Андрей Колесников, "Время МН", 24 апреля
Долго перечислял разнообразные знания и умения. Сталин, выдержав театральную паузу, поправил: "У наркома должны быть бичьи нэрвы". Нервы у министра экономического развития оказались не совсем бычьими: неравный бой с премьером без внятного политического прикрытия закончился для символа путинских реформ в ЦКБ...
Ситуация и в самом деле странная. Ответственный за реформы, за реализацию программы имени самого себя Герман Греф лишен возможности провести в жизнь положения официально утвержденного еще в 2000 году документа.
Реформы же в принципе осуществляются только при наличии политической крыши. Самый яркий исторический пример - январь 1992 года. Крыша - Ельцин. Реализатор - Гайдар. Казалось, что в 1999-2000 годах сложилась аналогичная "революционная" ситуация - далее медлить уже со структурными реформами было нельзя. Политическое прикрытие готов был предоставить молодой президент. На роль нового Гайдара был ангажирован совсем молодой и чрезвычайно энергичный чиновник. К работе подошли фундаментально - все прекрасно помнят, с каким шумом и блеском работали эксперты Центра стратегических разработок. Да и основным кураторам и разработчикам программы Грефа, запертым три года назад в пошлой роскоши подмосковных "Ватутинок", была уготовлена блестящая аппаратная карьера. Эльвира Набиуллина - первый замминистра экономразвития, Аркадий Дворкович - замминистра, Алексей Улюкаев - первый замминистра финансов, Олег Вьюгин - первый зампред ЦБ. Сам Греф - министр с особыми полномочиями, сравнимыми по масштабам с возможностями председателя Госплана Союза. Логика правильная: сами написали программу - сами ее и реализуйте. А статус "любимца партии" поможет в непростом деле структурной перестройки экономики... Не помогает ничего: застой в реформах живо напоминает вторую половину 1990-х годов, закончившихся раньше календарного срока, - в 1998-м, как раз в то время, когда молодой глава питерского комитета по имуществу Герман Греф был переведен на работу в Москву.
Аппаратная логика сильнее любых реформаторских порывов. Греф пытался бороться с общеизвестными административными барьерами, но не смог преодолеть свой персональный административный барьер в лице аппарата правительства. Публичные порки и черные метки, передаваемые премьером с помощью оргвыводов, примененных к первому заму Грефа Михаилу Дмитриеву, окончательно добили министра, дважды просившего об отставке.
Прошение об отставке - естественное следствие дикого сопротивления реформам. Греф входил в большую политику в статусе заведомо удачливого реформатора, символа преобразований, "лидера XXI века", под аплодисменты российской элиты и западных инвесторов, а уходит, как простой министр, не справившийся с поставленными задачами. Противоречие было заложено с самого начала: задачи Герману Оскаровичу ставил президент, а подчиняется министр председателю правительства. Греф устал преодолевать шкурное стремление элиты сохранить сложившийся стаус-кво, позволяющий устойчиво извлекать административную ренту, и потому хочет уйти в отставку. Но его отставка невыгодна элите, потому что исчезновение с российской политической сцены символа реформ - это плохой сигнал для всех.
Отставка Грефа невыгодна Путину, потому что уход любой символической фигуры прямой наводкой бьет по репутации страны и - в данном случае - по имиджу экономики России, а значит, и самого президента. Символ реформ уходит по причине того, что реформы не идут, и никаких сомнений по поводу того, кто в этом виноват, не остается.
Отставка Грефа невыгодна Касьянову, потому что нарушается крайне важный для него аппаратно-политический баланс, любовно отстроенный в треугольнике: председатель правительства - министр экономразвития - министр финансов (или, если угодно, Белый дом - МЭРТ - Минфин). Сохранять эту конструкцию в равновесном состоянии и так-то непросто, потому что Минэкономразвития то не на жизнь, а на смерть бьется с ведомством Кудрина, то, наоборот, солидарно с ним выступает против наиболее важных для Касьянова начинаний. К тому же наличие этаких заменителей "младореформаторов" Грефа и Кудрина - это постоянно сохраняющаяся возможность списать неудачи на этих двух министров.
Отставка Грефа невыгодна министерству, потому что в нынешнем своем виде оно создавалось под него. И найти равновеликую по политическому весу замену Герману Оскаровичу невозможно. МЭРТ объективно потеряет то влияние, которое имеет сейчас.
Наконец, отставка Грефа невыгодна реформам, потому что при всех ограничениях он сам представлял для них какую-никакую, а крышу.
Реформы без Грефа потеряют имя. А значит, их не будет вовсе: уже более десятилетия в России не бывает безымянных реформ, у них всегда есть авторы и исполнители. Потому что ответственность перед историей и страной, как ни пафосно это звучит, всегда несет конкретный человек. С фамилией, именем и отчеством. |