Галиаусат Кешубаев, зам. генерального директора ТОО "Дирекция строящихся предприятий КМГ", "Прикаспийская коммуна", 13 ноября

Общеизвестно, что промышленная добыча нефти началась в Казахстане в 1899 году. Но в годы Советской власти управление этой отраслью осуществлялось извне, и только после обретения независимости было образовано Министерство энергетики и топливных ресурсов Республики Казахстан, объединившее под своим крылом нефтегазовую, угольную, атомную, электроэнергетическую отрасли большой энергетики. Учитывая растущую роль нефти и газа в экономике страны, большое значение отрасли во внешних отношениях, Указом Президента Н.А. Назарбаева в июле 1994 года было выделено Министерство нефтяной и газовой промышленности Республики Казахстан. Прошло всего четыре месяца, как произошла смена министра. Новым руководителем отрасли был назначен Балгимбаев Нурлан Утепович.
В кругах тогдашней казахстанской элиты это был абсолютно неизвестный человек. И неудивительно. Он родился в нынешней Атырауской области, трудовая биография началась в Мангистауской области, продолжилась в Атырауской и Актюбинской областях. Здесь он прошел путь от оператора по добыче нефти до начальника нефтепромысла, затем главного инженера нефтегазодобывающего управления и главного инженера производственного объединения. В 39 лет молодого командира производства пригласили на работу в Москву, где в стенах Министерства нефтяной промышленности СССР продолжилось его становление как руководителя.
Если распад в начале 90-х системы директивной экономики многие восприняли как крах всего и вся, то Нурлан Балгимбаев понял это как возможность реализовать новые идеи, новые принципы работы. С этой целью он поехал учиться в Америку, причем не один. Он создал группу единомышленников из числа лучших руководителей и специалистов казахстанских нефтедобывающих предприятий, которые в течение года изучали в Массачусетском университете премудрости рыночной экономики. Продолжением учебы стала стажировка казахстанских специалистов в нефтяных компаниях США и Канады, которую также организовал Нурлан Балгимбаев. Позже по их следам пошли новые группы специалистов-нефтяников, и сегодня в Бостоне образовалась постоянно меняющаяся казахстанская диаспора. Сам Н. Балгимбаев до назначения министром работал в головном офисе компании Шеврон.
Какое наследие получил новый министр?
Нефтегазовый комплекс Республики Казахстан, будучи глубоко интегрированным в экономическую структуру бывшего СССР, одним из первых среди отраслей народного хозяйства ощутил воздействие кризиса экономики, последовавшего после распада Советского Союза. Первым проявлением кризиса стало прекращение платежей за поставляемую нефть. В советской системе нефтяники продавали нефть по условной цене системы трубопроводного транспорта, связей с конечными потребителями нефти не было. Этих денег хватало на текущие нужды. На поддержание производства и развитие деньги получали от отраслевого союзного министерства. С распадом Союза эта схема перестала действовать. Как следствие – катастрофическое ухудшение финансового положения предприятий отрасли. В свою очередь, нефтедобывающие предприятия не могли заплатить буровикам, сервисным компаниям, обслуживающим нефтепромыслы. Задержки по зарплате достигали 9 месяцев, а у буровиков, строителей и других подрядчиков – до года. Не платились налоги и другие платежи в бюджет, из которого формировались зарплаты учителей, врачей, милиционеров и других людей многих профессий. Вместо денежного оборота широко распространилась система товарообмена (бартерные сделки), в результате нефтедобывающие предприятия выплачивали заработную плату продуктами и товарами народного потребления.
