Кость Бондаренко, www.proua.com, 29 марта

Экзальтированные политики, заламывая руки, говорят о кризисе – и сами, не видя путей выхода из него, бегут в словоблудие и фарисейство. Поэты и философы говорят о дефиците духовности – и бегут от этого дефицита духовности в нереальность, эскапизм, алкоголь или политику. Бизнесмены говорят о невозможности вести бизнес и по-чесному играть с государством – и бегут в тень...

Наступает ощущение упадка, близости апокалипсиса. В культуре царят эклектичные стили, приближенные к аляповатости. Общество любит говорить на темы морали, но при этом думает исключительно о деньгах и плотских утехах.

Декаданс неизменно сопровождается и поиском „третьего пути". Это и не удивительно: кризис официальной власти и бесплодность оппозиции всегда стимулируют поиск новых путей и новых идей. „Безвыходной является та ситуация, ни один выход из которой нам не нравится", - говорил Станислав Ежи Лец. „Третий путь" – это та отдушина, которая не дает превратить политическую жизнь в сплошную безвыходную ситуацию.

2004-й год имеет шанс стать годом зарождения идеологии и практики „третьего пути". Политический кризис достиг своего апогея. Революция 2000 – 2002 годов завершилась – и после нее наблюдается пустота. В 2004-ом году произойдет отставка Леонида Кучмы. Система, которая ассоциируется с его именем, некоторое время будет мимикрировать (именно для мимикрии и имитации структурных изменений часть президентского окружения предложила провести конституционную реформу). Однако она все равно уже не сможет существовать в старых формах и едва ли представители этой системы смогут достичь тех результатов в государственном и политическом менеджменте, которых достиг Леонид Кучма, – система создавалась им самим, для себя. Пример Салазара в Португалии, Франко в Испании или других авторитарных лидеров – показателен: с их отходом от власти созданные ими системы быстро разрушались.

Вместе с тем массы все больше разочаровываются в оппозиции. После поражения революции оппозиция все больше прибегает к профанации революционного процесса. Наиболее характерный пример – постоянное апеллирование к массам с призывом выходить на улицу, свергнуть власть. Как следствие – массы попросту разочаровываются в оппозиции. Настоящие лидеры не апеллируют к массам, а возглавляют массы. Настоящей революции не нужны призывы – она назревает сама и ее нужно лишь возглавить, направить в нужное русло. Даже самый харизматический лидер не может стать двигателем революции. Он может – в лучшем случае – стать ее катализатором – при условии стечения обстоятельств, но не двигателем. Задача лидера – возглавлять массы, а не создавать массы. Обстоятельства, а не люди создают революционную ситуацию. Революционная ситуация создает революцию. Революция сама порождает своих лидеров и героев. Обратный процесс – нонсенс: герой никогда не породит революцию. Призывать народ к революции в условиях, когда революционная ситуация отсутствует, – это ли не профанация? „Наш народ – не тетеря, чтоб кормить его с ложечки", - писал в свое время Андрей Вознесенский. Народ на уровне подсознания чувствует фальшь. Революция могла победить в начале 2001 года. Она имела значительно более слабые шансы произойти осенью 2002 года. Но не в начале 2004-го! Нынешние старания радикализировать массы, временами подкрепленные денежными „премиями", приводят к тому, что народ превращается в профессиональный электорат: он понимает, что у него есть лишь один товар для торгов на политическом рынке – голос. И он старается этот голос продать – подороже.

Самый свежий пример. Несколько недель назад в один из областных центров прибыл Леонид Кучма. В аэропорту его встречали несколько сот людей, которые имитировали „признательные массы", – с транспарантами в честь Президента и со словами благодарности в его адрес. Когда авто с высокопоставленным гостем покинуло пределы аэропорта, к толпе подъехали автобусы от оппозиции, эти же люди разместились в салонах автобусов и поехали пикетировать областную администрацию, куда как раз направился Кучма. Те, кто занимаются организацией избирательных кампаний и политических акций, – уверен – могут рассказать немало подобных фактов. Это – результат профанации революции, результат использования масс и революционной риторики в узкополитических целях.

Украинцы как нация, которая привыкла держать шиш в кармане, должны были бы быть удовлетворены ситуацией. Есть два политических лагеря, которые не могут между собой договориться. Есть ряд политических лидеров, которые действуют в рамках одной системы и едва ли смогут изменить эту систему – несмотря на радикальные и реформаторские лозунги. И есть возможность, играя роль Труффальдино из Бергамо, служить обоим панам. Тем не менее такая система не может быть стойкой: народ устает от неопределенности и ощущает, что постоянные игры в политику и бегство от реалий приводят исключительно к общественной деградации.

