"Профиль", 19 апреля

В поисках лица

Отставка Михаила Касьянова с поста премьера, спровоцированная ближайшим окружением президента, сыграла с самим этим окружением злую шутку. Под Касьянова копали для того, чтобы получить другой, "более адекватный" канал влияния на президента. Для того, чтобы появился новый "второй номер", способный играть самостоятельную политическую игру и стать альтернативным центром консолидации в окружении Владимира Путина. Однако ни после назначения нового премьера, ни после реорганизации президентской администрации очевидного "второго номера" так и не появилось. Что стало, видимо, полной неожиданностью для окружения президента и еще больше ослабило каждую из существующих там группировок. Ведь в нынешнем раскладе сам Путин окончательно превратился из "первого среди равных" в "царя и бога". И создал ситуацию, когда все члены его команды, по сути, превратились в "винтики" административной машины, управляемой из единого центра. И поэтому вынуждены интриговать исключительно друг против друга.

Особенно после того, как сам Путин разогрел ситуацию до предела. Неоднократно выразив негативное отношением к идее продления собственных полномочий (с 4 до 7 лет или еще на один, третий срок), он автоматически перевел проблему лидерства в плоскость поиска преемника. Который в условиях начавшегося второго (последнего по Конституции) президентского срока должен выполнять функцию некоего "маячка", персонифицированно обозначающего вектор движения к заветным целям. Такой "маячок" - обязательный элемент существовавшей при Ельцине и во время первого срока Путина системы устройства власти. Однако похоже, что президент решил создать принципиально новую систему сдержек и противовесов, в которой "номер два" - элемент желательный, но вовсе не необходимый.

Бей своих, чтоб чужим не досталось

Впрочем, новая система вобрала в себя лучшие черты старой. Так, вопреки ожиданиям Путин не только не добил последних из "семейных могикан" (Владислав Сурков и Ко), но, наоборот, существенно укрепил их позиции. Став одним из двух замруководителей администрации президента (АП), Сурков, по общему мнению, начал стремительно отыгрывать утерянные было позиции. В результате ему удалось сохранить костяк своей команды (управление внутренней политики АП), а также убедить президента (на примере "Единой России") в недостаточной эффективности чекистского партменеджмента. Следствием чего стало возвращение Суркову значительной части функций в сфере партийного строительства.

Не менее знаковым можно считать привлечение в АП другого "семейного" - Михаила Лесина. Влиятельный экс-министр получил широкий круг полномочий, среди которых контроль за медиа- и пиар-ресурсами страны. Это, безусловно, обеспечит Лесину пребывание в числе наиболее влиятельных персонажей российской политики как минимум до конца путинского второго срока. А к тому же позволит самому Путину не сомневаться - лучшие профессионалы в сфере формирования общественного мнения работают на него.

Не менее интересные кадровые решения Путин продемонстрировал и в отношении "своих" - выходцев из Санкт-Петербурга. И хотя изменения коснулись лишь Алексея Кудрина (он стал "простым" министром финансов, утратив пост вице-премьера), Германа Грефа (название его должности не изменилась, зато сократились функции МЭРТа) и Дмитрия Козака (с ключевой должности в АП его перевели на еще более ключевую в правительство), расклад сил внутри "команды Путина" стал принципиально иным.

Во-первых, министры-либералы Кудрин и Греф фактически оказались выведены из борьбы. По образному выражению одного из влиятельных чиновников АП, обоим дали понять, что "вы - самое слабое звено". И направили заниматься непосредственно экономикой (по некоторым признакам, для Грефа это стало ударом ниже пояса).

Во-вторых, двое других наиболее рьяных претендента на "место за спиной шефа" - Дмитрий Козак и Сергей Иванов, - наоборот, получили возможность для продолжения аппаратных баталий. Первый - в виде поста теневого премьера (в ранге главы аппарата правительства), второй - в "устной форме": в виде высочайших заверений в самых искренних к нему чувствах. И выплескивание этой борьбы в публичную сферу (новое веяние путинской эпохи!), несомненно, служит косвенным признаком того, что карт-бланш на дальнейшее выяснение отношений получен ими от самого президента. (Может быть, поэтому оба члена правительства на еженедельных встречах Путина с кабинетом министров всегда сидят по разные стороны стола?)

А боевые действия идут вовсю. Глава правительственного аппарата и министр обороны умудрились даже вступить в заочную перепалку, находясь в разных уголках Европы: Козак в Москве, Иванов в Осло. Первый пообещал подвергнуть административной реформе силовые структуры, второй поклялся этого не допустить.

Одновременно оба чиновника стали активнейшим образом себя "позиционировать".

Козак всего за каких-то пару недель приобрел устойчивую репутацию автора и главного проводника реформы правительства. А для чиновников любого ранга, вне зависимости от их отношения к самой реформе, это верный знак того, что их судьба находится в козаковских руках. Иванов же умело использовал визит в США, где в ходе целого ряда публичных мероприятий (как с участием военных, так и в исключительно гражданском окружении) фактически заявил о себе как "втором человеке" в российской политике (как минимум внешней). Впрочем, благостное настроение Иванову вскоре испортили. В катарских газетах написали о его причастности к убийству Зелимхана Яндарбиева, а в России обнародовали заключение Счетной палаты, обнаружившей серьезные недостатки в экономической деятельности Минобороны (см. рубрику "Политинформация").

