Сергей ЭДУАРДОВ, Утро.Ру, 9 июня

В Латвии не стихают протесты против школьной реформы. Штаб по защите русских школ (ШЗРШ) организует все новые и новые манифестации. Фактически Штаб представляет собой неформальное ответвление левой парламентской фракции "За права человека в единой Латвии" (ЗаПЧЕЛ). На упреки, что, мол, столь активная "пчелиная" забота о русскоязычных школьниках объясняется, главным образом, желанием поднять свой рейтинг к 12 июня, когда пройдут выборы в Европарламент, сопредседатель ЗаПЧЕЛ Татьяна Жданок отвечает: "Не надейтесь – после 12 июня все только начнется".

Напомним суть проблемы. Еще в 1997 г. латвийский сейм принял Закон об образовании, согласно которому начиная с 2004/2005 учебного года обучение во всех государственных школах должно было с 10 класса вестись только на латышском языке. Это словечко "только", по признанию лидера партии "Латвийской путь" Андриса Берзиньша, стоило ей места в парламенте: на выборах 2002 г. "путейцы", выступавшие до тех пор ведущей политической силой страны (с 1991 г. они участвовали в формировании всех кабинетов министров), провалились, недобрав до проходного 5%-ного порога 0,17% голосов. Зато большого успеха – 19% голосов и 25 мест (из 100) в сейме – добилась коалиция ЗаПЧЕЛ, в которую тогда входили левоцентристская Партия народного согласия (ПНС) во главе с Янисом Юркансом, первым министром иностранных дел Латвии после восстановления независимости, руководимая Татьяной Жданок партия "Равноправие" и Социалистическая партия Алфреда Рубикса, бывшего первого секретаря компартии Латвии (за поддержку августовского путча 1991 г. ему пришлось отсидеть в тюрьме). Новый состав парламента, после долгих дебатов, убрал из Закона слово "только", а действующее для школ нацменьшинств положение о том, что не менее трех предметов должны с 10 класса преподаваться на государственном (латышском) языке, дополнил вводимой с 1 сентября 2004 г. нормой: это должно занимать не менее 60% учебного времени. Такое смягчение законодательства лишь незначительно и ненадолго остудило страсти, которые по мере приближения "часа Х" стали разгораться с новой силой.

Министр по делам общественной интеграции Нилс Муйжниекс уверяет, что административное принуждение к обучению на латышском языке делается во благо самих русскоязычных – чтобы облегчить им поступление в латвийские вузы (там обучение только на латышском), повысить их конкурентоспособность на рынке труда и вообще способствовать их интеграции в латвийское общество. Интеграция же в понимании властей по существу сводится к ассимиляции русскоязычного населения, что кажется столь же нетрудным, как из Иванова сделать Ивановса, а из Шишкиной – Сискину.

Противники школьной реформы настаивают на моратории на ее проведение и внесении в Закон об образовании серьезных корректив. Среди основных требований – предоставление старшеклассниками и родителям права самим выбирать язык преподавания отдельных предметов, а также законодательное определение гарантий существования русских школ (сегодня в любой момент они могут быть преобразованы в латышские постановлением правительства; то же самое может сделать с любой школой ее директор, что, как убеждены в ШЗРШ, и является истинной целью реформы). Норму в 60% предлагается либо вовсе убрать, либо сделать нежесткой, допустив ее несоблюдение при наличии письменного согласия более половины учеников и их родителей.

По заявлениям премьер-министра Индулиса Эмсиса (партийный блок Союз зеленых и крестьян – СЗК), в осуществлении реформы образования национальных меньшинств кабинет будет строго придерживаться требований закона: дескать, его изменение – прерогатива парламента, а "правительство лишь реализует то, что решил сейм". На самом деле ряд требований русскоязычной общины кабинет в состоянии удовлетворить, не погрязая в парламентских дебатах. Установление конкретных правил в сфере образования находится в компетенции правительства, которое может существенно смягчить практическую реализацию отдельных положений закона.

