Татьяна БАТЕНЕВА, "Известия", 4 сентября

К террору привыкнуть невозможно. Очередная серия терактов вновь погрузила страну в ощущение полной беззащитности каждого перед лицом жестокости в черной маске.

Мы это уже переживали холодной осенью 2002-го, когда на всю жизнь выучили слово "Норд-Ост". Тогда тоже всех мучили одни и те же вопросы: сколько еще жертв будет, можно ли в принципе покончить с террором, есть ли у власти силы и средства для этого? Эти вопросы журналисты старались задать специалистам, которые имели не только большой опыт реальной борьбы с террором, но и серьезно изучали это явление как социальный и психологический феномен. Одним из таких специалистов был доктор политических и кандидат психологических наук, руководитель Центра стратегического анализа и прогноза Дмитрий Ольшанский. Буквально накануне событий на Дубровке вышли две его книги - "Психология террора" и "Психология терроризма". В них ученый обобщил огромный объем знаний о природе, корнях, движущих силах современного террора, дал собственный прогноз на будущее.

Мне тогда посчастливилось несколько раз встречаться с Дмитрием Вадимовичем. В "Известиях" были опубликованы два больших интервью с ним: первое с анализом конкретной ситуации во время событий в Театральном центре, второе - с анализом дальних последствий. Острота мысли, честность оценок психологического состояния общества, смелость определений без оглядки на то, как это понравится властям, - все эти черты самого Ольшанского отразились и в его интервью, их заметили многие читатели. Но, кажется, не заметили те, к кому он прежде всего адресовался. Те, кто, как принято говорить, принимает решения.

В декабре 2003-го, на 51-м году своей яркой и очень насыщенной жизни, Дмитрий Ольшанский умер. Остались его книги, публикации да знакомый хрипловатый голос на домашнем автоответчике... Но перечитывая полные расшифровки тех интервью, видишь: сегодняшние события, как это ни печально, вновь делают актуальными его горькие и честные мысли. Поэтому мы решили вновь напечатать наиболее значимые фрагменты бесед, в том числе и неопубликованные. Впечатление такое, что он говорит сегодня.

* * *

Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ: "Покончить с терроризмом нельзя, но необходимо его минимизировать"

- Любое экстраординарное событие высвечивает людей, как рентген. Что в нас, в нашем обществе проявил этот страшный спектакль?

- Он подтвердил две сильнейшие психологические тенденции в сознании наших людей. Первая - паразитизм. Вторая - инфантилизм. С одной стороны, крик "почему нас не защитили?!", а с другой - безумная эйфория: в дни теракта все продолжали ходить по мюзиклам, театрам. Обе эти тенденции связаны. Мы привыкли к роли маленьких детей, у которых есть сильный папа. Эти тенденции хороши в условиях стабильного общества. Но в кризисном они тянутся, как корни, и мешают движению вперед. Трагедия заключается в том, что люди оказываются катастрофически не готовы к террору, который в кризисном обществе неизбежен.

- А разве к терактам должно готовиться общество? Для этого есть спецслужбы, ФСБ, разведка...

- Нет таких спецслужб, которые могли бы гарантированно предотвращать все подобные ситуации. И никогда не будет. Один из атавизмов прошлого - это вера во всесилие спецслужб. КГБ давным-давно нет, а мы все стонем: где он, всесильный комитет? Да, тоталитарный режим в состоянии справиться с террором. Режим Муссолини всерьез прищемил итальянскую мафию, при Гитлере почти не было уголовной преступности, да и при Сталине тоже было относительно спокойно. То общество антикризисно, и спецслужбы технически могут отследить "возмущающие" моменты. Плюс система доносительства или бдительности - лучше назовем ее так.

- Почему лучше?

- Потому что сейчас она будет возникать и у нас, и мы будем искать хорошее слово, чтобы ее обозначить. Потому что она нужна.

- То есть будем призывать: граждане, стучите друг на друга?!

- Обязательно. Мне пришлось довольно долго прожить в Женеве. Я не видел более тоталитарной страны, чем Швейцария. Попробуйте там забить гвоздь в стену после 11 вечера. Через 10 минут вам в дверь позвонит полицейский, которому настучат соседи... Система полного контроля друг за другом. И никто в Европе не говорит, что это тоталитарный порядок, не считает это нарушением демократии. Если граждане сами не будут беспокоиться о своей безопасности, в том числе и безопасности жилья, улиц, общественных зданий - никакие спецслужбы нас не спасут. Да, и контроль за соседями, за тем, что делается в вашем доме, подъезде, вокруг дома, а при малейшем подозрении - обращение в компетентные органы. Иначе нас всех однажды взорвут. Спецслужбы не помогут, они должны опираться на народ. Мы с вами все - агенты наших спецслужб, и не надо этого бояться и стыдиться, надо помогать обеспечивать нашу безопасность.

- И это совершенно изменит настроение в обществе - все станут бояться всех, шарахаться от малейшего шороха.

- Мы живем в условиях войны, так и должно быть. А мы абсолютно расслаблены, привыкли, что у нас безопасные города, молодняк гуляет ночи напролет. А этого уже нельзя делать, после 11 вечера нельзя ходить по улицам и т.д. От ощущения "я хозяин своей страны" надо переходить к ощущению "я хозяин в своей квартире, в своем доме", а дом - это крепость, и ее надо укреплять.

- Значит, надо постоянно ждать новых терактов?

- Террор - это оружие слабых, притесняемых сильными. Пока есть насилие, будет существовать и ответ на него. Насилие неистребимо, поэтому террор вечен. Это всего лишь инструмент. А антитеза ему - . гармония, учет чужих интересов. Вы считаетесь с интересами соседей - не затапливаете их водой, не шумите лишний раз. Так надо считаться с "людЯми" и в масштабах земного шарика. Вам нужна нефть, а им нужно уважение. Вы их обидели - получите террор. Их тоже надо попытаться понять, они не сумасшедшие. Самый умный антитеррор - это недопущение террора. А если вы начинаете войну, то должны подготовить население к тому, что у вас в тылу могут оказаться диверсионные группы. Иначе это все - безответственность.

- Покончить с террором невозможно?

- Нет, но можно его минимизировать, то есть довести до минимального, приемлемого уровня.

- Молодое поколение чеченцев для России потеряно. Могут ли власти и профессионалы что-то сделать, чтобы вернуть его?

- Если бы мы были умнее, мы бы уже несколько лет учили молодых чеченцев в России. Причем давали бы гуманитарное - педагогическое, психологическое и прочее - образование. Гуманитарное образование создает определенные ценностные системы, которые очень трудно преодолеть. Впитав наш менталитет, наши ценности, наши оценки, они могли бы постепенно перестраивать чеченское общество. Вообще вся беда нынешней Чечни в том, что там нет интеллигенции. Как только мы сформируем их интеллигенцию, так и общество сможет структурироваться. Это и будет та третья сила, которую все ждут. Но ее формирование - процесс длительный, на годы. Это старая как мир проблема - модернизация сознания. У чеченцев сознание диких людей, спустившихся с гор, из своих аулов. Возьмите часть из них и цивилизуйте - они и станут той силой, которая изменит ситуацию.

- Именно это в свое время делали на Кавказе русские цари.

- А американцы делают для Африки.

- Что еще можно сделать для улучшения психологического климата в Чечне?

- Уменьшить насилие как таковое.

- Что же - обниматься с боевиками?

- Британское правительство неоднократно заключало договоры с Ирландской республиканской армией - и обнимались. Шли на это. А потом те нарушали договоры и вновь начинали террор. И опять переговоры, и опять обнимались. Это и называется ответственная политика.