Ольга АБАЛАКОВА, "Костанайские новости"

15 декабря прошлого года Нурхану Купбаеву исполнилось бы четыре года. А 2 декабря в детской больнице г.Костаная он умер. Еще утром его родители не предполагали вовсе, что в их мальчугане-крепыше жизнь сгорит, как свеча, за шесть часов. Получив потом на руки заключение судмедэкспертизы, его мать скажет: "Я не верю этому диагнозу. Не было этого у моего ребенка. Его просто залечили".

Мальчишка рос, как растут нынешние дети - без садика. Он поочередно гостил то у одной бабушки - в деревне, то у другой - в городе. А на выходные родители его брали к себе. Они молодые, много работают, семье надо вставать на ноги. Мальчуган этому процессу особо не мешал. Мама до полутора лет кормила Нурхана грудным молоком. И он рос активным ребенком, с хорошим аппетитом. Два месяца назад, до трагедии, он нахватался с праздничного стола у бабушки в деревне. Его затошнило. Старики испугались и отвезли ребенка в Федоровскую районную больницу. Там ему прокапали глюкозу, взяли анализы. И вернули родителям, заметив, что все в норме. На это же время еще пришелся рецидив ветрянки - вот, пожалуй, и все. В других детских карточках списки болезней, пожалуй, длиннее есть.

ЭТОТ СТРАШНЫЙ ДЕНЬ

Утром Айгуль, мать Нурхана, ушла на работу, оставив своим мужчинам для еды творог и лапшу. Вечером, когда она вернулась, муж заметил: парнишка что-то на живот жалуется. Вялый. Айгуль вызвала "скорую". Подумала: лучше перестраховаться. Родители изначально как-то сразу решили: у Нурхана пищевое отравление. Врач "скорой" тоже сразу принял решение: будем промывать желудок. "Влил он ему литр воды - не кипяченой, прямо из колонки. Второй литр сын уже пил со слезами. Не мог. У него началась истерика,- рассказывала Айгуль Амирбековна.- А врач: давай пей, а то я тебе укол сделаю. А сын на меня испуганными глазами смотрит: "Мама, не могу больше пить..."

Мать не выдержала: "Уезжайте, сама его отхожу". "Нет,- ответил врач "скорой". - Такую ответственность я на себя брать не буду. Он слишком много жидкости выпил. Это может как-то повлиять на мозг". Вот так семья оказалась в городской детской больнице.

Прием в тот вечер вела врач Б.Г.Дуйсембаева. У мальчика взяли анализы, сделали клизму. У него по-прежнему не было ни поноса, ни температуры, вспоминает мать, но его стало знобить. А вскоре на кушетке он заснул. "Врач Дуйсембаева меня обнадежила: нет ничего страшного. Будем наблюдать. Я в десять вечера поехала домой - утром на работу. С мальчиком остался отец". А вскоре последовало новое распоряжение врача: ребенка в процедурный кабинет, под систему.

Мальчику капали хлористый и глюкозу. Как вспоминает его отец, с каждой минутой ребенку становилось все хуже. Его стало крутить, ломать. "Он постоянно вырывал руку, я ее еле удерживал. Он начал отекать". Мужчина позвал врача. "Так и должно быть",- получил ответ. Мальчику сделали два успокоительных укола и прокапали до конца два флакона системы. "Он открывал рот, хотел что-то сказать и не мог",- рассказывал отец.

После системы он перенес сына на кровать в палату. Ребенок захрипел, изо рта пошла пена. Мальчик умер.

В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

Смерть ребенка вообще сложно принять. А тут и случилась она в одночасье. Но не только это не давало покоя родителям. Как обронила Айгуль Амирбековна, есть ощущение, что ее сына просто неправильно лечили. С декабря по сей день родители ищут причину смерти своего сына, виновных в его гибели.

26 декабря они получили ответ из облздрава: "У вашего сына имел место кишечный сепсис, обусловленный вялотекущим гастроэнтероколитом, неясной этиологии, тяжелой степени. Комиссия считает, что смерть ребенка можно считать условно предотвратимой.... Установлено, что в процессе оказания медицинской помощи вашему сыну был допущен ряд организационных, диагностических, тактических и деонтологических (не сделано должное - Ред.) ошибок". Комиссия рекомендовала главному врачу городской детской больницы Л.Мордвиновой уволить врача Б.Дуйсембаеву, а облздрав намерен был ходатайствовать перед Минздравом о лишении этого специалиста квалификационной категории.

