Марина ЛЕВЫКИНА, "Литер", 10 ноября
С начала рабочей недели гематологи детского отделения областной больницы снова готовились госпитализировать девочку в отделение. Мать сообщила, что у дочки начала неметь левая ручка. Доктор ждала их в понедельник. Но прошел вторник, среда, а коечка пациентки до сих пор пуста. Тогда, выписав адрес Акботы из медицинской карты, я решила сама отправиться в дорогу.
В этот богом забытый поселок автобусом едешь около часа. Потом оказываешься на развилке десятка улиц, давно утративших свои таблички и названия. Кругом ни души. И лишь на одном из заборов едва проступает надпись, сделанная мелками старательной детской рукой - улица Тополиная. За кажущееся бесконечным время поисков впервые встречаю прохожего - это женщина с закопченым лицом и паяльной лампой под мышкой. Про больную девочку она ничего не знает, но местонахождение дома под № 2б примерно себе представляет. Когда же я добралась до искомого пункта, что находился на возвышенности, моему взору открылась ирреальная картина. Слева силуэты крестов и купола минаретов смешанного местного кладбища, а справа - укрытая свежим снегом мелкая заводь Иртыша, на противоположном берегу которой возвышаются здания заводских гигантов.
Дом № 2б плотно окружен забором. Его невысокие стены сложены из шлаковых блоков. Вот забытая на поленнице детская ванночка, а дальше будка с безмятежно спящей собакой… Вдруг в тишине откуда ни возьмись высокий детский голосок. Закоченевшую в дороге, меня бросило в жар. В окошке - сидящая малышка. Возле нее отец. Они беседуют, листая книгу.
- Некоторые так и уезжают обратно, не найдя этот адрес, - нахмурив брови, вздыхает Серик, папа маленькой Акботы, - а вы отыскали. Спасибо!
Акбота в такт отцовским словам, будто соглашаясь, два раза кивает головой.
- Куда же вы пропали? Доктор с понедельника ждет вашу дочь, - перехожу я к главному вопросу.
- После принятия лекарства, что жене прописали в пятницу, левая ручка отошла. Мы успокоились. Но, кажется, слишком рано, - тяжело вздыхает отец, - теперь Акбота не может наступать на правую ножку.
- Врач сказала, что у вашей дочери начались невралгические осложнения. Сейчас ей лучше быть в стационаре. Про операцию тоже рассказала, - листая "Книгу для чтения" на казахском языке, пытаюсь прояснить сложившуюся обстановку.
- Видите этот шов на животике Акботы? - Серик расстегивает кофточку малышки, - из-за крайне тяжелого состояния дочери этим летом в Алматы ей удалили селезенку. Есть такое лекарство церезим - это препарат американо-германского производства. По словам врачей, в течение года необходимо сделать не менее двух инъекций, чтобы приостановить неконтролируемый рост внутренних органов. Стоимость одного укола 1 300 долларов. Но на его приобретение у нас по-прежнему нет средств. После рассказа о болезни нашей дочери в городских и республиканских СМИ на специально открытый в банке счет поступило 1,5 тысячи тенге. Эта сумма так и лежит в банке. Пока состояние Акботы удалось облегчить лишь в результате сделанной операции. Но лучше ведь лечить, а не удалять из ее организма то одно, то другое. Человек, лишившийся органа, становится инвалидом. Теперь Акботе прописана строгая диета. В ее рационе питания йогурты, фрукты, овощи.
На слова отца молчаливая малышка, будто соглашаясь с ним, два раза кивает головой.
- Ты тоже так считаешь? - улыбнулась я.
Но отец тут же развенчал мое заблужденье:
- Дочь не понимает наших слов. Она знает только казахский язык. Лечащий врач говорит, что покачивания головой - это нервный тик, приобретенный ею в результате неврологического осложнения.
Как выяснилась, в этот вечер Шамса - мама Акботы - ушла на дополнительные языковые курсы. Жена Серика шесть лет как переехала в Казахстан из Монголии. Узнав о диагнозе Акботы, она наперекор безрадостным прогнозам врачей упрямо повторяет, что сделает все для спасения дочери. Знакомые говорят, что Шамса с тех пор очень изменилась, стала собранней и целеустремленней. Даже взялась углубленно изучать русский язык. Чтобы в будущем без посредников звонить в Москву академику Анне Басистовой, которая в России специализируется на лечении пациентов, подобных единственной в Казахстане больной девочке Акботе. Анна Александровна периодически консультирует Шамсу и лечащего врача Тамару Рымбаеву. Для лучшего понимания телефонных разговоров мама ходит на вечерние занятия, изучает русский язык.
Папа в этот день оказался свободным из-за остановки работы цеха, в котором он трудится на шиферном заводе.
А пятилетняя малышка, не умея читать, очень любит вместе с родителями пересказывать прочитанные ей тексты. За этим занятием я и застала ее с отцом. Еще девочке нравится следить за дворовым псом, а вот маленького котенка, что принес для нее отец, Акбота почему-то пугалась. Пришлось усатого разбойника отдать соседям.
Утомившись от разговоров и присутствия постороннего человека, малышка прилегла на диванную подушку. Я пожала ее хрупкую ручку, погладила кудрявую головку и, откланявшись этому дому, отправилась в обратный путь.
Улицу в этот поздний час перебегали лишь худые голодные собаки, скрючившиеся, как вопросительные знаки. Вспоминая наш разговор с отцом и выражение глаз, с которым Серик смотрел на больного ребенка, я чувствовала, что для счастья дочери ее родители готовы достать с неба даже звезду. Как же тяжело им, должно быть, просыпаться каждое утро, зная, что есть на свете средство, которое могло бы вылечить их маленькую Акботу. Но спасительный укол нельзя никак ей сделать из-за отсутствия денег.
Положив передо мной раскрытую записную книжку с аккуратными столбцами цифр и названием банка, отец задал мне вопрос: "Вы правда верите, что на этот раз кто-то поможет?" Я ответила, что не люблю загадывать наперед. Сообщить еще раз читателям своей газеты данные специально открытого счета - вот и все, что в состоянии сделать я для девочки, которую никак не могу забыть, и которая то ли случайно, то ли осознанно, словно дав согласие, на прощанье два раза вновь кивнула мне головой.
Народный банк Республики Казахстан Расчетный счет: 271977018 Филиал: 269999 Получатель: Хатпа Шамса |