Политолог Виктор Небоженко, оценивая нынешнюю ситуацию в Украине, сказал: „сегодня идет борьба между господствующим и угнетенным секторами олигархата". В ходе одного из недавних круглых столов один из народных депутатов – представителей оппозиции – признался: „у нас и у власти практически нет разногласий относительно экономических и политических формулировок. Мы просто боремся за власть". Все чаще это чувствует и простой избиратель.

Собственно разочарование в политиках и политических лозунгах и есть главным стимулом для начала поиска „третьего пути".

„Третий путь" в Украине – это не то явление, которое возникло на протяжении последних десятилетий в Европе под таким же названием. Европейский „третий путь" возникал на базе движений „новых правых" или „новых левых", ввобрав в себя идеологию „консервативной революции" Юлиуса Эволы и других теоретиков правого движения. Крайне правые и крайне левые сходятся, грани и разногласия между ними стираются. „Новые правые" и „новые левые" также сошлись в идеологии „третьего пути". Тем не менее и эта идеология претерпела существенные теоретические мутации и к концу 90-х, например, в Великобритании „третий путь" превратился в респектабельную парламентскую партию.

Украинский „третий путь" – это явление больше политического характера. Украинский „третий путь" – это констатация особенности относительно нынешнего состояния вещей, это бунт против той политической системы, которая сложилась в Украине. Украинский „третий путь" – это не европейский „Third Way". Это – именно украинский „третий путь". Афанасий Андриевский, бывший член Директории УНР, а после монархист, в 30-ые годы прошлого столетия писал, что все украинские общественные течения являются, к сожалению, кальками европейских политических движений. Украинскому „третьему пути" не надо ничего калькировать и копировать – он не будет ставить перед собой цель „понравиться Западу". Его цель – решить сугубо украинские проблемы. Это – идеология для внутреннего употребления, а не PR-акция и не продукт для экспорта.

Что нужно для того, чтобы зародилась новая идеология и новое общественное движение? Прежде всего несколько условий.

Во-первых, основная масса населения должна устать как от искусственных „революционных ситуаций", так и от стараний власти спихнуть народ в „контрреволюционную апатию". Лозунги должны перестать действовать. Ни старания власти усыпить народ, ни старания оппозиции поднять народ на борьбу не должны срабатывать.

Во-вторых, в политике должно появиться определенное количество харизматических людей, которым тесно либо неудобно в рамках того или иного политического лагеря. Именно эти „неприкаянные" могут стать в будущем частью нового руководящего слоя в новом движении.

В-третьих, может появиться немалое количество общественных запросов, на которые невозможно ответить, отталкиваясь от той или иной платформы. Жизнь сама будет подталкивать массы к поиску третьего пути.

В-четвертых, и существующая власть, и существующая оппозиция должны обнажить свои самые слабые стороны и продемонстрировать слабость и тупиковость развития.

В-пятых, в интеллектуальной среде должна достичь апогея дискуссия о путях развития общества и на основе этой дискуссии должно быть выработано компилятивное обобщение – идеология.

В-шестых, необходимо найти сверхидею, которая могла бы быть в равной степени понятна всем слоям населения. Идея (сверхидея) в соединении с идеологией (методикой достижения сверхидеи) должна стать близкой массам. Способы распространения идеи и идеологии в массах – вопрос техники и тактики.

В-седьмых, должны появиться финансисты, которые хотят вкладывать средства в развитие нового движения. Это возможно лишь тогда, когда бизнесмены увидят а) серьезность движения; б) отражение в идеях этого движения своих интересов и в) что вполне реально воплощение движением хотя бы своей программы-минимум – захвата власти.

Все эти условия существуют в Украине. „Верхи" не могут руководить по-старому, оппозиция не может забрать власть у „верхов" и продемонстрировать свое качественное отличие от „верхов", „низам" надоели политические игры и тех и других. Украинская политика – это одно сплошное разочарование. Одни разочаровываются в политическом курсе нынешней власти. Другие разочаровываются в политическом будущем оппозиции. На фоне общественного декаданса становится возможным поиск „третьего пути". И он – скорее всего – будет найден.