"Есть такой человек, и ты его знаешь!"

Судя по этим и ряду других признаков, похоже, что в основу новой системы сдержек и противовесов оказался положен принцип "бодания своих со своими". При этом, в отличие от Ельцина, предпочитавшего стоять над схваткой, со стороны наблюдая борьбу "нанайских мальчиков", а также в отличие от системы, сложившейся во время первого срока (позиционные бои "питерских" с "семейными"), в этот раз Путин решил взять на вооружение иной стиль поведения. А именно - самому управлять процессом противостояния.

И выделение фаворитов борьбы - в лице Козака и Иванова - вполне укладывается в логику такого поведения. С одной стороны, они до поры до времени выполняют функции тех самых "маячков", как бы показывая рамки (и персональные, и содержательные) возможного преемничества. Впрочем, как считает гендиректор института стратегических исследований Андрей Пионтковский, "линия водораздела внутри питерской команды президента, вопреки расхожему заблуждению, проходит отнюдь не между либералами и "чекистами", и вообще - она находится вне идеологической плоскости".

С другой стороны, и Козаку, и Иванову дано конкретное задание, направленное на решение исключительно путинских сверхзадач. Козаку - административная реформа, а шире: удвоение ВВП и борьба с бедностью. Иванову - реформа армии. И их собственные позиции в случае выполнения или невыполнения этих задач в любом случае будут зависеть только от одного человека - самого Владимира Владимировича.

Ведь выполнив его волю, они имеют все шансы раньше времени "спалить харизму". А не справившись с поставленными задачами, рискуют навлечь на себя упреки в неэффективности. При этом Путин может помочь в обоих случаях: в первом - "подбросить" харизмы, во втором - закрыть глаза на недочеты. А может этого и не делать. И назначить "маячками" других.

Тем более что в борьбе за лидерство пока были не замечены "чекисты" - директор ФСБ Николай Патрушев, замглавы АП Игорь Сечин и помощник президента Виктор Иванов, которые заняли выжидательную позицию. (Кстати, еще в начале этого года Виктор Иванов активно поддерживал критику своего однофамильца со стороны Счетной палаты, но потом, похоже, остыл.) В отличие от Дмитрия Козака и Сергея Иванова "чекисты" не заняты реализацией публичных программ. Правда, Патрушев отвечает за борьбу с террористами, но в этом деле неудачи всегда можно списать на объективный характер проблемы, и при этом - никаких шансов "спалить" харизму в противостоянии с бюрократией.

В любом случае созданная президентом система дает ему дополнительные рычаги для контроля за ситуацией. И самое главное - карт-бланш на решение вопроса о "втором человеке" в государстве ("с перспективой", как любил говаривать Ельцин). А также о том, понадобится ли такая фигура вообще - ведь Путин может остаться и после 2008 года. А до этого срока не надо мешать президенту: он сам решит, в какой момент полезнее раскрыть карты. А в какой - раздать "бланши".

* * *

Николай Злобин, директор российских и азиатских программ Центра оборонной информации (США)

"Путин находится на перепутье"

"Путин, безусловно, находится в очень тяжелой ситуации. Как только народ и элита всерьез поверят, что на третий срок он баллотироваться не будет, его роль и влияние начнут резко падать. От него тут же отвернутся: зачем связывать свое будущее с человеком, который все равно уйдет? Думаю, Путин это понимает и поэтому будет отчаянно тянуть время, не давая окончательного ответа на вопрос, кто будет президентом после 2008 года.

Впрочем, я не исключаю, что заявленные Путиным масштабные реформы - болезненные и неприятные для населения - не будут завершены (а может быть, и начаты) к этому сроку. И тогда потребность в Путине сохранится: не исключено, что возникнет общественный консенсус по поводу продления (на год, два, три и т.д.) его полномочий: форму для этого всегда можно найти. Поэтому нельзя исключать, что Путин уйдет с поста президента, но при этом сохранит за собой доминирующее положение и всю полноту власти, пересев в другое кресло. Например, премьер-министра или главы Союзного государства России и Белоруссии.

Если же Путин категорически откажется оставаться на третий срок, тогда, возможно, вопрос о преемнике будет решаться путем поиска фигуры, способной довести все эти реформы до конца. Как известно, при всех либеральных начинаниях в экономике модернизация России проводится авторитарными методами - значит, в первую очередь будет обеспечена преемственность методов.

Вопрос о преемнике останется чрезвычайно острым как минимум до тех пор, пока не будет ясно, каким образом, из каких слоев и с какой программой Путин решит выбирать себе сменщика. Думаю, в течение ближайших двух лет этот вопрос должен быть главным для действующего президента. Будет очень плохо для страны и мира, если решение станут принимать в последний момент - в 2007-2008 годах: Россию в этом случае вполне может ждать системный политический кризис".