Второго сентября 2014 года ушел из жизни Двуреченский Валентин Иванович – генеральный директор Костанайского научно-исследовательского института сельского хозяйства, первый министр сельского хозяйства независимого Казахстана, заслуженный агроном Республики Казахстан.
Валентин Иванович – один из известнейших ученых республики в области аграрной науки. Он обладал ученой степенью кандидата экономических наук, являлся профессором Костанайского государственного университета им. А. Байтурсынова, профессором Казахского национального аграрного университета, почетным членом Национальной академии наук РК, академиком Международной экономической академии Евразии, членом-корреспондентом Академии сельскохозяйственных наук РК, почетным доктором Сибирского отделения Россельхозакадемии.
Двуреченский В. И. – автор более 180 публикаций в отечественных и зарубежных научных изданиях по актуальным вопросам аграрной науки и сельскохозяйственного производства РК. При его участии выпущено более 30 брошюр по возделыванию зерновых и масличных культур.
Наиболее значимым научным достижением Двуреченского В. И. стало создание и внедрение системы целостного сберегающего земледелия, за которое он в 2011 году был награжден Дипломом VIII Республиканского конкурса "Шапағат-2011" в номинации "Изобретатель года". Ему дважды присуждалась премия им. А. И. Бараева за лучшие научные исследования в области аграрной науки.
Двуреченским В. И. были созданы и запатентованы образцы сельскохозяйственной техники и налажен их выпуск совместно с зарубежными заводами.
В 2011 году Валентину Ивановичу за выдающиеся достижения в экономическом развитии РК, производственной деятельности присуждено звание "Қазақстанның Еңбек Ері" (Герой Труда Казахстана) с вручением знака особого отличия – "Алтын жұлдыз" (Золотой звезды).
Валентин Иванович был награжден трижды Золотой медалью "За достигнутые успехи в развитии народного хозяйства СССР" (1964, 1980, 1981 гг.), орденом "Знак почета" (1966 г.), тремя орденами Трудового Красного Знамени (1967, 1973, 1980 гг.), юбилейной медалью "За доблестный труд" (1970 г.), почетным званием заслуженный агроном Казахской ССР (1974 г.), орденом Ленина (1976 г.), медалью "За освоение целинных земель" (1984 г.), орденом "Отан" (1999 г.), юбилейной медалью "Тыңға 50 жыл" (2004 г.), орденом "Парасат" (2005 г.), юбилейной медалью "40 лет СО Россельхозакадемии 1969–2009" (2010 г.), юбилейной медалью "К 20-летию Независимости Республики Казахстан" (2011 г.), нагрудным знаком "Ауыл шаруашылығы саласының үздігі" (2012 г.).
Министерство сельского хозяйства РК выражает глубокие и искренние соболезнования родным и близким Валентина Ивановича Двуреченского. Его добрые дела навсегда останутся в сердцах казахстанцев!

-------

Две целины Валентина Двуреченского
Александр Тараков, "Казахстанская правда", 4 сентября

Ушел из жизни выдающийся аграрий нашего времени, задававший тон растениеводству и даже, можно сказать, утверждавший технологическую "моду" на хлебной ниве. Маяк производства и первопроходец зернового рынка, Валентин Иванович Двуреченский высоко поднял планку отечественного агропрома, за что заслуженно среди первых в республике был удостоен звания "Қазақстанның Еңбек Ері" (Герой Труда Казахстана).
Неординарна судьба этого человека. Достиг республиканских иерархических "вершин" в сельском хозяйстве – в 1989–1992 годах занимал должности секретаря ЦК Компартии Казахстана – председателя Комиссии ЦК по аграрным вопросам и министра сельского хозяйства и продовольствия РК. При этом был членом Бюро, Политбюро ЦК, избирался депутатом 11-го и 12-го созывов.