Кто может стать общественной базой украинского „третьего пути"? Как бы банально это не звучало – представители малого и среднего бизнеса. Нынешняя система создавалась в значительной степени как следствие компромисса представителей крупного бизнеса – олигархов. Большинство законов в этом государстве отражают интересы именно представителей крупного бизнеса. Налоговая система в Украине бьет в первую очередь именно по буржуазии – по средним и мелким производителям. Именно на них должно быть обращено внимание идеологов и практиков „третьего пути". Создание условий для проявлений частной инициативы и параллельное уменьшение бюрократических препон – вот что надо дать этим людям. Дайте им точку опоры – и они перевернут мир!

Также к социальной базе „третьего пути" следует отнести менеджеров разного уровня – тех, кто зарабатывает деньги и хочет иметь уверенность в завтрашнем дне.

Представители крупного бизнеса уже встали на ноги – внутри страны. Однако нынешняя система, при которой „акулы бизнеса" вынуждены конкурировать друг с другом ради места под солнцем (либо в окружении „Президента-Солнца"), также не может их удовлетворить: украинскому крупному бизнесу тесновато в рамках одного государства, он рвется наружу, желая осваивать новые рынки. Вместе с тем система не может обеспечить интересы крупного бизнеса. Пример с Индустриальным союзом Донбасса и „Гутой Ченстохова" – показательный. Он стал индикатором того, что украинское государство не может эффективно защищать интересы украинских бизнесменов, не способно проводить политику протекционизма и меркантилизма. Почему? По одной причине: эта система не готова дать ответ на то, какой может быть внешняя экономическая политика Украины в эпоху глобализма. Играя в геополитику, украинские стратеги часто используют схемы позавчерашнего дня, хватая в качестве учебника то работы Бжезинского, то творения Дугина. Результат – каша из идей и доктрин. А чего вы хотели от людей – менеджеров советского типа, да еще и зараженных бациллой второсортности?

Эту тему – тему роли и места Украины в условиях глобализационных процессов, тему соответствия нынешней украинской элиты тем задачам, которые перед нею ставят Эпоха и История, – можно развивать до бесконечности. Интеллектуалы уже давно бьют в набат – и напрасно: ни российскоориентированная власть, ни западноориентированная оппозиция не дают ответа на вопросы, которые возникают в связи с глобализацией. И это не только экономические вопросы – это и вопросы культуры, и вопросы развития технологий, и вопросы демографического характера.

Итак, отдельные представители большого бизнеса могут стать союзниками адептов „третьей силы" и союзниками буржуазии – в конце концов, у крупных бизнесменов срабатывает элементарный инстинкт самосохранения, и они делают ставку на любой новый политический процесс, если он имеет осязаемые перспективы. Ведь не секрет, что немалое число наших промышленно-финансовых групп тайком налаживали контакты (в частности финансовые) с оппозицией – украинские бизнесмены научились раскладывать яйца в разные корзины.

Еще одним союзником буржуазии может выступить интеллигенция. Нынешняя власть раздражает своей аинтеллектуальнистью или даже демонстративной антиинтеллектуальностью. Вершина интеллектуального развития нынешнего политика – это когда он может похвастать прочитанным томиком Коельйо. Спектр интересов современных политиков в области литературы лежит, в основном, между Дарьей Донцовой и Александрой Марининой. Спектр интересов в области кино – между „Бедной Настей" и гонконгскими боевиками. При этом 90% наших вельмож увенчаны степенями кандидатов или докторов и претендуют на профессорские либо академические титулы. Один бывший вице-премьер в течение одного года (!) защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Абсолютный нонсенс! Возникает логичный вопрос: когда же он находил время еще и для государственной работы?

Интеллектуалы все чаще поднимают свой голос, возмущаясь низким уровнем культуры и образования политиков и чиновников. До сих пор голос интеллектуалов не был слышен. „Третий путь" может вселить в интеллектуалов надежду на то, что новое политическое движение и новая власть будут более интеллектуальными. Конечно, достичь идеала, когда Президент сможет свободно обсуждать особенности современного оперного искусства, премьер-министр будет владеть десятком языков, а депутаты в курилках будут спорить о трактовке текстов Гермеса Трисмегиста или Блаженного Августина, нам едва ли удастся – в исследованной истории лишь Португалия времен Салазара прошла через „диктатуру профессоров". Тем не менее адепты „третьего пути", осознавая ошибки власти и оппозиции, будут попросту обязаны больше внимания уделять развитию науки, культуры, искусств в Украине. Более того, должна быть разработана Культурная доктрина Украины, которая будет предусматривать развитие культуры, науки, искусств в Украине и стимулирование, поддержку этих областей. Украина должна интегрироваться в мировые процессы – но сохранив при этом свое национальное лицо...

