Алферов Жорес, vpk-news.ru, 13 ноября

Декрет о создании Государственного рентгенологического и радиологического института, а в нем – физико-технического отдела подписал нарком просвещения Анатолий Луначарский в конце 1918-го, когда, казалось бы, молодой советской республике было совсем не до науки.
Результаты исследований оказались настолько внушительными, что уже спустя три года возникли основания преобразовать отделы в самостоятельные институты – Радиевый под руководством Владимира Вернадского и Виталия Хлопина и Государственный физико-технический рентгенологический институт, который возглавил ученик Рентгена, выдающийся физик Абрам Иоффе. Именно Абрам Федорович одним из первых осознал значение физики вообще (а не только ядерной и квантовой) как основы новых технологий и создал систему физико-математического образования. Причем коллектив ученых с самого начала не отделял сугубо фундаментальные исследования от прикладных, в первую очередь оборонных.
В 1936 году начались работы по защите кораблей от магнитных мин и торпед (руководитель – Анатолий Александров, будущий академик, президент АН СССР). В итоге была создана система размагничивания, в годы войны устанавливаемая на кораблях и катерах. Ни один из них, оснащенный этой системой, не подорвался на немецких магнитных минах.
А еще раньше одним из первых в мире Абрам Федорович развернул исследования в области ядерной физики, создав и возглавив в Физико-техническом институте специальное подразделение. Его заместителем стал Игорь Васильевич Курчатов, который незадолго до этого снискал всемирную известность открытием сенгетоэлектричества. Вскоре именно Курчатов взял под свое руководство ядерное направление в Физтехе.
Между прочим в 1936 году на специальной сессии Академии наук в Москве Абрам Иоффе был подвергнут резкой критике за то, что институт ведет "совершенно бесперспективные с практической точки зрения" исследования в области ядерной физики. Но Иоффе не остановил работы. В 1938-м он вместе с сотрудниками института направил письмо председателю Совнаркома СССР Вячеславу Молотову о необходимости развития экспериментальной базы ядерных исследований. А в конце 1938-го – начале 1939-го немецкими учеными Отто Ганом и Фрицем Штрассманом было открыто деление урана при бомбардировке нейтронами и стало очевидно, что это путь к получению ядерной взрывчатки. Затем зарубежными и нашими учеными, в том числе Яковом Зельдовичем – уникальным теоретиком-энциклопедистом (на Западе считали, что под фамилией Зельдович скрывается целый коллектив), был выполнен расчет цепных реакций, показавший, что критическая масса для получения атомной бомбы невелика, исчисляется десятком килограммов. К этому времени блестящий итало-американский физик Энрико Ферми получил плутоний, что определило направление и наших работ. Игорь Курчатов уже на этом начальном этапе осознал, что проблему ядерного сверхзаряда удастся решить с помощью плутония, а не урана-235, как предполагалось ранее.
В 1943 году по постановлению Государственного Комитета Обороны в Советском Союзе начались работы по созданию атомной бомбы. Это было поручено Иоффе, который сформировал спецлабораторию №2 в Казани, передал ее Курчатову, набрал коллектив примерно сто человек, а затем все исследования перевел в Москву. Лаборатория №2 Академии наук СССР стала Курчатовским институтом. В 1945 году, еще до взрыва бомбы в Хиросиме, руководство нашей страны осознало, что итоги Второй мировой войны могут быть перечеркнуты монопольным владением атомным оружием американцами. И 20 августа, через две недели после Хиросимы, принято специальное постановление "Об образовании Специального комитета при ГКО" под председательством Берии с особым заданием и чрезвычайными полномочиями: "Возложить на Специальный комитет при ГКО руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана:
развитие научно-исследовательских работ в этой области;
широкое развертывание геологических разведок и создание сырьевой базы СССР по добыче урана, а также использование урановых месторождений за пределами СССР (в Болгарии, Чехословакии и др. странах);
организация промышленности по переработке урана, производству специального оборудования и материалов, связанных с использованием внутриатомной энергии, а также строительство атомно-энергетических устновок, разработка и производство атомной бомбы...
Специальный комитет при ГКО принимает оперативные меры по обеспечению выполнения заданий, возложенных на него настоящим постановлением, издает распоряжения, обязательные к выполнению для наркоматов и ведомств, а в случаях, требующих решения правительства, вносит свои предложения непосредственно на утверждение председателя ГКО".