…И вдруг от "генеральских" постов отказывается и покидает столицу. Ради того, чтобы возглавить НПО "Кустанайское" и ОПХ "Заречное" (прежние названия ТОО "Костанайский НИИ сельского хозяйства" и ТОО "Опытное хозяйство "Заречное"), а попросту говоря – все начать сначала. Заметьте, в 52 года, то есть в расцвете сил и управленческого таланта. И об этом решении, и в целом о славном жизненном пути нашего выдающегося современника давайте вспомним сейчас, в дни скорби и памяти.

Крестьянская линия
– Родился я под Липецком, – начал в одну из наших встреч рассказ "под запись" Валентин Иванович. – Из крестьян. Отец лет 30 в колхозе председательствовал. Потому и меня в сельское хозяйство потянуло – после армии поступил на агронома в Мичуринский институт. Оттуда в 61-м получил направление в совхоз "Раздольный" Семиозерного района.
– Без стажа практической работы?
– Мал-мал был "поднатаскан". Отцов пример перед глазами. На студенческих практиках поработал агрономом и бригадиром. Да и непросто было новую "волну" спецов в необжитые края организовывать.
– Первые "волны" эти места обогнули?
– Именно. На мою долю выпала "вторая", южная целина. Первая, основная, не коснулась зоны темно-каштановых почв – Аркалыкского, Октябрьского, Семиозерного, Камыстинского районов. Оразалы Козыбаев, первый секретарь Аркалыкского райкома, лично написал Хрущеву, что перспективные земли в зерновом производстве не задействованы. В итоге границы целинной пашни были значительно раздвинуты.
– Какой была ваша "вторая", а на самом деле, все же первая целина, ведь еще одна эпопея выпала в зрелом возрасте?
– Целина для многих, в том числе и для меня, во-первых, явилась великой школой. Как в житейском, так и в профессиональном плане. Во-вторых, она подарила встречи с замечательными, заслуженными людьми, знакомством с которыми горжусь и дорожу. Например, мне посчастливилось работать под началом Николая Григорьевича Козлова в "Буревестнике". Какие же это были масштабы! 100 тысяч гектаров зерновых! Самое большое совхозное поле не только в республике, но и в Союзе. Мы ежегодно сдавали 100 тысяч тонн отменного зерна, клейковина которого приближалась к 40%. Даже в жесточайшую засуху, при урожайности 5 центнеров с гектара, мы получали 5 миллионов рублей прибыли!
– Позднее это хозяйство было названо в честь знаменитого директора, Героя целины…
– И славные традиции продолжаются. Все его посевные площади в составе холдинга "Иволга" по-прежнему дают полновесные урожаи. Прежде всего, в этом заслуга Василия Розинова, руководителя новой, рыночной формации.
– Для вашей же карьеры зерновой гигант стал "трамплином".
– Можно и так сказать. Хозяйство часто навещал глава области Андрей Михайлович Бородин, который вскоре мне доверил "лежавший на боку" животноводческий совхоз "Шевченковский". Бородин, признаюсь, и в дальнейшем патронировал. А в 1973 году вывел уже на областной уровень – я был утвержден заместителем начальника облуправления сельского хозяйства, затем, год спустя – начальником. Эта должность позволила общаться с выдающимся государственным деятелем советской эпохи Димашем Ахмедовичем Кунаевым. Когда он приезжал в область, я, согласно протоколу, вместе с первым секретарем обкома и председателем облисполкома сопровождал высокого гостя.
– Вы, должно быть, догадываетесь, Валентин Иванович, что и логика, и простое человеческое любопытство диктуют следующий вопрос: как и при каких обстоятельствах вы познакомились с Нурсултаном Назарбаевым?
– В 1979 году. Нурсултан Абишевич, будучи тогда секретарем ЦК Компартии Казахстана, вручал области три переходящих знамени – за молоко, мясо и урожай. Я тогда вторым секретарем обкома был. Но более обстоятельное знакомство состоялось в следующий его приезд, на пленум обкома партии. Нурсултан Назарбаев тогда выступил с очень острой и дельной критикой. Мы в перерыве обменялись мнениями. С тех пор постоянно поддерживали связь.
– И главные ваши назначения состоялись, когда уже республикой руководил Нурсултан Назарбаев.
– Да, это так.