...Очень удобно жить в биполярной системе. Есть черное – есть белое. Есть хорошее – есть плохое. Есть Кучма – есть Ющенко. Есть Запад – есть Восток. Есть Россия – есть Европа. Так проще выбирать. А если хочется не белого или черного, а, скажем, зеленого? А если не сладкого или горького, а чего-то с привкусом корицы? А если одинаково не по душе ни Кучма, ни Ющенко (речь не о персоналиях, а о платформах)? А если в споре о Западе и Востоке все чаще вспоминаются слова Василя Симоненко, сказанные более сорока лет назад, – „Хай мовчать Америки й Росії, коли я з Тобою говорю!"?

Тот, кто ощущает дискомфорт от биполярности – непременно будут искать „третий путь". Важный момент: нонконформисты, те, кто готов к активному поиску, – всегда отличались повышенным уровнем пассионарности. Пассионарный заряд плюс стремление к поиску и изменению плюс наличие идеологии – представляете, какая „гремучая" смесь может выйти?

„Третий путь" это не антитеза и не противопоставление власти или оппозиции. Это – работа над ошибками власти и оппозиции. Противопоставляясь двум силам, можно запросто наделать новых ошибок. Отталкиваясь от реалий общественной жизни, можно двигаться дальше, по своему вектору, который будет пролегать между двумя тупиковыми ветвями.

Почему „третий путь" не может радикально противопоставляться двум основным? Всякое противопоставление приводит к воспроизведению того же явления, которому противопоставляешься. Помните Шварца? Благородный Ланселот, убив Дракона, сам превращается в Дракона. Тезис „весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим", если взять его на вооружение, может привести к непоправимым последствиям. Примеры Великой Французской и Великой Октябрьской революций – показательны.

Геометрически „третий путь" - это не путь под углом 180С относительно власти или оппозиции (иначе непременно произойдет наложение вектора „третьего пути" на один из имеющихся векторов – либо власти, либо оппозиции), а путь под углом 90С относительно обоих векторов.

Может ли „третий путь" быть революционным? Да, но при наличии революционной ситуации в обществе. Наиболее яркий пример – кадеты и правые эсеры в Февральской революции 1917 года. Эти две партии в 1917 году никто не может упрекнуть в недостатке революционности. Однако они выступали и в роли стабилизатора революционных процессов, в роли конструктивной силы – между монархистами с их реставраторскими идеями и левыми радикалами с их нигилистским подходом к общественным институтам.

„Третий путь" – это не путь продуцирования революции. Однако в условиях революции последователи „третьего пути" имеют возможность возглавить революционные процессы, направить их в нужное русло. При этом – как это не парадоксально - становясь властью и готовя себе политическую могилу.

Перманентная революционность адептов „третьего пути" может привести к непредвиденным последствиям. Выступая в защиту буржуазных ценностей и занимая правую нишу в политическом спектре, а также заигрывая с социальной риторикой (что неизбежно – социальные вопросы невозможно игнорировать), при этом прибегая к революционным действиям, очень легко придти к крайним формам. Фашизм в межвоенной Италии, нацизм в Германии, фалангизм в Испании и прочие тоталитарные течения 20 – 30-х годов прошлого столетия были ничем иным, как „третьим путем" – относительно старых реакционных форм и новых нигилистических. Каждое из этих течений опиралось на мелкую и среднюю буржуазию, каждое из этих течений исповедовало перманентную революционность, каждое из этих течений заигрывало с социальной риторикой. Если бы Гитлер или Муссолини своевременно усмирили революционный пыл – они бы вошли в историю своих народов как самые выдающиеся исторические деятели. Искусственное раздувание революционности дало – как следствие – рост милитаристских настроений, культ личности, поиск виновных во всех бедах (в Италии виновными стали сицилийские мафиози, в Германии – евреи). Франко, который своевременно отказался от революционного характера своего режима, или Маннергайм, который никогда не прибегал к революционности, не только привели к укреплению своих государств – благодаря их политике их государства подготовились к переходу к настоящим демократическим моделям. Упадок испанской или финской формы „третьего пути" породил новые „третьи пути", которые имели все признаки стабильного демократического движения.

Буржуазия способна активно участвовать в революции (опыт французских революций 1789, 1830, 1848 годов, российских революций 1905 и 1917, украинской революции 1917 года и т.д. яркое тому доказательство). Между тем буржуазия не может долго находиться в состоянии революционности – она способна к кратковременным и стремительным революциям, грамотно и тщательно продуманным. Акции по принципу „есть у революции начало – нет у революции конца" – это стихия люмпена. Соответственно и политические силы, которые ставят целью перманентную революцию, люмпенизируются и маргинализируются.