Впрочем, Эмсис этого и не отрицает. Он не раз утверждал, что готов рассматривать различные варианты – вплоть до того, что каждая школа сама будет решать, с какого года переходить на латышский язык обучения. Однако при этом не устает подчеркивать: о тех или иных мерах он готов договариваться только в том случае, если на него "не будет оказываться давление", имея в виду прежде всего организуемые ШЗРШ акции протеста. Реальность же такова, что давление на кабинет Эмсиса – как слева, так и справа – только возрастает. Находящиеся в оппозиции правая партия "Новое время", созданная незадолго до выборов 2002 г. Эйнарсом Репше (бывший президент Банка Латвии), и национал-радикалы из блока "Отчизне и Свободе"/Движение за национальную независимость Латвии (ОС/ДННЛ) обвиняют правительство в нерешительности перед лицом "русской угрозы".

Янис Урбанович, председатель парламентской фракции Партии народного согласия, пытающейся в этих условиях найти компромисс, говорит: "Даже не меняя Закон об образовании, можно достичь хорошего качества обучения в школах и сохранения родного языка. Все возможные модели ПНС давно правительству предложила. Однако сейчас Закон об образовании, образно говоря, для одних стал памятником Свободы, для других – Сталинградом. Мы не хотим ни того, ни другого... Что касается нашей поддержки правительства, то очень трудно поддерживать того, кто ничего не делает".

Вскоре после парламентских выборов ПНС, а вслед за тем и Соцпартия вышли из объединения ЗаПЧЕЛ, которое теперь образуют "Равноправие" и новая партия "Свободный выбор для народов Европы" (латышская аббревиатура – БИТЕ, что в переводе как раз означает "пчела"), собранная в августе прошлого года из разных частиц левого политического спектра. Нынешний расклад сил в сейме таков: ЗаПЧЕЛ – 6 мест, Соцпартия – 5, ПНС – 9 (в феврале с.г. 5 депутатов из ее фракции перешли в Первую партию); правящая коалиция – Народная партия (умеренные консерваторы), СЗК, Первая партия (христианские демократы) – 46; "Новое время" – 27, ОС/ДННЛ – 7.

До февраля 2004 г. правительственное большинство образовывали – воспользуемся местным политическим сленгом – "временщики", "тевземцы" (по названию "Тевземей ун Бривибай", как по-латышски звучит "Отчизне и Свободе"), "зеленые крестьяне" и "священники". Однако отношения "Нового времени" с партнерами по коалиции явно не складывались, а когда возглавлявший кабинет Репше отправил в отставку своего заместителя и лидера "первых" Айнара Шлесерса, наступил правительственный кризис. У партии Шлесерса, не стесняющегося публично признаваться в дружеских чувствах к русским и России, непростые отношения не только с "временщиками" и национал-радикалами, но и – по другим причинам – с "народниками", а также с ПНС, из рядов которой "священники" пытаются переманить в свою фракцию еще несколько депутатов. (Ходили, впрочем, слухи о возможности объединения ПНС и Первой партии, однако Янис Юрканс назвал это "глупостью"). Сформированная в феврале новая правоцентристская правительственная коалиция не имеет большинства в парламенте и смогла получить вотум доверия только благодаря поддержке со стороны левоцентристов – депутаты от ПНС проголосовали "за". Однако этой поддержки действующий кабинет вскоре может лишиться. Внутри трехпартийной коалиции тоже не все гладко. При этом "народники", имеющие вторую по численности фракцию в парламенте (21 место), фактически самоустранились от переговоров правительства с ПНС и русскоязычной общиной по поводу школьной реформы, бесстрастно наблюдая за безуспешными попытками Эмсиса "разрулить" ситуацию. Кстати, чтобы не возникло недоразумения, следует оговориться, что латвийские "зеленые" – это вовсе не те "зеленые" (левые либералы), которых мы привыкли видеть в Европе. В свое время – до создания СЗК – Партию зеленых вообще относили к ультраправым; было даже, что "экологи" объединялись на парламентских выборах с ДННЛ под лозунгом "За латышскую и зеленую Латвию!".