– Тогда давайте перейдем к следующей – щекотливой для вас, но весьма интересной для читателей теме.

Не в "обойме", но в команде
– Итак, что же случилось? Почему в критический для отечественной истории момент, а это было начало "смутного" 92-го года, вы ушли из команды Назарбаева?
– Правильнее сказать не из команды, а из номенклатурной "обоймы". Я ведь политику реформ принял и начал осуществлять на месте. А высшие структуры оставил вот почему. Представьте: что ни заседание Верховного Совета – популисты клеймят партию и коммунистов. Дескать, довели страну до ручки, все развалили. И попробуй скажи, что далеко не все так однозначно. Заклюют. Оттого не покидало ощущение морального гнета – росло и зрело желание уйти от этой говорильни на землю. Особенно раздражала "трибунная щедрость" насчет улучшения жизни народа, не подкрепленная реальными возможностями. В общем, вся эта политчехарда изрядно надоела. Невзирая на довольно солидный, дедовский возраст, укрепился в желании заняться конкретным делом.
– Президент не отговаривал?
– Нурсултан Абишевич удивительный человек. Он столько раз пытался меня на путь наставить!.. И тогда отговаривал. Готов был председателем Комитета земельных отношений назначить или первым заместителем (с дальнейшим повышением) в область отправить. Да и позднее предлагал во власть вернуться. Я, получается, стоял на своем. И тем не менее Президент свое доброе ко мне отношение сохранил. Время от времени навещал, смотрел, как идут дела. А однажды сказал: "Я понял, что ты уже "присох" к земле". Приятно было услышать эти слова. Они прозвучали как высшее одобрение.
– Раз так, похвалу вы действительно заслужили.
– Наши успехи я во многом связываю с той политикой открытости, которую настойчиво проводит во всех сферах Глава государства. Ведь именно благодаря ей для нас стали доступными новейшие аграрные технологии, применяемые на Западе. Есть и конкретные конструктивные решения, нацеленные на подъем села, которые связаны с политической волей нашего Президента.
– Но и усилия Президента нуждаются в поддержке со стороны крепких хозяйственников, способных подать убедительные примеры возрождения и развития производств. Таких, как вы – представитель второй "волны" покорителей целины. Кстати, не пристало ли нынче говорить о третьем этапе – экономического "ренессанса"? Ведь на целине появляется все больше островков благополучия. ОПХ "Заречное" – из их числа.

"Земля и на ней человек…"
Вспомнит Валентин Иванович начало своей новой эпопеи – вздрогнет. Это сейчас "Заречное" наряду с его фамилией гремит, из года в год добиваясь 30-центнеровой урожайности, откармливая 800-килограммовых быков, экспортируя молоко в привередливую российскую столицу. А было жутковато. Не село – город-улей. Девять тысяч душ. Вдобавок к ним постоянно квартировали, и в больших количествах, студенты и преподаватели сельхозинститута и техникума. Толкотня, мешанина, патриархально-сельского пошиба "вавилончик", не иначе. И ты еще, будь добр, всех корми, ублажай, содержи общежития. При том что у НПО "Кустанайское" (прообраз нынешнего НИИ) изначально было неучебное направление. "Благотворительность" продлилась пять лет. Дольше грозившего полным разорением "партнерства" директор не выдержал – предложил отношения перевести на коммерческую основу. Безмятежные постояльцы дружно ретировались. Институт вернулся в город, техникум обосновался в райцентре. И никто, как показали дальнейшие события, не остался в накладе. Двуреченский же воспрял: у него развязались руки.
Не стану вас утомлять отчетом о производственном прорыве. Скажу лишь, что восьмизначные долги остались в прошлом. И уже в 2002 году Двуреченский счел возможным выделить восьмизначную сумму (около 20 млн. тенге) на "социалку". Не будь у него чистых доходов, Дворец культуры и ФАП, обретшие к радости жителей цивильный вид, "подождали" бы еще.
А на пятиэтажки, пустовавшие после "бегства" института и техникума, тратиться вообще не стал.
– Кому они нужны? Наши работники живут в добротных одноэтажных домах. С автономным отоплением и подворьями, как и положено селянам.