...Продолжим искать те стороны общественного бытия, которые в силу тех или иных причин упустила из поля зрения нынешняя власть. Ведь каждая ошибка власти и оппозиции должна быть вычислена, оценена и проанализирована.

Что более всего волнует граждан Украины и что в последнюю очередь обеспечивает наше государство? Как бы противоречиво это не звучало, но таковым моментом является проблема безопасности. Безопасности в глобальном смысле. Гражданин Украины не может чувствовать себя до конца комфортно, пока государство не будет гарантировать ему безопасность. Безопасность жизни. Безопасность имущества. Безопасность банковских вкладов. Безопасность пребывания за границей. Безопасность и уверенность в будущем. Соответственно безопасность каждого гражданина должна стать предметом заботы со стороны государства. Подход к проблеме безопасности может стать комплексным – от безопасности государства до гарантирования государством безопасности граждан. С учетом этого нуждаются в реформировании и Служба безопасности Украины, и Совет национальной безопасности и обороны Украины, и Министерство внутренних дел, и Главное управления разведки, и военная доктрина Украины, и Министерство иностранных дел.

Лет восемь тому Яцек Куронь, выдающийся политический и общественный деятель современной Польши, предложил полякам свою избирательную программу – „контракт для Польши". И первым – главным – пунктом в этой программе была проблема безопасности граждан. Ни одна украинская политическая сила не рассматривает вопросы безопасности как приоритет своей деятельности. Почему? Неужели у нас нет этой проблемы? Или эта проблема чужда нашим гражданам? Отчего же тогда на улицах так много людей с тревожными, испуганными глазами?

Еще один момент: теоретики и практики „третьего пути" должны создать условия для настоящего развития структур гражданского общества и опираться на эти структуры в своей деятельности. От разговоров о гражданском обществе нужно перейти к развитию гражданского общества. Инициатива граждан, создание неправительственных структур будет происходить – хочет этого власть ли не хочет. Если отвернуться от инициатив общественности – этот процесс может приобрести перверсивные формы.

Не так давно один из российских политологов рассказал о новых стратегиях россиян в отношении Украины и других постсоветских государств. Основная стратегия направлена именно на вкладывание средств в развитие общественных организаций. Создаются различные организации типа „общества содействия развитию спорта в Н-ской области" или „организации исследователей истории Юго-Западного края". Они получают дотации – под видом грантов – преимущественно из России. При этом создается сеть агентов влияния, которая постоянно разрастается за счет новых адептов и новых вливаний. В результате через 7-8 годков можно будет говорить о создании на базе сети общественных организаций широкого политического движения, направленного на возрождение интеграционных настроений, а также о появлении на базе этого движения новых политических лидеров. Как писал Эдуард Лимонов? На протяжении десяти лет давайте читать гражданам исключительно Ницше, а там – глядиж – и грузовик с оружием случайно подкатит ...

Россияне имеют опыт подобной работы – вспомните москвофильские структуры в Галиции ХІХ столетия или „Татьянинское общество" в начале ХХ. Только теперь они будут действовать виртуознее, более грамотно и прагматично. А вот украинцы так и не сумели выработать иммунитет против подобного рода „общественных инициатив". „Третий путь" должен не только сотрудничать с общественными организациями, но и опираться в первую очередь на их инициативу. Известно же – по делам их узнаешь их.

Ошибкой украинской оппозиции было абсолютное игнорирование гражданской инициативы или желания вмешиваться в деятельность общественных структур. Когда в декабре 2000 года возник Общественный комитет сопротивления „За правду!", объединивший преимущественно молодых людей в возрасте от 18 до 35 лет, лидеры оппозиции смотрели на это движение как на что-то несерьезное. Сперва „заправдовцев" старались включить в акцию „Украина без Кучмы". „Заправдовцы" резонно спросили: „Без Кучмы – но с кем?" Потом „За правду!" старались инкорпорировать в Форум национального спасения. С самого начала к „За правду!" относились не как к серьезному фактору общественной жизни, а как к „молодняку", чему-то вроде „комсомола при оппозиции". А между тем Комитет „За правду!" был наиболее дисциплинированной, наиболее организованной и активной частью оппозиции. Поведение старших „товарищей по оружию" просто привело к разочарованию в революционных изменениях.

