время от времени кто-нибудь из шести делегатов вспоминал, зачем они пришли и начинал орать на бедного химика. Но после очередного опрокидывания стаканов, в котором участвовали все кроме Уанша, который слишком нервничал, снова восстанавливался мир. Те, кто стояли снаружи, устали ждать и разошлись. Потом один из делегатов перевернулся, разбил стекло моего книжного шкафа и стыдливо удалился. Вскоре после этого ушли еще двое. Оставалось трое – самых вздорных. Но тут появились две жены и быстро уволокли своих уважаемых мужей. Последний же, который был самым агрессивным, вскоре упал на колени в слезах. От него можно было избавиться только после многочисленных поцелуев в знак примирения. Но это не страшно, самое главное, что впоследствии совет больше никогда ничего не предпринимал против химика".

Дорога домой
Когда имущество компании было национализировано, все британцы собрались в Спасске в ожидании возможности уехать. Национализация совпала с весенними паводками, которые сделали путешествие на поезде невозможным. Поскольку советы отстранили иностранцев от управления производством, те были вынуждены несколько месяцев отдыхать. Днем джентльмены играли в теннис и ездили верхом, а по вечерам резались в карты.
Когда дорога подсохла, они смогли выехать в Петропавловск, планируя после выбраться из страны через Архангельск. Однако выяснилось, что большевики взорвали железную дорогу. В результате англичане застряли на несколько месяцев в Петропавловске. Там вскоре власть захватили белые. Отношение к иностранным управленцам сразу изменилось. Им стали выдавать деньги из чрезвычайного московского фонда, поддерживающего контрреволюцию. Не успели британцы порадоваться возможности обновить свой изрядно обносившийся гардероб, как пришла новая беда. В то время в городе была страшная эпидемия – дизентерии, коклюша и скарлатины. Все дети иностранцев заболели, двое из них умерли.
В июле 1918-го казаки захватили спасское поселение и арестовали членов местного совета. Англичан, которые все еще жили в Петропавловске, попросили вернуться на завод и продолжить поставлять медь, в которой нуждалась белая армия. Получив паспорта от Сибирской демократической республики, они вернулись в карагандинскую степь. Восстановили производство. Но 6проработали недолго. Вскоре политическая ситуация снова изменилась и британское консульство рекомендовало им срочно уезжать. Чтобы избежать агрессии, рабочим сказали, будто завод закрывается на время до улучшения экономической ситуации, а английский персонал уезжает в отпуск. Присматривать за хозяйством на всякий случай оставили Смита и Моргана, которым отдали служебный автомобиль и весь запас бензина. Впрочем, через пару недель они тоже уехали – через Китай. Основная группа тем временем взяла курс на Экибастуз, Павлодар и Омск. Затем, добравшись с большими трудностями до Китая, 16 октября 1919 года они сели, наконец, на корабль, плывущий во Францию. Обратное путешествие домой заняло 16 недель.

Сколько получали на Спасском заводе до и после войны и национализации (за каждую 8-часовую смену)
Май 1914-го – март 1918-го:
Мастер: 2,80 рублей – 7,50 рублей,
Ассистент: 1.70 рублей – 6,00 рублей,
Рабочий: 0,60 рублей – 4,50 рублей.
В 1914 году цены на базаре в Спасске были приемлемыми. Говядина, масло, баранина и птица стоили 6, 8, 16 и 15 копеек за фунт соответственно. Яйца продавали по копейке за штуку, молоко – по 8 копеек за кварту. Муку грубого помола и картофель можно было взять по 60 и 45 копеек за пуд (36 фунтов). Лошадей продавали по 50-100 рублей за голову, коров по 40 – 60, а овец – по пять рублей за голову.
В 1915 году инженер-конструктор спасского медного завода Джон Уордел тратил на домашнее хозяйство, на еду и питье, на содержание жены и ребенка, а также на служанку и ее зарплату в среднем 70 рублей в месяц. Позже стоимость жизни неуклонно росла вплоть до 1919 года, когда на смену наличному расчету пришел бартер.


Поиск  
Версия для печати
Обсуждение статьи

Еще по теме
В Военно-технической школе появился бюст героя-казахстанца 30.10.2015
Книгу откровений об "аппаратной жизни" презентовали в Костанае 30.10.2015
В Алматы презентована книга-альбом "Памятники Мангистау и Устюрта" 30.10.2015
В ВКО отмечают 66-летие Ульбинского металлургического завода 30.10.2015
Сердце, открытое людям 28.10.2015
Открытие выставки, посвященной истории становления и развития цветной металлургии в Казахстане, прошло в ВКО 26.10.2015
В Региональном командовании "Восток" прошел День памяти Алии Молдагуловой 26.10.2015
Страны своей достойный гражданин 26.10.2015
Серебряный ридикюль инженера Гайденкова. Из истории Шымкента… 26.10.2015
Во всем Казахстане память о войне священна 23.10.2015

Новости ЦентрАзии
Дни рождения
в Казахстане:
28.03.24 Четверг
77. САДВАКАСОВ Джаныбек
77. ТУРЕКУЛОВ Абдикарим
76. АБДАКИМОВ Абдижаппар
75. САРИЕВА Рысты
69. ШАЙМАРДАНОВ Жасулан
68. СИНГАЛИЕВА Нурия
67. АБДУЛЛАЕВ Марат
64. ЕРАЛИЕВ Абзал
64. РУСТЕМБАЕВ Базархан
63. КУТКОЖА Парасат
61. БЕЛОГРИВЫЙ Леонид
60. ДОСЖАН Ардак
58. ГАБДУЛИН Канат
55. РАХИЛЬКИН Аркадий
54. БИМЕНДИН Нуржан
...>>>
29.03.24 Пятница
83. МЕДВЕДЕВ Святослав
78. ЖУКОВ Владимир
77. ЕРЖАНОВ Сырымгали
73. НОСОНОВСКИЙ Геннадий
63. МАЗАКОВ Талгат
61. БАЙДАБЕКОВ Ауез
59. АБИШЕВ Азат
59. ЖУМАДИЛЬДАЕВА Наталья
59. ТАБЫЛДИЕВ Коктембек
57. ИМАНТАЕВ Ермек
57. ХАЛИЛИН Ерден
55. ЛАРИЧЕВ Леонид
43. АЙМАГАМБЕТОВ Лашин
43. АХМЕД-ЗАКИ Дархан
42. ХАИРОВА Камилла
...>>>
30.03.24 Суббота
79. КЕРИМБАЕВ Бигали
78. ЗАЙЦЕВА Александра
74. АМАНБАЕВ Кайрат
72. АЙТБЕКОВ Берик
69. ОРДАБАЕВ Галым
67. СЛАБКЕВИЧ Лариса
65. УТЕУЛИНА Ирина
64. ЖУНУСОВ Сарсембек
63. МОМЫНЖАНОВ Каиргали
63. СМАТЛАЕВ Бауржан
61. ПАРФЕНОВ Дмитрий
60. БЕКЕЖАНОВ Сенбай
57. САБДЕНОВ Кайрат
51. ДАРЖИБАЕВ Еренай
42. ЕСИМОВА Анара
...>>>


Каталог сайтов
Казахстана:
Ак Орда
Казахтелеком
Казинформ
Казкоммерцбанк
КазМунайГаз
Кто есть кто в Казахстане
Самрук-Казына
Tengrinews
ЦентрАзия

в каталог >>>





Copyright © Nomad
Хостинг beget
Top.Mail.Ru
zero.kz