На финансовое положение предприятий отрасли повлияло также директивное распределение нефтепродуктов заведомо неплатежеспособным потребителям. Так, уже после образования Министерства нефтяной промышленности от Правительства последовало указание выделить определенное количество дизельного топлива сельскому хозяйству, которое было передано практически безвозмездно. Фактически нефтегазовый комплекс рассматривался как источник беспроцентного товарного кредита. Были также случаи прямых изъятий средств и ресурсов. Примером такого волюнтаризма было распоряжение Премьер-министра Республики Казахстан в начале 1994 года об изъятии с валютного счета ПО "Мангышлакнефть" более 40 млн. долларов США, которые предприятие копило для начала финансирования нового проекта – строительства Мангистауского НПЗ. В результате проект остановился. В 1992 году таким же распоряжением было изъято 100 тысяч тонн нефти в пользу Казпищепрома для развития сетей пекарен, мини-заводов по приготовлению колбас и других объектов. Нефтяники увидели плоды своего труда в резко увеличившемся в г. Алматы количестве пивоварен и баров западного образца. 20 млн. долларов США было изъято со счета вновь образованной компании "Казахстанкаспийшельф". Данные средства были вложены иностранными инвесторами для начала крупномасштабной программы освоения ресурсов казахстанского сектора Каспийского моря.
Финансовый кризис заставил нефтегазодобывающие предприятия сократить работы по поддержанию и реновации основных фондов, свернуть инвестиционную активность как в производственной, так и социальной сферах. В результате освоение капитальных вложений и ввод основных фондов ежегодно, начиная с 1991 года, падали на 30-70 процентов от предыдущего года. Объем строймонтажных работ упал с 666 млн. рублей в 1991 году до 168 млн. рублей в 1994 году (в ценах 1991 года).
Совершенно неэффективным оказалось влияние Фонда преобразования экономики, созданного в начале 90-х годов и предназначенного для развития приоритетных проектов. Нефтедобывающие предприятия внесли в этот Фонд в 1994 году 408,2 млрд. тенге, из этого Фонда было выделено нефтяникам 93,8 млрд. тенге, реально же поступило 21,7 млрд. тенге.
В результате этого показатели использования основных производственных фондов резко ухудшились. Число скважин, выведенных в число бездействующих, увеличилось с 748 в 1990 году до 1849 в 1994 году. Доля неработающих активов выросла с 6,8 процента до 15,7 процента. При среднем дебите скважин по отрасли в 4,5 тонны в сутки недобор из-за бездействия составлял 2,8 млн. тонн в год. В свою очередь, показатели Мангистаумунайгаза складывались на основе месторождения Узень. Если доля этого месторождения в общем фонде скважин составляла около половины, то в числе бездействующих и простаивающих скважин доля Узеня достигала 83-85 процентов.
Наряду с финансовым положением предприятий отрасли новый министр тщательно изучил состояние сырьевой базы. К октябрю 1994 года уже функционировало казахстанско-американское совместное предприятие Тенгизшевройл, которому было передано крупнейшее месторождение страны – Тенгиз. Второе по величине месторождение – Карачаганак – должно было перейти альянсу компаний Аджип-Бритиш Гэс. Оставшиеся месторождения были в основном на поздней стадии разработки, т.е. базы для роста не было. Но в то же время их совокупный потенциал, по мнению министра, позволял обеспечить экономику страны необходимым объемом нефтепродуктов, а также валютными поступлениями от экспорта нефти. Для развития сырьевой базы отрасли необходимы были масштабные поисковые работы, для которых предстояло найти средства.

ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ ОТРАСЛИ
В течение двух-трех недель Нурлан Утепович входил в курс дела и в начале ноября поставил перед специалистами министерства задачу – составить Программу развития отрасли. При этом он указал, на какие исходные позиции следует опираться и что надо ставить в качестве целей впереди. Так, отправными положениями были следующие его выводы:
Минерально-сырьевая база предприятий государственного сектора значительно сократилась вследствие появления предприятий с иностранным капиталом. Но размеры запасов углеводородного сырья в Казахстане (как разведанные, так и перспективные) и уровень добычи нефти свидетельствуют о возможностях полного самообеспечения нефтепродуктами на длительную перспективу;
Финансовое положение нефтегазового сектора серьезно ослаблено, в основном из-за использования его в качестве источника товарного кредита для других отраслей экономики;
Собственная инвестиционная активность в отрасли за последние годы снизилась в 4-5 раз. Вследствие отсутствия финансирования техническое состояние основных производственных фондов (прежде всего, скважин) находится в неудовлетворительном состоянии;
Подготовленные в отрасли проекты стратегического характера имеют высокую стоимость.
