Сергей КОЗЛОВ, "Новое поколение", 16 апреля

Происходящие в последнее время события вокруг Коммунистической партии Казахстана (КПК), стали центральной политической темой не только в средствах массовой информации, но и в парламенте, в многочисленных дискуссиях политологов и просто людей, небезразличных к тому, что происходит у них в стране.

Сами же коммунисты, весьма различного толка, от "яростно красных", до откровенно розовых и вовсе бесцветных, комментируют события по-разному и порой, совершенно противореча здравому смыслу и фактам. Сторонники Серикболсына Абдильдина стараются всех уверить в том, что никакого раскола нет, а есть кучка отщепенцев, недовольных лидером и выполняющих некий заказ по развалу партии, исходящий, конечно же, из недр казахстанской власти.

Противники же Абдильдина заявляют, будто партию дискредитирует авторитаризм и оппортунизм самого Серикболсына Абдильдаевича, апофеозом которых стало введение в руководство КПК одного из руководителей объединения Демократический выбор Казахстана (ДВК) Толена Тохтасынова.

Есть еще и большевики, марксистско-ленинская платформа во главе с Арсентием Аполимовым, которые и вовсе не признают существования казахстанской компартии как таковой. По их мнению, есть некая социал-демократическая группировка, не имеющая ничего общего с коммунистической идеологией.

Представители всех трех "направлений" ведут себя как истинные коммунисты, сформировавшие свою тактику еще столетие тому назад: обливают своих оппонентов не только самой, что ни есть, отвратительной грязью, но и клеймят их ярлыками "сотрудников спецслужб", "агентов администрации президента", "продавшихся буржуям" и т.п., дискредитируют их в прессе, распространяя соответствующие "сведения", или иными путями - с помощью листовками, например. В лучших, так сказать, традициях бескомпромиссной пролетарской борьбы за чистоту рядов и идей. Как писал в свое время Плеханов: лучше коммунистов охаить себя самих никто не может.

С одной стороны, крах коммунистов как организации вполне закономерен. Удивляет только то, что эта субстанция протянула еще так долго после впечатляющего своего исторического фиаско в начале девяностых годов. Когда она, имея все, что только может иметь правящая партия - огромную страну с неисчерпаемыми природными и людскими ресурсами, контроль над всеми областями жизни общества, отсутствие, по сути, серьезных внутренних врагов, - буквально разложилась на глазах и просто все отдала.

Хотя эта столь долгосрочная агония объясняется тем, что в "возрожденной" компартии сегодня в подавляющем большинстве ходят люди преклонного возраста, не желающие примириться с крушением того, во что они верили всю свою жизнь. Но, по мере смены поколений, исчезнет и эта, псевдо или посткоммунистическая химера.

Однако ее исчезновение, естественно, ничего общего не имеет с так называемой коммунистической идеей, как обоснования одного из путей переустройства общества на определенных принципах социальной гармонии. И коммунистическую, и социалистическую идеи ждет, безусловно, ренессанс, хотя нынешние поколения коммунистов и социалистов его вряд ли застанут. И это возрождение будет происходить в формах, совершенно необычных для нашего времени, - так было всегда и со всеми идеями, которые, как известно, бессмертны, но преобразуются, согласно новым эпохам в самые неожиданные материальные конфигурации.

Идеи же гармоничного социального переустройства общества и вовсе можно назвать самыми величественными и неувядающими, ибо преследуют они наиболее благие и жизнеутверждающие цели и появились тогда, когда установилось и социальное неравенство, и порожденные им жестокость, угнетение и унижение.

Но, как это частенько бывает в истории, идеи и организации, их, якобы, исповедующие, существуют в совершенно различных ипостасях, абсолютно непохожих друг на друга. Величие идеи слишком часто контрастирует с ничтожностью ее последователей…

Хорошо известно, как Владимир Ульянов-Ленин, этот злой гений коммунистической эпохи, относился к партийной организации, какое он ей придавал значение. То, что сделали с ней его последователи иначе как предательством и полной бездарностью не назовешь. Сказанное относится и к казахстанским коммунистам.

