"Коммерсант-Ъ", 2 марта

В заявлении по поводу отставки Михаила Касьянова Владимир Путин приравнял будущего премьера к вице-президенту. С этих предполагаемых позиций и анализируют послужной список Михаила Фрадкова обозреватели Ъ НИКОЛАЙ Ъ-ВАРДУЛЬ, ИЛЬЯ Ъ-БУЛАВИНОВ, КОНСТАНТИН Ъ-СМИРНОВ, ДМИТРИЙ Ъ-БУТРИН и ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ.
Фрадков Михаил Ефимович родился 1 сентября 1950 года в селении Курумоч Красноярского района Куйбышевской области. В 1972 году с отличием окончил Московский станкостроительный институт (по специальности "инженер-механик"). С 1973 года работал в аппарате экономического советника посольства СССР в Индии. С 1975 года – во всесоюзном объединении "Тяжпромэкспорт" Госкомитета СССР по внешнеэкономическим связям (ГКЭС). В 1984 году назначен замначальника главного управления поставок ГКЭС. С 1988 года – зам, первый замначальника главного управления координации и регулирования внешних экономических операций Министерства внешних экономических связей СССР. С 1991 года – старший советник постпредства России при отделении ООН и других международных организаций в Женеве, представитель России при организации "Генеральное соглашение о тарифах и торговле" (в настоящее время – Всемирная торговая организация). С октября 1992 года – замминистра внешних экономических связей РФ, курировал координацию внешнеэкономических связей российских регионов.

Внешний торговец
В декабре 1992 года Михаила Фрадкова назначили замминистра внешних экономических связей. Тогда министром был Петр Авен. После этого в течение 1993 года министром сначала был Сергей Глазьев, а потом Олег Давыдов. Михаила Фрадкова повысили в октябре 1993 года до первого замминистра.
Он оказался на бойком месте. В МВЭС до 1 января 1995 года проводились тендеры на право экспорта стратегических товаров, включая нефть, нефтепродукты и цветные металлы, а также тендеры на право закупок импортных товаров, поставляемых в счет погашения долгов Индии и Турции бывшему СССР. Кроме того, министерство курировало бартерные операции "нефть-сахар" между Россией и Кубой.
Некоторые заинтересованные экспортеры при лоббировании своих интересов в министерстве иногда переходили черту закона. Во всяком случае, в середине 1990-х годов был заведен ряд уголовных дел, где фигурировали бывшие руководители МВЭС, например замминистра Андрей Догаев.
Был и скандал, затронувший лично Михаила Фрадкова. Он получил крупную ссуду на строительство дачи из внебюджетного фонда МВЭС. Контрольное управление президента сочло этот фонд незаконным. Но дело против господина Фрадкова заведено не было – ссуду он вернул.
В марте 1997 года он стал министром. Цены на нефть его подвели. В начале того года они существенно снизились. В результате впервые за постсоветское время экспорт уменьшился на $1,8 млрд (с $89,2 млрд в 1996 году до $87,4 млрд). Из-за этого Михаилу Фрадкову прочили отставку. 26 февраля 1998 года президент Борис Ельцин впервые приехал на расширенное заседание правительства в Белый дом. Прямо на заседании он пригрозил уволить трех министров. Все ждали, что в их числе окажется и Михаил Фрадков, однако тогда он усидел. Но ненадолго – до 23 марта того же года, когда премьером вместо Виктора Черномырдина стал Сергей Кириенко. Вернулся Михаил Фрадков в мае 1999 года, но уже не в МВЭС, а в Министерство торговли. Министерство это не спасло – ровно через год его ликвидировали.

