Наталья Серова, Политком.Ру, 3 февраля

Самым неприятным в политическом кризисе, развивающемся в Иране, является не противостояние между Советом стражей исламской революции и парламентскими реформаторами, а общее тотальное наступление консервативно-ортодоксальных сил. Эта тенденция начала развиваться в ответ на военную операцию в Ираке и систематические атаки администрации Буша на руководство Ирана, от которого требовали, в общем, того же, чего не дождались от Саддама Хусейна: прекращения ядерных программ, ликвидации оружия массового поражения и проч. И все это на фоне последовательных попыток светской части руководства Ирана хоть как-то продолжить диалог с западными демократиями.

Несколько американских ракет, упавших на территорию Ирана весной этого года, сделали для роста фундаменталистких настроений гораздо больше, нежели вся агитация религиозных лидеров, давно выражавших беспокойство в связи с ростом популярности светского президента Ирана Мохаммада Хатами, брат которого Реза Хатами в течение пяти лет возглавлял фракцию реформаторов в иранском парламенте. За это время консервативные силы потеряли практически все рычаги влияния, уступив реформаторам большинство постов в правительстве и право управления регионами.

Незыблемыми остались лишь авторитет духовного лидера аятоллы Хаменеи и имеющего, по иранской конституции, право "последнего слова" почти по всем серьезным вопросам Совета стражей Исламской революции, да контроль духовных лидеров над почти миллионной армией. За пять лет наступления реформаторов дело дошло до того, что студенты, устроившие массовые демонстрации в центре Тегеране, добились отмены смертного приговора одному из своих преподавателей, и даже духовные лидеры стали публично выступать против "вмешательства духовенства и консерваторов во все сферы государственной жизни".

Наибольший резонанс среди подобных сюжетов получила демонстративная отставка верховный имама города Исфахан 76-летнего аятоллы Джалеледдина Тахери, являвшегося учеником покойного вождя исламской революции 1979 года имама Хомейни. Свою отставку аятолла Тахери еще и прокомментировал в открытом письме, где прямо выразил свой протест не только против "охватившей Иран волны коррупции на всех уровнях, хаоса, взяточничества, чудовищной пропасти между бедными и богатыми", но и против стремления духовенства сохранить за собой контроль над всем, происходящим в стране.

Стоит ли удивляться, что накануне назначенных на 20 февраля парламентских выборов духовные лидеры попытались "перевернуть стол", отстранив от участия в них практически всех политиков-реформаторов. Спровоцированный этим решением парламентский кризис подогревался, с одной стороны, членами правительства и губернаторами, которые все как один встали на защиту реформаторов, а с другой - непримиримой позицией Совета стражей Исламской революции.

В итоге депутаты парламента сначала объявили сидячую забастовку, потом начали подавать заявления об отставке, а вечером 2 февраля крупнейшая реформаторская партия Ирана "Иранский исламский фронт участия" объявила о намерении бойкотировать парламентские выборы. При этом, по словам ее лидера Резы Хатами, "партия не будет участвовать в выборах, даже если Совет стражей революции пересмотрит свое решение о запрете участия в выборах более чем 6 тыс. кандидатов".

Этому демаршу предшествовали требования перенести выборы, поддержанные главой МВД, который отвечает за их подготовку и проведение. Слоган - "выборы 20 февраля нелегитимны" становится все более популярным среди реформаторской элиты Ирана. Именно так отозвался о предстоящих выборах министр внутренних дел Абдулвахид Мусеви Лари, и в тех самых выражениях прокомментировал ситуацию пресс-секретарь иранского правительства Абдалла Рамезанзаде, заявивший, что "кабинет министров не готов заниматься проведением нечестных и несвободных выборов".

Однако пока совершенно не похоже, что Совет стражей Исламской революции, которому по иракской конституции принадлежит право отменять выборы, намерен хоть как-то отреагировать на заявления представителей светской власти. Создается впечатление, что консервативные лидеры всерьез решили взять на предстоящих выборах реванш не только за свое поражение пятилетней давности, но и за все уступки, которые были сделаны реформаторам в последнее время.

Оснований для смены курса у консервативных сил хватает, причем не только внутренних, но и внешнеполитических. Еще года полтора назад западные страны явно отказались от тактики аккуратного заигрывания - чтобы не вспугнуть - со светскими властями Ирана и вернулись к политике жесткого давления на руководство страны. Так есть ли смысл и дальше разводить в стране "демократическую плесень", если она только деморализует население и не может добиться для страны никаких дивидендов на международной арене?

Возможно, именно окончательное осознание сложившейся в стране ситуации и подкосило здоровье президента Хатами, который, вернувшись с давосского форума - где, видимо, тоже не услышал ничего утешительного, - сразу же сказался больным и прямиком отправился в местную ЦКБ.

А уже на следующий день, 2 февраля, в разгар парламентского кризиса, как будто стремясь подлить масла в огонь, заместитель госсекретаря США Джон Болтон заявил, что "Иран осуществляет программу по созданию ядерного оружия". Сославшись на наличие неких "доказательств", Болтон сообщил журналистам, что "Иран обладает техническими возможностями для создания ядерного оружия" и продолжает ведение "секретной программы, по которой у МАГАТЭ никогда не было сведений".

И вообще, по словам Болтона, Саддам Хусейн вполне мог спрятать в Иране пресловутое ОМУ которое никак не удается обнаружить на территории Ирака. В тот же день в тандем с Болтоном находящийся под следствием создатель пакистанской ядерной бомбы Абдул Кадыр Хан признался в том, что передавал ядерные технологии Ирану.

На фоне этой, не сулящей Ирану ничего хорошего, атаки - одного упоминания МАГАТЭ достаточно - вряд ли стоит надеяться на смягчение позиции Совета стражей Исламской революции. Тем более что они, скорее всего, хорошо помнят, что основы нынешней военной мощи Ирана были заложены 20 лет назад, еще во времена лидера исламской революции имама Хомейни, а не нынешними реформаторами, которые, если дело дойдет до военного противостояния, будут только путаться под ногами.

Картину нестабильности в Тегеране довершает череда мелких провокации: то бомбу найдут в здании парламента, то ортодоксы нападут на демонстрантов, вышедших на улицу поддержать реформаторов. До взрывов и убийств дело пока не дошло, бомбу обезвредили, но пятеро демонстрантов все-таки попали в больницу.

В общем, подводя итог, можно сказать, что, по крайней мере, на сегодняшний день, ситуация в Иране явно движется в сторону еще большего обострения внутреннего противостояния, если не к тотальной "зачистке" реформаторов.