Опыт Югославии показывает, что аналогичная „За правду!" организация под названием „Отпор" не только действовала бок о бок с оппозиционными партиями, но и занимала четкую общественную нишу. Сербам хватило ума понять: „Богу – Божье, кесарю – кесарево". Политики должны заниматься одними вещами, общественные организации – другими. Они должны выступать как союзники, но не как начальники и подчиненные. Этот урок необходимо усвоить тем, кто пойдет „третьим путем": беда украинских политиков в том, что они не доверяют собственному народу, его инициативе. Украинская власть берется сразу за решение сотен вопросов, в то время как 90% из них могли бы быть решены путем делегирования определенных полномочий общественным и муниципальным структурам. Государство может выступать лишь в роли координатора проектов – не более. А желание создавать интегральное государство, государство, которое пристально следит и за сбором налогов, и за выработкой внутренней и внешней политики, и за выплавкой стали, и за процессом написания школьных учебников, и за уборкой улиц, и за последним писком моды, и за процессом книгопечатанья – это желание приводит к обычному разбалансированию и распылению внимания.

Адепты „третьего пути" могут найти немало приверженцев в регионах. В особенности – среди региональных контрэлит. В настоящее время основную роль в регионах играют наместники Центра. Региональные элиты (те, которые осуществляют власть) – это круги, приближенные к наместникам, это региональные „князьки", это „олигархи местного масштаба". Пирамида региональной политики строится по принципу: наместник должен быть предан лично Президенту, люди, возглавляющие различные направления, должны быть преданы лично наместнику. Такая система ни в коей мере не способствует ни развитию региональных элит, ни местному самоуправлению. Настоящие выразители интересов регионов, настоящие региональные элиты вынуждены находится в положении контрэлит. Те силы, которые сегодня возле руля власти в регионах, – это скорее псевдоэлиты. Они не имеют главного – базы, на которую могли бы опираться. Власть региональных элит не стоит на крепких ногах, а висит на нитках, которые тянутся в Киев.

Что нужно настоящим региональным элитам? Прежде всего – ощущение власти в регионе. Власти политической, власти экономической, власти духовной. Для этого должна быть связь с населением региона - это проще всего сделать путем введения выборов председателей областных государственных администраций. В противном случае ситуация, которая просматривается в ряде областей (скажем, в Винницкой или до недавнего времени в Херсонской), когда губернатором становился человек, назначенный из центра и никак не связанный с регионом, и в дальнейшем будет повторяться. Региональный лидер должен быть представителем региона и защитником интересов региона перед Центром, а не представителем Центра в регионе. Региональные элиты и контрэлиты должны свободно конкурировать между собой. У нас же получается ситуация, когда Центр определяет, кто в регионе должен быть элитой, а кто – контрэлитой.

И не надо бояться сепаратизма – для этого просто нужно столицу, Центр превратить в продукт компромисса всех региональных элит, отказавшись от дисбаланса в пользу одного-двух регионов. В этом вопросе следует поучиться у Бисмарка: он, наверно, лучше всех сумел сбалансировать интересы региональных элит в рамках единого государства.

Реформаторская риторика, полуреформы и псевдореформы должны быть заменены полноценными реформами. Кому-то выгодно на нынешнем этапе объявлять конституционную реформу, инициированную Президентом, полноценной политической реформой. Вы заметили, как часто понятия „конституционная реформа" и „политическая реформа" используются рядом – как термины-синонимы? И на уровне журналистской братии эти понятия уже закрепились – как штамп. Между тем конституционная реформа, которая приводит к перераспределению отношений в высших эшелонах власти и почти не затрагивает массы, – только часть глобальной политической реформы. Задача политической реформы – гармонизировать, свести в единую систему целый ряд реформ: реформу конституционную, реформу административную, реформу административно-территориальную, реформу муниципальную, судебную реформу, избирательную реформу и т.п.. Когда Александр ІІ решил реформировать Россию, он не ограничился лишь отменой крепостного права, а провел еще и судебную, воинскую и земскую реформы – то есть дал закрытый цикл реформаторства. А у нас каждая реформа проводится в отрыве от других, без какой-либо логической или причинно-следственной связи, при этом каждая реформа носит характер скорее медиа-кампании или политической акции-однодневки. Украинское реформаторство заражено бациллой маниловщины – ни одна реформа (кроме, возможно, денежной) в Украине не доведена до конца.

„Третий путь" – это путь реального реформаторства с четко прописанной стратегией реформ и гармоничным объединением всех направлений реформ в единую реформаторскую программу.