Советский менеджер
Репутация Михаила Фрадкова в среде российского бизнеса весьма своеобразна: практически все предприниматели, которым приходилось с ним сталкиваться, признают, что кандидат на пост премьера – чиновник, прекрасно понимающий, что такое бизнес и как он делается. Характерно, что господин Фрадков – человек, знающий обстоятельства появления крупных капиталов не только в "приватизационный" период 1992-1997 годов, но и в период 1988-1992 годов, время позднесоветской "внешнеэкономической торговли" и формирования первых связей еще советского чиновничества, криминальных структур и первых предпринимателей. Эти связи до сих пор играют не последнюю роль в современном бизнесе, но, в отличие от более поздних, категорически не афишируются. Бывшие сотрудники МВЭС и ФСНП характеризуют господина Фрадкова как "человека внешне открытого": о его корректности и дружелюбии говорят все, кто с ним общался, однако никаких личных подробностей о нем как о человеке практически нет.
Заметной популярностью среди бизнесменов Михаил Фрадков не пользовался ни в один из периодов своей карьеры. Зато в период 2001-2003 годов, когда он возглавлял ФСНП, приобрел себе немало врагов. "Когда его назначили на пост главы ФСНП, мы считали, что поставили разумного штатского. А он сразу заявил – нечего с нарушителями мягко обращаться, типа, заплатил и свободен. Всех нарушителей сажать надо. Мы тогда еще подумали, неизвестно, кто лучше – какой-нибудь кондовый генерал или такой вот чиновник",– говорит один из представителей "питерской команды" в правительстве. Однако считается, что "маски-шоу", которые ФСНП устраивала в бытность господина Фрадкова главой налоговой полиции, не его личная инициатива: стилем министра была организация тихих и незаметных проверок конкретной структуры под прикрытием шумных и бессмысленных "масштабных операций". А стране министр-полицейский Фрадков запомнился сериалом "Маросейка, 12" из жизни налоговой полиции: сериал был интересен тем, что на его изготовление у ФСНП не ушло ни копейки – якобы съемки добровольно оплачивали подопечные ведомства.
Впрочем, личных претензий к Михаилу Фрадкову в деловом мире практически нет. Один из предпринимателей, близких к ФСБ, характеризует господина Фрадкова так: "Он всегда был фигурой, которую ставили на решение задач ее начальника. Он до щепетильности аккуратный, педантичный, осторожный и старательный исполнитель. Во всех вопросах полностью управляем". Также мало что известно о его симпатиях или антипатиях к крупному бизнесу – за исключением НК ЮКОС, с руководством которой экс-глава ФСНП, по слухам, всегда находился "на ножах", а также "Альфа-групп" и лично Петра Авена, с которым он не прекращал контактировать с момента работы в МВЭС. Пребывание в 1998-1999 годах на посту главы "Ингосстраха" также мало запомнилось: этому назначению Михаил Фрадков вроде бы обязан Евгению Примакову, и основным его занятием на этом посту был не столько бизнес, сколько неудачные проекты создания на базе "Ингосстраха" государственного экспортно-страхового агентства.

Слабый силовик
По формальным признакам Михаила Фрадкова вполне можно отнести к силовикам. Полковник запаса Фрадков в 2000-2001 годах работал первым заместителем секретаря Совета безопасности, а в 2001-2003 годах возглавлял Федеральную службу налоговой полиции. Однако как силовик новый премьер себя никак не проявил.
Назначение в Совет безопасности, который на заре президентства Владимира Путина считался кузницей кадров молодого президента, Михаил Фрадков получил просто потому, что после упразднения возглавлявшегося им Министерства торговли его нужно было куда-нибудь назначить. А аппарат СБ всегда был накопителем высокопоставленных отставников. Интересно, что в аппарате СБ, который в 2000 году возглавлял Сергей Иванов, нового замсекретаря вообще-то не ждали и к его приходу не готовились. Назначив экс-министра первым замсекретаря СБ, президент Путин одновременно увеличил и штатную численность аппарата, но лишь на одного человека. Поэтому, когда господин Фрадков пришел на новое рабочее место, выяснилось, что нет ставки даже для его секретарши. Не было предусмотрено для него и управления, которое он мог бы курировать,– все подразделения аппарата СБ были уже расписаны между другими заместителям секретаря СБ.
На протяжении всех восьми месяцев работы в СБ Михаил Фрадков был как бы в стороне от главных событий. В 2000-м и начале 2001 года лучшие силы аппарата Совета безопасности были брошены на разработку концепции военного строительства, которую впоследствии предстояло претворять в жизнь Сергею Иванову уже на посту министра обороны. А Михаил Фрадков активного участия в этой работе не принимал в силу объективных причин – армейских проблем он не знал и вникать в них ему было незачем.
28 марта 2001 года Михаил Фрадков возглавил Федеральную службу налоговой полиции, не самую последнюю в системе российских силовых структур. Она была создана в марте 1992 года и названа Главным управлением налоговых расследований при Госналогслужбе. В августе 1993 года главк был преобразован в самостоятельное ведомство – департамент налоговой полиции. Его начальником был назначен генерал-лейтенант тогдашнего Министерства безопасности Сергей Алмазов. В декабре 1995 года он добился повышения статуса своего департамента до налоговой полиции. В этом ведомстве служили, как правило, выходцы из КГБ и ГРУ. Не случайно служба физической защиты налоговой полиции считалась лучшей среди аналогичных силовых структур. Во всяком случае, ее регулярно устраиваемые маски-шоу производили на проверяемых налогоплательщиков оглушительное впечатление. Чего, правда, нельзя было сказать об итогах следственных действий налоговой полиции – до суда доходили единицы уголовных дел.
В марте 1999 года Сергея Алмазова сменил генерал-лейтенант МВД Вячеслав Солтаганов, который стал вытеснять из налоговой полиции чекистов и разведчиков, заменяя их милиционерами. Впрочем, повысить эффективность расследований налоговых преступлений ему не удалось. Коллега генерала Солтаганова, бывший замначальника уже реорганизованного ГУБЭПа Владимир Макаров в интервью Ъ (см. номер за 11 ноября 2000 года) привел цифры, свидетельствующие о подавляющем превосходстве милиционеров над налоговыми полицейскими в борьбе с нарушителями экономического (включая налоговое) законодательства. Если ГУБЭП в 2000 году выявил более 88% таких правонарушений, то ФСНП – только 6,9% (остальное пришлось на долю ФСБ и ГТК).
Михаил Фрадков был переведен в ФСНП из Совета безопасности прежде всего для того, чтобы наконец добиться роста эффективности этой спецслужбы. Надо признать, что он пытался это сделать. Он фактически объявил войну другим силовикам и отобрал у них ряд полномочий. До его прихода ФСНП вела дела по 27 статьям Уголовного кодекса, а с лета 2002 года – по 53, вплоть до незаконного ношения оружия.
Затем он стал наступать на права налогоплательщиков. Накануне роспуска ФСНП в марте 2003 года его подчиненные додумались до использования детектора лжи. Не помогло. В 2002 году, несмотря на "раскрытие" ФСНП 24 тыс. налоговых преступлений, осудить удалось лишь 40 человек. Итог закономерен: МВД поглотил ФСНП. А Михаила Фрадкова отправили послом России в ЕС.