Зато техническая часть и наука финансируются, что называется, по полной программе.
Наука. О ней много говорят высоких слов. Но зачастую предпочитают держать на положении падчерицы. Как ни странно, в некоторой мере этому потворствуют сами ученые, очевидно, свыкнувшиеся с принципом "остаточного" финансирования. Вот и почти сплошь остепененные сподвижники Валентина Ивановича вместо того, чтобы "раскручивать" шефа на новые исследовательские программы, то и дело призывают его к экономии.
– Извините, до того доэкономились, что за время эксплуатации земли потеряли 30% гумуса, – словно обращаясь к оппонентам, возражает Двуреченский. – Природа на создание плодородия тратит миллионы лет, мы же умудрились растерять его всего за треть века. Почему игнорировались элементарные понятия типа минимума, максимума, оптимума, закон возврата, наконец, о чем нас задолго "предупреждали" Юстус Либих и другие классики? Как тут было не задуматься о будущем земледелия, не обратиться к новейшим разработкам и рекомендациям, которые, естественно, денег стоят?
И тут же поправляет самого себя:
– Впрочем, не всегда. Что раньше делали с частью соломы? Просто-напросто сжигали. А теперь в измельченном виде оставляем на поле. И стерню – по ней сеем. Без предварительных обработок, так называемым прямым посевом. В общем, все растительные остатки возвращаем в почву. Важно подчеркнуть, что благодаря этой беззатратной технологии земледельцы получают существенную прибавку к урожаю.
Мелочь, казалось бы, но тиынка тенге бережет. Тогда как и доллары приходится тратить. На современные технологии и агроприемы. В том числе и наши, но нами подзабытые и усовершенствованные другими. Классическая иллюстрация научно-технического "реэкспорта" – разработки Терентия Мальцева и Александра Бараева. Бывало, когда давалась идеологическая установка, мы эти фамилии, точно заклинания, произносили. Затем, в неблагоприятные для зерновых культур годы, наступал период "охлаждения" и критицизма. В итоге далеко не продвинулись. А Европа и Америка времени не теряли и наработали в развитие почвозащитной системы образца 60–70-х множество ноу-хау, которые Валентин Иванович теперь старательно отслеживает и применяет на опытных участках.
И, надо сказать, небезуспешно. Семьдесят процентов выращенного зерна отвечает семенным кондициям. После соответствующей подработки оно уходит "влет" по фермерским хозяйствам, нескольким казахстанским и российским областям. С россиянами, между прочим (в большей мере с омичами, саратовцами, самарцами), Северо-Западный центр весьма плотно сотрудничает, обмениваясь семенным материалом и научной информацией.
Четвертая часть урожая, как правило, идет ценным продовольственным зерном, с клейковиной не ниже 25%.
Как знать, возможно, с дальнейшим "погружением" в науку выгодней станет торговать не зерном, а инновационными разработками, продукцией иного – интеллектуального порядка.

Темы для размышлений
И еще я отмечал для себя "идейность" Валентина Ивановича. Всякий раз он "выстреливал" неординарными мыслями и предложениями. Не все они воспринимались сразу, "влет", но он хорошо умел убеждать. Вот одна из ситуаций, когда в ходе беседы он вдруг предложил возродить на новый, рыночный лад МТС.
– Валентин Иванович, каковы, на ваш взгляд, преимущества частного землевладения?
– Первое и важнейшее – мы избавляемся от агрария-временщика. Вспомните, сколько директор совхоза "усиживал" в кресле? От силы 5–6 лет. Поэтому какой у него был настрой? Побольше выжать из земли, сработать на максимальный результат, а там – хоть "травой все зарасти". Последствия вроде деградации почв не волновали.
Посему считаю, что мы поступили правильно, ликвидировав совхозы. На их месте стали создаваться ТОО, и это был решительный шаг к частной собственности. Схема взаимодействия с государством упростилась до предела. Знай вовремя плати налоги и поддерживай культуру земледелия – никто тебя не тронет, ничего не отберут. И с работы не выгонят, коль тебя избрал руководителем коллектив собственников.