В конце концов, еще одна задача, которая стоит перед приверженцами „третьего пути": урбанизация украинского общества и технологическая революция. Мы можем много роптать на то, что Украину не воспринимает мир. В первую очередь не воспринимает украинскую культуру и украинский modus vivendi – стиль жизни. Не воспринимает из-за преимущественно рустикального, „крестьянско-хуторянского" характера. Или из-за того, что подавляющее большинство украинских авторов стараются копировать западные или восточные образцы, создавать „подражания" и травестии. Все это происходит опять-таки из-за чувства какой-то второсортности и собственного хуторянства.

Можно возразить мне: мол, политическое движение не может привести к качественному изменению духовной сферы. Неправда! Если подойти к „третьему пути" не как к очередной политической кампании, а системно, взвешено и интегрально, то новое движение может вызвать к жизни настоящую цепную реакцию: буржуазия видит выход из затхлости нынешней ситуации, она начинает активнее добиваться своих прав и строить общество, которое отвечает интересам буржуазии, развиваются гражданские свободы, развитие гражданских свобод и свободной конкуренции приводит к оживлению интеллектуальных дискуссий и интеллектуальных поисков. Интеллектуальные поиски приводят к новым эталонам, направлениям и шедеврам в искусстве, науке, культуре. Поскольку буржуазия по своему определению является явлением урбанистическим, она заинтересована в создании высокой урбанистической культуры.

Подытожим. Каковы основные интересы буржуазии? Стабильность, свободное развитие, обеспечение равных условий и свободной конкуренции в бизнесе, обеспечение прав и свобод, лоббирование интересов при продвижении на мировые рынки, уверенность в завтрашнем дне, ощущение безопасности, сильная, прозрачная и авторитетная власть, доступ к процессу принятия решений. То есть идеология „третьего пути" – это идеология украинской буржуазии. А идеология нынешнего украинского государства – это идеология, которая противоречит интересам буржуазии. Скорее это практика заигрывания с массами с помощью социальной риторики и практика уступок крупному бизнесу (олигархии) при абсолютном игнорировании интересов буржуазии. К сожалению, оппозиция не смогла предложить ничего лучше как просто выступить с критикой нынешнего положения и предложением автоматической замены основных игроков. „Украина без Кучмы" – это не стратегическая цель оппозиции, а вполне логическая цель украинской фронды.

Первое, с чего должны начать свое движение адепты „третьего пути" в Украине, – это подведение итогов развития Украины за последние 15 лет – от начала революции (1989 г.) и до сегодняшнего дня. Далее – выработка идеологии. Далее – написание политической программы и создание политической платформы. С параллельной работой среди масс – разъяснительной, ознакомительной и т.п.. Но ни в коем случае нельзя начинать работу по принципу „главное – ввязаться в драку, а дальше посмотрим". На широкую политическую арену нужно выходить с собственным видением перспектив и с собственными антикризисными предложениями. Главное – не просто голая критика, а выработка действенных программ и стратегических разработок. То, что проигнорировала оппозиция в 2001-м, должно стать главной задачей для людей „третьего пути": народ должен увидеть не только путь, но и цель, к которой этот путь может привести. Оппозиция в 2001-м сказала: идите по этой дороге, в этом направлении. Куда она приведет – не важно, главное, что Украина будет без Кучмы. Народ устал идти и хочет знать генеральную цель похода.

Кто может стать лидером „третьего пути"? Явного лидера у этого движения на сегодняшний день нет. Лидер (лидеры) выкристаллизуется с началом процесса становления „третьего пути". Но уже сейчас очевидно: практически во всех политических средах есть люди, которые чувствуют себя некомфортно в рамках современной политической действительности. Выход Александра Зинченко из СДПУ (о), выход Тараса Черновола из „Нашей Украины", разногласия части прогрессивных политиков и бизнесменов в среде „Регионов" с руководством партии, наличие большой группы внефракционных депутатов и политиков, которые так и не пристали ни к какому политическому лагерю, – все это дает основания надеяться на то, что вскоре „третий путь" может получить немалое количество ярких личностей

Важно не только получить действенную и пассионарную верхушку. Важно проникнуть в регионы, наладить сотрудничество с массами, вызвать интерес среди масс. А это невозможно без демонстрации эффективности и готовности работать. Именно с этой целью „третий путь" может инициировать создание теневого правительства и теневых администраций, которые должны действовать на виду у масс, демонстрируя те принципы, которые адепты „третьего пути" намерены воплощать после прихода к власти. Народ должен увидеть, кто будет осуществлять власть в Украине и на каких принципах она будет базироваться. „Теневое правительство" должно действовать не только в столице – в регионах, в областях, в районах и в максимально возможном количестве сел необходимо создать центры, альтернативные власти, которые бы реагировали на проблемы, выдвигали свои программы и свои способы решения тех или иных вопросов, вступали в дискуссию с властью и оппозицией, а также выступали в роли посредников в конфликтах между властью и оппозицией. Функционирование таких правительств на местах завоюет авторитет „третьему пути", мобилизует народ и может привести к образованию широкого политического движения.