Ситуация вокруг школьной реформы все более накаляется, и возможен развал правящей коалиции. Причем происходит радикализация требований противников реформы, поднимающих такие вопросы, как автоматическое (а не в порядке натурализации) предоставление гражданства всем "неграм" (негражданам) и присвоение русскому языку официального статуса. Большинство наблюдателей считают неизбежной эскалацию конфликта. Отставки правительства требуют не только "пчелы" и социалисты, но и правая оппозиция. Председатель парламентской фракции "Нового времени" Кришьянис Кариньш призвал к этому еще месяц назад. Таким образом, вотум недоверия правительству сегодня готовы поддержать 45 из 100 депутатов сейма (11 "слева" и 34 "справа"), и судьба кабинета Эмсиса зависит от сохранения лояльности со стороны левоцентристов. Уместно также упомянуть, что июль – самый "опасный" месяц для латвийских премьеров: их четырежды отправляли в отставку в этом месяце (Ивара Годманиса в 93-м, Валдиса Биркавса в 94-м, Андриса Шкеле в 97-м и Вилиса Криштопанса в 99-м году).

Еще в апреле ПНС направила Эмсису открытое письмо с призывом активизировать диалог о реформе среднего образования. В письме, в частности, подчеркивалось, что, поддержав нынешний кабинет, партия надеялась на конструктивное сотрудничество и ослабление межнациональной напряженности. Многие видные деятели партии уже давно выступают за то, чтобы присоединиться к требованиям ЗаПЧЕЛ об отставке правительства. В мае Дума ПНС постановила созвать 19 июня общепартийную конференцию, которая примет окончательное решение по данному вопросу. На заседании Думы Юрканс отметил, что кабинет Эмсиса не спешит с выполнением данных ПНС обещаний относительно реализации школьной реформы, а также затронул более общие вопросы: "Реальной интеграции общества не наблюдается. Более того, нарастает напряженность, которой способствует не только правительство, но, к сожалению, и президент Вике-Фрейберга. Я имею в виду ее более чем странное интервью российскому еженедельнику "Аргументы и факты", где она в жестком стиле фактически ратует за ассимиляцию русскоязычного населения Латвии". Срок 19 июня – это военная хитрость. Дело в том, что в этот день сейм уходит на каникулы, в период которых правительство, согласно Конституции, имеет право принимать постановления, имеющие силу закона, что упрощает удовлетворение пожеланий левоцентристов.

Отставка нынешнего кабинета в действительности невыгодна противникам реформы – очевидно ведь, что новое правительство будут формировать правые партии. Возможна, к примеру, коалиция "Нового времени", Народной партии и ОС/ДННЛ, в сумме располагающих в сейме 55 голосами. Как язвительно замечает председатель фракции СЗК Аугуст Бригманис, "разве эти партии решат вопрос о реформе образования? Нынешнее правительство по крайней мере разговаривает с политиками ПНС, а при следующем они будут сидеть в уголке".

Между тем в преддверии конференции ПНС правительство пытается провоцировать, с одной стороны, усиление разногласий между партией Юрканса и более радикальными левыми силами (ЗаПЧЕЛ, Соцпартия), а с другой – разброд и шатания внутри самой ПНС, включая упоминавшиеся уже попытки переманивания депутатов. Позиции кабинета Эмсиса, которому до парламентского большинства не хватает всего 5 голосов, могут упрочиться также за счет перебежчиков из стана правой оппозиции.

Многое будет зависеть от итогов выборов в Европарламент 12 июня. Если они окажутся для "Нового времени" и ОС/ДННЛ неутешительными (а социологи прогнозируют такой исход как для правой, так и левой оппозиции), то, по мнению многих наблюдателей, определенная часть "депутатов-прагматиков" из фракций этих партий в сейме может перекочевать к "народникам". В итоге правящая коалиция приобретет столь желанное парламентское большинство и тем самым снимется с "крючка" ПНС. Однако не исключен и другой вариант: резко усилившаяся Народная партия выйдет из коалиции с СЗК и Первой партией и начнет собственную игру.

И в том и другом случае перспективы достижения компромисса по проблеме образования и вообще положения "нетитульного" населения покроются еще большим туманом. Переговорный процесс окончательно упрется в тупик, что повлечет усиление уличных акций протеста, могущих принять крайние формы. Западные эмиссары с тревогой говорят об "агрессивности молодежи на рижских окраинах" (заселенных преимущественно русскоязычными). Евросоюз, который ограничивается в адрес Риги, до сих пор не ратифицировавшей Рамочную конвенцию по правам нацменьшинств, лишь формальными увещеваниями, рискует получить в своих границах если не "горячую точку", то новое (с поправкой на природу конфликта) издание 1968 года.