Анатолий УТКИН, доктор исторических наук, "Красная звезда", 21 апреля

Одинокая сверхдержава, в которой отсутствует подлинная сила; мировой лидер, за которым никто не следует и которого никто не уважает; нация, опасно дрейфующая среди мирового хаоса, который она не может контролировать.
Социолог И. Уоллерстайн, 2003 г.

Вторжение в Ирак было результатом возобладавшего в Америке апокалиптического видения, надежды на изменения в той части мира, которую в Вашингтоне посчитали важнейшей для себя. Радикальный характер намеченного проекта отражает глобальную самоуверенность американцев после 1991 года. Между тем очевидно морально-политическое противоречие: США желают инспектировать Северную Корею, но предельно возмущены предложением ООН инспектировать американские установки. В Вашингтоне доверяют себе, но никому более. Там полагают, что будут использовать свое оружие "мудро" и в защиту свободы (что идентично защите национальных американских интересов). Из этого следует, что другие действующие лица, с точки зрения Вашингтона, не способны ответственно пользоваться этим оружием. Может ли это нравиться внешнему миру?

Спускающаяся с холма всемогущества Америка должна научиться слушать и союзников, и противников, у которых тоже есть идеалы, мечты и интересы. В противном случае ее окружение будет все менее благосклонным. С каждым новым годом XXI столетия Америка будет во все более возрастающей степени окружена конфликтами, страхом, смятением, отчаянными попытками "остановить время". Многое будет зависеть от способности самих американцев хладнокровно анализировать происходящее.

Будущее таит неизбежное ожесточение на поле геополитики. Ведущий американский социолог Иммануэль Уоллерстайн предсказывает следующие черты нашего тревожного завтра:

- в ходе следующей войны (подобной войне в Ираке) будет применено ядерное оружие, и его применению найдут банальные оправдания;

- доллар перестанет быть единственной реальной резервной валютой мира;

- Евросоюз не сумеет найти способ сближения с Россией, что ослабит Западную Европу - визави США;

- Россия и Китай стоят перед похожими проблемами (сохранение внутреннего единства, расширение производственной базы, укрепление вооруженных сил), и если они преуспеют в этом, то геополитическая картина мира изменится;

- воссоединение Кореи практически неизбежно, и оно сместит баланс сил в Восточной Азии, особенно если объединенная Корея найдет возможности одновременного сближения с Китаем и Японией (такой треугольник меняет геополитический расклад сил);

- возможный крах прозападных режимов в Саудовской Аравии и Пакистане вызовет волну исламского сближения от Марокко до Индонезии, от Узбекистана до Судана;

- Соединенным Штатам будет все труднее удерживать в "своей орбите" такие латиноамериканские страны, как Бразилия, Аргентина, Эквадор, которые постараются сделать шаги в направлении Евросоюза и Японии.

Наступает фаза силовых взаимоотношений "золотого миллиарда" и остальных пяти. То, что мир не будет прежним после 11 сентября 2001 года, отнюдь не гипербола. Но справедливо и утверждение, что психика американцев уже никогда не будет прежней. Америка обязана научиться жить в мире более равных.

Ныне становится все более очевидно, что однополярный мир таит в себе опасность хаотизации растущего (по численности населения) мира в условиях истощения природных богатств планеты. Еще до окончания "холодной войны" существовали ясные указатели того, что западная модель будущего отдельных государств и мирового сообщества в целом являлась неприемлемой для многих стран, особенно стран Юга.

Общее восстание южан предвосхищала иранская революция 1978-1979 годов. А общим "теоретическим" восстанием явилась концепция "столкновения цивилизаций" Хантингтона, отвергнувшая успокоительные идеи мирового сближения, глобализации. Противопоставление культуры экономике создало благоприятные условия для религиозного возрождения. Мировым откликом на стремление США осуществить глобальное доминирование станет возрождение основных планетарных религий.