Для непосредственного руководства научно-исследовательскими, проектными, конструкторскими организациями и промышленными предприятиями по использованию внутриатомной энергии урана и производству атомных бомб организовано Первое главное управление при Совнаркоме СССР. В условиях послевоенной разрухи на атомный проект были брошены все необходимые ресурсы: "Специальный комитет при ГКО определяет и утверждает для Первого главного управления при СНК СССР размер потребных ему денежных ассигнований, рабочей силы и материально-технических ресурсов с тем, что Госпланом СССР эти ресурсы включаются в балансы распределения как "Специальные расходы ГКО". Никакие организации, учреждения и лица без особого разрешения ГКО не имеют права вмешиваться в административно-хозяйственную и оперативную деятельность Первого главного управления, его предприятий и учреждений или требовать справок о его работе или работах, выполняемых по заказам Первого главного управления. Вся отчетность по указанным работам направляется только Специальному комитету при ГКО". 29 августа 1949-го, то есть через четыре года, Советский Союз испытал первую атомную бомбу.
Между прочим американцы предсказывали самым ранним сроком появления нашей бомбы 1954 год. Но в 1954-м свой атомный боеприпас опробовали англичане, которые работали над ядерным проектом вместе с США и были в курсе всех исследований.
Игорь Курчатов и Юрий Харитон получили Особую Сталинскую премию – по миллиону рублей – за создание атомной бомбы РДС-1. Эту аббревиатуру понимали как "реактивный двигатель Сталина", но мне больше нравится расшифровка "Россия делает сама". Игорь Курчатов сказал тогда Анатолию Александрову: "Это страшное оружие. Не дай бог, чтобы когда-нибудь кто-нибудь его применял".
Однако следующим этапом развернувшейся гонки ядерных вооружений стало изобретение водородной бомбы.
США взорвали такой заряд в 1952 году, но это был не боеприпас, а опытное устройство, где реакции происходили при низких температурах. СССР пошел по более рациональному пути. Виталий Гинзбург предложил использовать в реакции дейтерий-литий, а Андрей Сахаров скомпоновал водородную бомбу-"слойку". Она вдвое превосходила американский проект "Будильник" по эффективности.
Необходимое количество изотопа Li-6 Лев Арцимович получил старым, надежным, но очень дорогим и непроизводительным методом электромагнитного разделения. А Борис Константинов у нас в Физико-техническом институте – это, я думаю, самый большой вклад Физтеха в водородное оружие – придумал и развил хроматографический метод разделения изотопов. Потом в Кирово-Чепецке был построен завод, где удалось внедрить дешевый и очень эффективный способ получения изотопов лития-6. Именно данная технология использовалась при производстве нашего водородного оружия все последующие годы. Игорь Курчатов об этом как-то сказал, что до работ Константинова была проблема легких изотопов, но не было изотопов, а после его работ были изотопы и не было проблем.
12 августа 1953-го СССР испытал водородную бомбу. США с созданием "полнокровного" водородного оружия (с нитридом лития и с авиационной имплозией) справились в 1954 году.
Создание ядерного вооружения, безусловно, подтолкнуло развитие целых отраслей. В 1954-м СССР запустил первую в мире атомную электростанцию. Был построен атомный флот – соответствующее постановление Сталин подписал в 1951 году. А это не только подводные лодки, но и атомные ледоколы. По этой технике мы по-прежнему не уступаем никому в мире.
Оборонная тематика занимает важное место и в сегодняшнем Физтехе. Мы сохранили работы по физике плазмы и твердого тела. Успешно развиваем работы по физике полупроводников, гетероструктурам. Но хочу подчеркнуть: развитие оборонных отраслей напрямую зависит от уровня научных разработок.
Основная проблема российской науки даже не по-прежнему мизерное финансирование, хотя на наши исследования выделяется в три – пять раз меньше средств, чем в советское время. Это не утечка мозгов – безусловно, за эти 20 лет мы потеряли многих высокопрофессиональных специалистов, но в чем-то и выиграли, в том числе от развития международного сотрудничества. В первую очередь необходимо квалифицированное определение первостепенных задач и чтобы наши научные результаты были востребованы российской экономикой и обществом.
Заказчиком исследований всегда была высокотехнологичная промышленность. Надо ее воссоздавать. Нужны стартап-компании, университетские команды. Главное – сохранить у молодежи интерес к исследованиям, заразить, инфицировать наукой, соревноваться. Возрождение России – это промышленность, основанная на высоких технологиях, на научных разработках.

Справка "ВПК"
Физико-технический институт имени Иоффе – колыбель отечественной физики – отметил вековой юбилей. Половину этого срока в ФТИ работает Жорес Иванович Алферов. Он прошел в институте путь от младшего научного сотрудника до директора и председателя научного совета института.