К примеру, до сих пор никто не смог вразумительно объяснить, - в чем была жизненная необходимость именно так и в такие сроки вводить в руководство КПК Толена Тохтасынова? Который, к тому же, и вовсе на тот момент не был членом этой партии…

И делать это, несмотря на более чем реальную угрозу раскола организации и схождения ее с политической сцены. Ведь, несмотря на заклинания сторонников Абдильдина о, якобы, несуществующем развале, он сегодня стал объективным фактом. И это явилось очередным историческим провалом коммунистов накануне решающей политической схватки - выборов в парламент. Ближайшие полгода подтвердят этот вывод, как бы коммунисты не атаковали тех, кто об этом говорит и пишет, обвиняя их, по своему обыкновению, в прислуживании власти (больше возражать им нечем).

Члены прежней КПК, верные "абдильдинцы", убеждены в предстоящей очередной своей победе, в том, что депутаты у них будут, также, как и влияние в обществе. Несмотря на то, что избиратели голосуют, вообще то, не за идею, не за авторов ветхозаветных манифестов - а за конкретную организацию, способную провести своих людей во власть. А кто перед выборами окажется "коммунистичнее" - КПК или новорожденная КПРК - это еще предстоит им обеим доказать на практике, что наверняка выльется в разброд, дезориентацию и растерянность потенциального электората коммунистов.

Кто же расколол компартию, дабы убрать политического конкурента, кому это было выгоднее всего?

Конечно же, было бы удивительным, если бы произошедшим в КПК кто-нибудь из "доброхотов" этой партии не воспользовался. Но парадокс заключается в том, что она нужна сегодня, пожалуй, всем кроме тех, кто стоит за упомянутым нами выше ДВК.

К примеру, власть компартия интересует как "резервуар", накапливающий значительную часть политических "протестантов" определенного возраста и вполне предсказуемой ориентации. Эта категория оппонентов власти будет существовать еще долго, поэтому, отделять ее часть в определенное место просто необходимо и гораздо рациональней, чем позволить ей разбрестись по иным, пусть более мелким, но непредсказуемым оппозиционным ячейкам.

Конструктивную оппозицию наличие КПК также не слишком беспокоило - у них разные политические орбиты, их поддерживают совершенно различные социальные слои, да и возможности их несопоставимы. Кроме того, с КПК были возможны всяческие альянсы и коалиции - учитывая идеологическую гибкость руководства КПК и его постоянную нужду в средствах.

Суть же случившегося, на наш взгляд, состоит в исполнении той роли, которую ДВК вновь сыграл в очередном акте отечественного политического действа: роли троянского коня в стане казахстанской оппозиции. Понятно, что в КПК были серьезные внутренние противоречия и предпосылки к разногласиям - назовите такую организацию, тем более, политическую, в которой всего этого нет. Но в данном случае, важно другое, - что кто-то этими противоречиями вовремя воспользовался, и настолько эффективно, что они стали причиной развала всей партии как раз накануне выборов.

Вспомним и роль ДВК в окончательном решении судьбы РНПК. "Изъятие" этой оппозиционной структуры и ее лидера из внутриполитической жизни страны происходило весьма наглядно, - и "дэвэкраты" задействовали здесь весьма значительные, как материальные, так и медиа ресурсы, особенно за рубежами республики, дабы в глазах Запада заменить одного "демократа номер один", на другого.

Сейчас СМИ, контролируемые ДВК, изо всех сил стараются преподнести раскол коммунистов как результат происков идеологических оппонентов от власти. Но даже они проговариваются об истинных его причинах, намекая на то, что теперь радикальной оппозиционной организацией можно считать только их - ДВК, и дезориентированный протестный электорат автоматически к ним и перейдет.

Так что ответ на вопрос - кому же нужен раскол в КПК, - очень скоро станет совершенно очевиден уже для всех.