Лидерскую группу „третьего пути" возможно сформировать на тех же принципах, на которых в 1996 году была сформирована Народно-демократическая партия. Все помнят, как неожиданно появилась политическая сила, во главе которой значилось несколько десятков имен популярных политиков. Тем не менее НДП, имевшая возможность стать „третьим путем" в украинской политике, допустила три существенные ошибки. Во-первых, она решила „идти во власть", дабы сделать власть более моральной. Утопическая цель привела к катастрофическим последствиям – власть поглотила НДП. Во-вторых, НДП согласилась на роль „партии власти" – то есть она отказалась от „третьего пути", добровольно сопоставив свой вектор с вектором власти. В-третьих, НДП оказалась защитницей интересов крупной буржуазии, а не мелкой и средней. НДП имела возможность стать носителем идеологии украинского буржуазного национализма – в модерном значении (защита интересов украинской национальной буржуазии, украинского национального производителя, развитие политических доктрин и концепций системы защиты и системы солидарного проталкивания интересов украинской буржуазии). „Третий путь" должен учесть ошибки и утраченные возможности НДП и других подобных политических проектов (скажем партии „Реформы и порядок").

Существенный момент: „третий путь" не может быть политическим проектом, направленным на обслуживание интересов одной из существующих промышленно-финансовых групп. Ни одна из нынешних промышленно-финансовых групп не может претендовать на то, чтобы иметь право формировать третий путь. ПФГ – это элемент нынешней власти и нынешней структуры общества. Тем не менее в недрах практически всех ПФГ вызревает бунт и накапливаются разногласия. Эти разногласия могут привести к оттоку людей и капиталов и притоку их именно в среду „третьего пути". ПФГ не могут быть крышей или основой „третьего пути". Они могут быть материалом, который „третий пути" может реципиировать – но осторожно и дозировано. С ПФГ можно сотрудничать, искать компромисс, обсуждать определенные вопросы, но ни в коем случае не стараться инкорпорировать их – иначе будет постоянная опасность поглощения „третьего пути" крупным капиталом изнутри.

...Разрешу себе лирическое отступление, только одну иллюстрацию. В начале ХІХ столетия поэт Василий Жуковский сказал о себе: "Двух станов не боец, а только гость случайный". Он действительно не принадлежал ни к реакционно-монархической группе, ни к революционно настроенной дворянской среде. Попробовав сбежать на некоторое время в рафинированную поэтическую деятельность (постнаполеоновский декаданс), он все-таки возвратился в общественная жизнь. Жуковский, феномен которого еще предстоит оценить историкам – и не только российским, но и украинским, – принимая во внимание ту роль, которую он сыграл в украинской общественной жизни, может быть олицетворением третьего пути, пути интеллигента. Именно он стал предтечей разночинства в Российской империи и первым русским интеллигентом (в том понимании, в каком это слово начали употреблять с 60-х годов ХІХ столетия). Именно Жуковский воспитал для русской культуры Пушкина, а для украинской – Шевченко. И именно Жуковский стал воспитателем и наставником великого князя Александра Николаевича, который, взойдя на престол под именем Александра ІІ, отменил крепостное право в России. Одна личность, но она олицетворяет целое направление в политике – своеобразный российский „третий путь". А если этих личностей несколько? А если сотни, тысячи? И если их энергия, возможности и способности направлены в одно русло?

Путь героев или антигероев – это путь неожиданных, молниевых и ярких поступков, поступков, которыми можно восхищаться и которые производят значительный шумовой эффект. „Третий путь" – это кропотливая работа, иногда растянутая на весь временной отрезок, отмеренный жизнью тому или другому человеку. „Третий путь" более эффективен, чем эффектен, так как он заставляет работать – работать в гайдеггеровских условиях „буття-без-прикриття-в-умовах-максимально-ризикованого-ризику"...

...Эпоха декаданса не может длиться долго. Иначе она приводит либо к революции и кровопролитию, либо к общественной деградации. Чем скорее общество найдет в себе силы и поймет необходимость развития „третьего пути", тем быстрее будет преодолен декаданс и те моменты, которые привели общество к декадансу. Главное – не опускать руки, а работать, помня слова Ивана Франко: „не ридать, а здобувати!"