Общими же идеями для постановки целей были:
Стабилизация уровня добычи нефти и, в дальнейшем, ее наращивание в огромной степени зависит от реорганизации экономических отношений в Республике, предоставления самостоятельности и финансовой ответственности государственным предприятиям по всему технологическому циклу – от разведки до сбыта нефтепродуктов;
Нефтегазовый комплекс является наиболее привлекательной сферой для иностранного капитала в нашей стране;
Отрасль может сыграть роль мультипликатора экономики;
Использование потенциала нефтяной и газовой промышленности, как источника стабильного поступления валютных средств, зависит от решения проблемы выхода в экспортные точки продажи нефти и газа.
Очень важным моментом в разработке Программы было распределение целей по приоритетности. Было решено разделить цели на краткосрочные (неотложные задачи), среднесрочные и перспективные.
Краткосрочные цели, которых надо было достичь в течение одного-двух лет, включали в себя:
Оздоровление финансового положения отрасли;
Удовлетворение минимально необходимых потребностей экономики Республики в продукции отрасли;
Приведение правовой базы для ведения нефтяных операций в соответствие с рыночными принципами и международной практикой;
Преобразование структуры отношений в нефтяном секторе с целью повышения экономической и финансовой ответственности хозяйствующих субъектов, коммерциализации государственного управления отраслью.
В качестве среднесрочных целей (горизонт планирования 5-6 лет) были определены:
Обеспечение стабильного притока валюты от экспорта продукции;
Полное удовлетворение потребностей Республики в продукции отрасли;
Завершение формирования рыночных отношений;
Развитие нефтяного машиностроения;
Развитие сервисной инфраструктуры;
Разработка национальных технических нормативов;
Разработка и реализация Концепции природосбережения;
Подготовка для отрасли специалистов и менеджеров международной квалификации.
Были также обозначены цели на перспективу:
Обеспечение прироста минерально-сырьевой базы;
Расширение рынка сбыта конечных продуктов.
Все эти идеи стали предметом детальной проработки. Заинтересованное участие в этом приняли практически все специалисты, работавшие тогда в аппарате министерства. Должен отметить, что сам аппарат министерства был весьма компактным, штатная численность составляла 56 человек, начиная от министра и заканчивая секретарями. Большим подспорьем стали данные, собранные и обобщенные по таким направлениям, как добыча, бурение, переработка, магистральные трубопроводы, нефтепродукты и т.д. при первом министре Р.Т. Чердабаеве. Большой вклад в составление этого материала внесли Жангазиев Жаксылык Смагулович – начальник управления добычи, Курбанбаев Мурат Избергенович – начальник отдела, специалисты Жумин Канатбек, Масалин Алмаз, а также работники ГХК "Мунайгаз" Батырбаев Махамбет Демешевич, Наговицын Федор Григорьевич – вице-президенты компании, Абдрахманов Зинон Бахтиярович, Муратов Ибрагим Усембаевич, Карабаянов Марат, Сембин Дулат, Нурсултанова Кулян, Джансеитов Нурлан, Кабазиев Шакир и другие. Большой объем информации был получен от руководителей компаний "Казахстанкаспийшельф" Б.М.Куандыкова, А.Н. Бижанова, "Қазақстан мүнай өнімдері" В.В.Денисова, К.Ш. Закирова, "Казахгазификация" В.А.Путинцева, "Казахгаз" Е.Р.Азербаева, В.Ш. Нупова и других.

(Продолжение следует)