Некарьерный дипломат
Послом России в Евросоюзе в ранге министра Михаил Фрадков стал в марте 2003 года. Заметим, что он уже оформлялся на эту должность в начале 1997 года, когда был замминистра внешнеэкономических связей, однако помешало то, что он стал министром. Предполагалось, что он сумеет отстоять интересы России в условиях предстоящего расширения Евросоюза. О своей работе господин Фрадков докладывал Владимиру Путину: например, в ходе рабочей встречи в августе 2003 года он сообщил, что идет подготовка к встрече министров транспорта России и ЕС, а также министров сельского хозяйства, проинформировал, что готовится концепция общего экономического пространства: к предстоявшему в ноябре в Риме саммиту РФ–ЕС готовится соответствующий доклад. Кроме того, отметил посол, завершается подготовка к энергетическому саммиту, а также переговоры по вступлению России в ВТО.
Каковы были результаты? При господине Фрадкове отношения России и Евросоюза заметно ухудшились. В ЕС раздражены прежде всего нежеланием Москвы автоматически распространить действующее с 1997 года Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС на десять стран, вступающих в Евросоюз 1 мая нынешнего года. Давно добивается ЕС от Москвы и ратификации Киотского протокола и либерализации газового сектора (грозя в противном случае блокировать вступление РФ в ВТО). Евросоюз периодически требует от России обеспечить свободу СМИ и соблюдать права человека в Чечне. А в последнее время представители Евросоюза не раз выражали озабоченность и в связи с "делом ЮКОСа".
В ответ Россия выдвинула Евросоюзу свой список претензий. Она требует от Брюсселя компенсировать российские потери от расширения Евросоюза, поддержать вступление в ВТО, обеспечить свободный транзит для россиян через Литву в Калининград, признать официальный статус русского языка в Латвии и Эстонии и, наконец, вести дело к отмене визового режима между Россией и Евросоюзом. Что касается препятствий, чинимых Евросоюзом в деле вступления в ВТО, то в дело пришлось вмешаться лично президенту: "Мы не позволим выкручивать России руки".
Взаимные препирательства Москвы и Брюсселя привели к тому, что 23 февраля 2004 года – накануне увольнения Михаила Касьянова – главы МИД ЕС выдвинули России ультиматум. Они потребовали от Москвы безо всяких проволочек распространить соглашение о партнерстве с ЕС на десять стран, вступающих в Евросоюз, пригрозив России в противном случае экономическими санкциями.

Политический легковес
"Я уже говорил, что поддерживаю общий курс на усиление роли партий в общественной жизни. И с учетом итогов предстоящих выборов в Государственную думу считаю возможным сформировать профессиональное, эффективное правительство, опирающееся на парламентское большинство",– такое заявление сделал Владимир Путин в мае прошлого года в своем ежегодном послании Федеральному собранию. О необходимости учесть мнение парламентского большинства президент говорил и сразу после отставки Михаила Касьянова.
Однако Михаил Фрадков никогда не имел никакого отношения к представленным сейчас в Думе партиям, включая выигравшую выборы и контролирующую в палате конституционное большинство "Единую Россию". Более того, далеко не все руководители партии, ходившие на минувшей неделе "консультировать" президента по кандидатуре нового премьера, до вчерашнего дня знали фамилию человека, который теперь будет на них опираться. Таким образом, роль партии власти в выборе премьера фактически свелась к поездке секретаря генсовета "Единой России" Валерия Богомолова в Брюссель, где он вполне мог в начале февраля "прозондировать" представителя России в ЕС на предмет возможного назначения.
Конечно, формальности все же будут соблюдены и кто-то из думских единороссов вскоре получит назначение в правительство. Однако вряд ли это можно будет расценить как "усиление роли партий в общественной жизни". Скорее наоборот, назначение премьером чиновника, мало известного даже руководителям партии парламентского большинства, свидетельствует о резком ослаблении роли партий: ведь если раньше для утверждения премьера Кремлю нужно было теми или иными способами добиться поддержки хотя бы нескольких думских объединений, то теперь для этого достаточно просто вызвать в Кремль руководителей партии власти.
Ну а что касается самого Михаила Фрадкова, чью предыдущую карьеру трудно отнести к разряду блистательных, то в нынешней политической ситуации ему она не во вред. Ведь последнему из назначенных Борисом Ельциным премьер-министров неброский послужной список совсем не повредил.