В позапрошлом веке у американцев в земледелии был упадок, фермеры разбредались по городам. Но когда в 60-х годах был принят закон о защите частной собственности, пошел обратный процесс. И землепашцы-собственники за 20–30 лет досыта накормили страну. Теперь же проблемой из проблем сделалось перепроизводство, и выпуск сельскохозяйственной продукции приходится регулировать. Думаю, в недалекой перспективе так будет и у нас.
– Допустим. Но в ваших высказываниях не раз звучала мысль о тяжком социальном "наследстве", отвлекающем средства агроформирований и тем самым выступающем тормозящим фактором. С другой стороны, таковое достается крупным хозяйствам, делающим "погоду" на хлебной ниве. Фермерский путь для зернового производства видится на целине проблемным. В обороте должны участвовать большие площади, которые малым числом, пусть и вкупе с умением, не осилить…
– Это "наследство" – от артельной, коллективистской психологии, ведшей к концентрации населения. Поддерживать "социалку" – дело совести и ответственности руководителей новых производственных структур.
Но уже просматриваются наметки и второго пути. Это я к вопросу о перспективах фермерства на целине. Есть у нас фермеры-зерновики, появляются. Самый яркий, агитирующий пример показывает Александр Корнеев. Начинал он с одной или двух тысяч гектаров. Постепенно увеличивал площадь, доведя, кажется, до десяти тысяч.
Он рационалист и любознательный, ищущий человек, в работе использует европейский и канадский подходы. И, по нашим меркам, уже добился выдающихся результатов. Производительность труда у Корнеева в десять раз выше среднеобластного показателя. Пятьдесят человек у него производят 18 тысяч тонн зерна. Рядом хозяйства с полутора-двухтысячным населением столько не выращивают. Соответственно и платит людям: средний годовой заработок у корнеевцев – в пять раз больше, чем у моих работников и научных сотрудников, и я Александру Алексеевичу искренне завидую.
– Пример, конечно, убедительный. Но 50 человек – это уже средняя ферма. В Канаде же и малые (семейные) в большинстве своем работают с прибылью. За счет чего?
– Типичная картина такова: два-три дома, три-четыре фермера (скажем, отец, сын и зять), собирающие с трех тысяч гектаров девять тысяч тонн зерна. И никаких социальных объектов. Курсирует автобус, развозящий детей в интернаты, медицинская помощь – по вызову.
В общем, в основе всего – рациум, позволяющий пяти процентам кормить всю страну. У нас же этим занято ввосьмеро больше народа. Не истолкуйте меня превратно. Я вовсе не призываю вновь "заморозить" социальную сферу на селе. Но прогрессивные формы организации производства следует поддерживать и поощрять, иначе будем топтаться на месте.
Кстати, один из существенных критериев Всемирной торговой организации – производительность труда. У нас же она в отдельных отраслях сельского хозяйства катастрофически отстает от международных стандартов.
– Как вы относитесь к расширяющейся практике, когда фирма-инвестор берет на "буксир" сельское ТОО?
– При всем при том, что такой вид партнерства нередко ведет к закабалению товаропроизводителя, этот процесс объективно закономерен. Если у предпринимателя появляются большие оборотные средства, то почему их не вкладывать в зерновое производство? Однако просматриваю и альтернативу. В виде МТС. Еще мой отец услугами МТС пользовался. Да и в Америке схожий сервис распространен. Какой смысл фермеру, располагающему небольшим земельным наделом, приобретать дорогостоящую технику? Он ее лучше возьмет во временную аренду или наймет вместе с обслуживающим персоналом.
МТС плюс ко всему могут сочетать функции госконтроля в производственно-деловых отношениях, обеспечивать их прозрачность.
– Не тот ли это случай, когда новое является хорошо забытым старым?
– Но с учетом того обстоятельства, что достигнут более высокий виток диалектической спирали.
– Замечательно. Дай бог и дальше нам идти по восходящей.
Увы, больше без подсказок и советов Валентина Ивановича, без его прагматических, а порой и полуфантастических предложений…