Султан Акимбеков, КонтиненТ, 2 октября 2002

Когда читаешь любой законопроект, представленный на обсуждение в парламент, то всегда невольно ищешь скрытый смысл. И это нормально. Потому что лоббирование своих интересов через любой парламент – это часть нескончаемой цивилизованной игры, которую ведут финансово-промышленные группы, общественные организации, в общем, все, кто так или иначе имеет вес в том или ином государстве. И в результате долгих споров о сути предмета с участием всех заинтересованных лиц и должна по идее родиться истина, которая устроит всех. Но если не истина, то хотя бы более или менее взвешенный, профессионально сделанный документ, который может привести к каким-нибудь результатам.

В случае с проектом закона о рекламе все как раз наоборот. Одна сторона – те, кто имеет дело с рекламой, – не скрывает своего неудовольствия. А другая – министерство юстиции, представившее законопроект, и мажилис – готовится к его принятию совершенно спокойно и уверенно. В итоге получается, что и исполнительная, и законодательная власть готовят закон, который явно не устраивает тех, кто будет по этому закону жить. Такая ситуация единодушия законодательной и исполнительной власти складывается довольно редко. И именно этот парадокс и наводит на вопрос: в чем же дело, о чем, так сказать, спор?

Первое впечатление от проекта закона, что государство в лице Минюста хочет максимально ограничить рекламное пространство, расставить, так сказать, по всему полю красные флажки. Для этого в проекте существует несколько ключевых положений. Во-первых, проект предполагает введение в определение рекламы такого абстрактного понятия, как идеи и начинания. То есть любое заявление, например депутата Квятковской по телевизору, может быть расценено как реклама, и, соответственно, налоговые органы вполне могут предъявить телекомпании налоговую претензию.

Во-вторых, в проекте очень размыто понятие государственного регулирования в области рекламы. Регулирование понимается здесь как "контроль производства и распространения рекламы, устанавливаемый нормативными правовыми актами". То есть теоретически можно предположить, что любой государственный орган, например акимат города Аркалыка или Министерство внутренних дел, может своими указами регулировать рекламную деятельность.

В-третьих, введение этого понятия – скрытая реклама. В той трактовке, которая представлена в проекте закона, под скрытую рекламу может попасть практически все. Например, фото с любой пресс-конференции (может быть, министра юстиции Кима, где на столе стоит бутылка кока-колы) автоматически будет считаться скрытой рекламой. Нелишним будет сказать, что в такой трактовке понятия "скрытая реклама" нигде в мире не существует. И использование логотипов, к примеру банального "Макдональдса", в любом фильме лишь дает возможность кинокомпании финансировать производство фильма.

Четвертое – это введение жесткого временного ограничения на показ рекламы. То есть реклама не может превышать 10 процентов общего объема вещания в сутки. Для наших телекомпаний это особенно жесткое ограничение. Нельзя забывать, что по Закону о языках, телекомпании обязаны 50 процентов объема вещания вести на казахском языке. Мы все знаем, как компании добиваются нужного объема. Они показывают фильмы или музыкальные программы часто в ночное время. Мы не говорим, плохо это или хорошо. Но факт остается фактом. Для развития качественных программ на казахском языке в первую очередь нужны средства. А средства можно взять только с доходов от рекламы. А реклама жестко ограничивается государством, которое в свою очередь требует развивать программы на казахском языке. Получается замкнутый круг и профанация проблемы. Вместо создания условий для развития казахского языка на телевидении государство ухудшает условия для телекомпаний и тем самым задвигает казахскоязычные программы на задворки телеэкрана. Тут нет ничего личного. Тут вопрос только в логике бизнеса.

Запрещается в проекте закона также использование несовершеннолетних в рекламе, не относящейся непосредственно к товарам, работам и услугам для них же. То есть в рекламе банка или какой-нибудь рекламной акции больше нельзя использовать фото или изображения детей. Это положение из разряда ханжеских, и против него наверняка будут сами родители тех детей, которые участвовали в рекламных роликах. Помните ролик Казкоммерцбанка, где дети в колясках обмениваются журналами ("место встречи изменить нельзя")? А краски Гауди, а "Оптика-сервис", да таких примеров у нас в Казахстане можно вспомнить множество. Не говоря уже о роликах крупных западных фирм. Та же "Кока-Кола", где мальчик с девочкой переписываются друг с другом или, совсем ужас, когда двое подростков идут, страшно подумать, на тайский массаж с бутылкой спрайта. Хотя спрайт и кола, конечно, могут подпасть под продукцию, предназначенную для детей, и следовательно, могут рекламироваться в Казахстане. Правда, о пользе данных товаров именно для детей можно поспорить.

Но самый неожиданный пункт связан со статьей 17 проекта закона. СМИ обязаны требовать от рекламодателя документального подтверждения рекламной и информируемой информации. Это уже вообще никуда не годится. Получается, что СМИ обязаны стать цензором и требовать, например, у банка или компании документальное подтверждение о том, что предоставляемая им информация достоверна. Например, если банк печатает свой баланс на основании аудиторского заключения, то по идее СМИ должно требовать само аудиторское заключение, а может быть, даже выяснять, нет ли там подводных камней. А вдруг кто-то поверит балансу банка, доверит ему деньги, а тот возьмет и обанкротится. На основании статьи 17 от такого СМИ можно потребовать компенсации всех убытков прогоревших вкладчиков. Не говоря уже о том, что банк просто не даст такое заключение, а следовательно, не сможет разместить рекламу. Оно ему надо?

Вот тут мы приближаемся к смыслу происходящего. Все вышеперечисленное в той или иной форме призвано ограничить поступления рекламных средств в СМИ в целом и телекомпании в частности. Зачем это может быть нужно? Рациональное объяснение найти трудно. Потому что это в корне противоречит стратегической линии, заявленной государством и президентом на повышение рыночной составляющей в работе СМИ. Так как зависимость от постоянной финансовой поддержки со стороны различных финансово-промышленных групп, с одной стороны, развращает сами СМИ, которые не имеют никакого стимула развиваться. Соответственно, они не могут обеспечить то качество информационного продукта, которое требует нынешний уровень развития казахстанского общества. С другой – эта же зависимость с периодической регулярностью превращает их в орудие политической борьбы, что явно не идет на пользу имиджу страны. Тогда что же такое происходит? А скорее всего, речь идет о субъективном факторе личной неприязни многих чиновников и парламентари ев к СМИ и особенно к рекламному миру, такому красивому, такому богатому. Слишком уж хорошо живут, паразиты? Помните лавочника Бонасье. Летите, мол, голуби, летите, а мы вам крылышки подрежем. Но обиднее всего, что проект закона сделан слишком топорно. Фактически это просто калька с аналогичного российского закона.