Как рассказывала уже в редакции Айгуль Амирбековна, комиссия облздрава и посоветовала родителям защищать свою правоту в прокуратуре.

7 января 2003 года из горпрокуратуры их заявление переправляется в ГОВД Костаная для рассмотрения и принятия процессуального решения о привлечении врача Б.Дуйсембаевой к уголовной ответственности по факту смерти Нурхана Купбаева. Следователь Б.Б.Куланбаева принимает постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы.

Заключение ее буквально ошеломило родителей. Я не буду утомлять читателя перечнем сложных и непонятных ему медицинских терминов. Все они свидетельствуют о том, что ребенок был серьезно и безнадежно болен. Но главный вывод местной судебно-медицинской экспертизы все же стоит процитировать. "Диагноз ребенку выставлен правильно, обследование проведено в полном объеме, проводимое лечение соответствует установленному диагнозу и не явилось следствием смерти Н.Купбаева. Смерть ребенка наступила вследствие отека вещества головного мозга, обусловленного подострым течением кишечного сепсиса и его осложнениями, иммунологическим состоянием ребенка".

В своем заявлении в горпрокуратуру отец малыша потом напишет: "Если все эти серьезные диагнозы имели место, почему врач сразу не отнесся со всей ответственностью к ребенку, почему сразу не было оказано необходимой помощи?"

Из памяти Нуржана Алиевича не уходили картины последних минут жизни ребенка. Ведь он ему подавал сигналы, по-своему просил помощи и защиты, руку вырывал, а он, выходит, волей своей отдал его судьбу безоглядно во власть врача... 26 февраля он напишет заявление: не согласен с заключением судебно-медицинской экспертизы. И попросит провести еще одну в Центре судебной медицины г.Алматы.

Сроки истекали, ответа из Центра не было. На основании статьи 37-й, часть 1-я, пункт 2-й Уголовно-процессуального кодекса следователь Б.Куланбаева принимает решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Б.Дуйсембаевой за отсутствием состава преступления.

Ответ из Центра судебной экспертизы родители Нурхана ждали 2,5 месяца. С материалами дела работала зав.кафедрой детских инфекционных болезней КазНМУ, доктор медицинских наук, профессор Г.Куттыкужанова. Обстоятельный ответ, в котором суть "не хоронится" под терминами. И практически каждый абзац начинается со слов: "...частично неправильно, оценка тяжести абсолютно неверна. Тактика ведения больного была неправильной. Заключение патологоанатома о кишечном сепсисе, тем более подостром, считаю в корне неправильным. Обследование ребенка, и при клиническом осмотре, было не полным..." И как итог: "...смерть данного ребенка была предотвратима".

Со слов следователя Б.Б.Куланбаевой, следствие снова возобновлено. У него есть судебная перспектива. Если, оговорилась она, стороны не придут к примирению.

На памяти журналистов "КН" считанное число судебных дел такого толка. Хотя в редакционных кабинетах жалоб, обид, слез случается значительно чаще: неправильный диагноз, неправильно лечили, равнодушно лечили. Поплачутся люди и отступают. Кто-то не может свою правоту доказать, кто-то машет рукой, предвидя волокиту и профессиональную солидарность медиков. Увы, честь мундира бывает выше истины. Кто-то просто прощает. Самое великое и трудное дело. Учат ли чему-то такие жесты? Б.Дуйсембаева, как я узнала, человек с непростой судьбой. Врач высшей категории с большим опытом работы. Трудно связать, на мой взгляд, допущенные ошибки с такой квалификацией. Может, дело в сострадании, которое помогло бы увидеть профессионалу в глазах ребенка то, что уже не могли сказать его губы? Решение принимать суду, а понимать и прощать - противоборствующим сторонам. Но одну правду Айгуль Амирбековна для себя уже вывела: "Лучше бы я его в больницу не везла. Сама бы выходила. Мне и соседи так говорят".

Если не момент истины, то момент недоверия - уж точно.