То обстоятельство, что богатому мировому Северу не удалось сократить разрыв с бедным Югом, что более половины представителей человечества живут менее чем на два доллара в день, не имея при этом ни качественной питьевой воды, ни самой примитивной медицины, – так или иначе отзовется на мировых судьбах…

Крушение иракского государства, подчеркну еще раз, открывает дорогу к лидерству в Ближневосточном регионе шиитам, которые всегда были меньшинством в мусульманском мире, но волею обстоятельств – и американской политики - вырвались к командным высотам в регионе. Транснациональные исламские группы смотрят теперь с надеждой на Иран, мощь которого несказанно возрастет с достижением ядерного статуса.

У Ирана в определенном смысле нет соперников. Саудовская Аравия слаба в геостратегическом плане, ее правящая династия и сама ощущает свои слабые стороны и поэтому готова на отступление ради сохранения династии. Эр-Рияд не может замкнуться в авторитаризме и вынужден пойти на политические реформы. Египет сотрясает внутреннее недовольство. Пакистан обладает большим населением и ядерным оружием, но это население мало контролируемо и недисциплинированно, что делает шаткими региональные амбиции Исламабада. Туркам придется смириться с "государством внутри государства" – я имею в виду Северный Курдистан с 4,5 млн. жителей в новом Ираке.

Новый же Ирак находится между "старым гегемоном" (Североатлантическим) и "новым" центром мира (Китай, Индия, Восточная Азия). США будут стремиться воздействовать на Багдад не только прямо, но и косвенно, через традиционных союзников – Египет, Израиль, Иорданию, Саудовскую Аравию. Европа в свою очередь будет выражать обновленный интерес к Багдаду через посредничество Турции, Сирии, Ливана, Палестины. Китай и Индия постараются найти дорогу в Междуречье через Иран и Пакистан.

Становится все более ясным, что изоляция Ирана в текущей ситуации может лишь стимулировать усилия Тегерана по обретению собственного ядерного оружия. И надо ли Вашингтону в этой ситуации планировать удар по иранским исследовательским центрам, тем более что на это без одобрения смотрят Россия и Китай? Ведь простили ли же американцы мусульманский Пакистан за обретение ядерного оружия.

Заметим, что не все уже зависит – как это было пять последних столетий подряд – от воли Запада. Подъем Китая и Индии сместил акценты, породил вероятность столкновения цивилизаций. Авантюра на месопотамской равнине – один из последних эпизодов американского всевластия. Да, иракская "экспедиция" началась лихо и с полной убежденностью в способности Америки творить мир по своему желанию. Прибывшему в Пентагон генералу Уэсли Кларку знакомый генерал сказал: "Война против Ирака рассматривалась как часть кампании, рассчитанной на пять лет. За Ираком последуют Сирия, Ливан, Иран, Сомали и Судан". Но уже через три года столь лихой подход обнаружил свою истинную цену.

В Америке, хочется надеяться, все же достаточно трезвых людей, не опьяненных ее статусом единственной сверхдержавы. Социолог Иммануэль Уоллерстайн оправданно спрашивает, почему "нашим главным военным ответом на акты террора было вторжение в страну, которая не имела ничего общего с атакой 11 сентября"?

Конфликт между шиитами и суннитами грозит тем, что Ирак превратится в государство, охваченное тотальной гражданской войной и хаосом. Генерал Кейси поделился с корреспондентом Си-эн-эн ощущением, что конфликт будет долгим. "У повстанцев нет проблем с вербовкой новых рекрутов, в их распоряжении постоянно есть множество оружия и амуниции, которые ранее находились на бывших армейских складах, расположенных на территории всего Ирака". Война в Ираке обходится американскому народу в 5,6 млрд. долларов в месяц, здесь уже погибли более двух тысяч американцев, а конца кровопролитию не видно. Аналогия с Вьетнамом напрашивается все больше.

Много цивилизаций видели берега Тигра и Евфрата, их подъем и падение. Ныне здесь видят попытку принести новую цивилизацию на броне танков. Но цивилизационный код – это нечто покрепче брони и поддается пересмотру только при помощи времени и благоприятных перспектив. Имперский наскок грозит обернуться провалом.