Аркадий Малер, АПН.Ру, 17 ноября

1. Путинизм - это не либерализм и не консерватизм, это либерал-консерватизм.

Вот уже пять лет все политологические споры о состоянии современной России упираются в один и тот же вопрос: кем больше является президент Путин - патриотом-консерватором или либералом-западником? В самой политологической среде не принято говорить о конкретных личностях, скорее говорят о "ситуациях" и "тенденциях", деперсонифицированных по определению. Но в данном случае без персонификации не обойтись: при таких полномочиях и таком сроке правления невозможно быть только функцией в системе чужих координат. Безусловно, за все масштабно хорошее и масштабно плохое, что происходит в стране с 2000г. ответственность несет лично президент Путин. И прошло достаточно времени, чтобы не только задаваться вопросами, но и давать ясные положительные ответы. Опыт путинской пятилетки показывает, что все это время государство эволюционировало не в сторону консерватизма, и не в сторону либерализма, а в сторону либерал-консерватизма - совершенно автономной идеологии, для нас с вами, может быть, и противоречивой, но для самой себя весьма полноценной. Путин - либерал-консерватор, и в этом он тождественен самому себе, в то время как его постоянно пытаются растождествить и поставить вопрос ребром: либо либерал, либо консерватор, третьего не дано. А это третье дано, и именно с этим третьим явлением мы и должны работать. Путинская система - либерально-консервативная во всем, на всех уровнях. Правда, можно сказать, что в политике она более "консервативна", а в экономике более "либеральна".

О том, что путинизм - это не либерализм и не западничество в чистом виде, свидетельствует сам факт того, что мы задаемся о нем вопросом, в то время как о ельцинизме мы таким вопросом не задавались. При Ельцине все было понятно: власть (осознанно или неосознанно) осуществляла курс на ликвидацию государства. При Путине не все понятно: ликвидаторский курс не предполагает дискриминацию осознанных ликвидаторов (тех самых либералов-западников) и эскалацию государственнических настроений. При Ельцине не было даже "патриотической фразеологии", обладающей вообще-то определенным мобилизационным потенциалом. При Ельцине управление страной походило на управление ООО "Рога и копыта", которое должно вот-вот исчезнуть, а тут хотя бы ЗАО "Российская Федерация", предприятие с перспективами.

Путинизм выглядит патриотическим на фоне ельцинизма, но на фоне последовательного патриотизма он может выглядеть весьма либеральным. В действительности же, в начале 2000-х годов власть с позиции радикального либерализма 90-х перешла на позиции либерал-консерватизма, но не консерватизма как такового. В итоге в политическом классе начались качественные изменения: либералы пережили временный шок от утраты власти и начали воспринимать собственное ослаблание как синдром всеобщей дискриминации; патриоты пережили временную эйфорию, но поскольку дальнейший курс власти не оправдал их ожиданий, у них началась фрустрация от нереализованных надежд. В итоге часть "опущенных" либералов и "обманутых" патриотов нашли себе общую нишу, смысл которой - противостояние власти любой ценой.

2. Единая оппозиция против путинизма не может быть национал-социалистической - она может быть только социал-демократической.

Можно сказать, что идеологический синтез либеральных и патриотических элементов во власти породил стратегический синтез аналогичных элементов в оппозиции. Однако в реальности этот синтез невозможен - между идеологическими либералами и идеологическими патриотами нет вообще ничего общего, кроме претензии на истинность своего мировоззрения. Но, с другой стороны, возможен иной союз - между подлинными либералами и подлинными коммунистами: синтез левой политики (демократизм) и левой экономики (социализм) против правой политики (консерватизм) и правой экономики (либерализм). Заметим, что когда А.Дмитриев пытается обосновать возможность антипутинского союза, то он говорит не о сближении "патриотов" (сторонников цивилизационного суверенитета) и "либералов" (сторонников "прав человека" под международным протекторатом), а именно о дрейфе части коммунистов к идеям "прав человека" ("защиты демократических свобод") и части либералов - к идеям социальной защиты ("критика антисоциальных реформ"). Обозначается социал-демократическая платформа, которая действительно во всем диаметрально противоположна либерал-консерватизму. Таким образом, проект "красно-коричневой" оппозиции был актуален только в ельцинскую эпоху, в путинскую же эпоху подлинная оппозиция может быть только социал-демократической. Кстати, подобные расклады ("правая" власть - "левая" оппозиция) действительно реконструируют основные идеологические диспозиции поздней романовщины и вообще характерны для XIX века. Но спрашивается, чем для нас социал-демократическая (коммуно-либеральная) оппозиция лучше либерал-консервативной власти?

3. Три подвига Администрации в интересах России.

В последнее время в политаналитической среде стало очень модно критиковать замглавы Администрации Президента В.Суркова за все грехи и огрехи путинского режима. Особенно это любят делать те, кто отторгает курс власти, но боится прямо указать на его источник - самого короля. Вместо него ругают "серого кардинала". А чем вам не нравится Сурков и его конструктор? Да, он, конечно, либерал, вышедший из соответствующей тусовки Альфа-банка и ОРТ, его деятельность связывали с лоббированием "семейных" интересов и т. д. Но он остался в Администрации и стал работать по новым правилам. Суркова обвиняют в том, что он может быть причастен к двум известным инициативам: конструированию новой Думы и ликвидации губернаторских выборов. Я, кстати, знаю одного известного политолога, который сам был за унитаризацию России, но он настолько любит питерских и не любит "семейных", что последнюю инициативу воспринял в штыки только потому, что она исходит от Суркова.

Новая Дума склеена абсолютно рационально и в государственных интересах. Всю серую и убогую массу депутатов, для кого "парламент - это не место для политических дискуссий", оформили в единый партком "Единой России". Только там им и место - голосовать за все предложения власти. Пришлось, правда, сохранить ЛДПР, но тоже не без смысла - все-таки ВВЖ весьма профессионально абсорбирует лунатическую часть населения, а делать это кто-то должен. Но это все не так важно, самое главное - это три реальных подвига, на которые пошла Администрация в интересах России. Первый подвиг - это понижение КПРФ: партии, которая приватизировала право на патриотическую оппозицию и десять лет выступала от ее имени, так что реальный националистический (в широком смысле) электорат вообще на выборы не ходил. КПРФ указали ее место: быть партией ностальгирующих пенсионеров, голоса которых она и собрала в декабре 2003г. Второй подвиг - это образование "Родины": блока, который как раз и собрал голоса националистов и вообще всех не-красных (а так же и красных) патриотов. Между прочим, власть сама не ожидала такого эффекта. Тем самым у КПРФ отняли треть электората, и она начала сильно эволюционировать влево, обнажая свою деструктивную сущность. Третий подвиг - вытеснение СПС и "Яблока" за пределы парламентской системы. Последнее вообще вне оценочной шкалы - за такое сразу грехи отпускают. Все эти три события многие предрекали еще в 90-е, но никто не верил в возможность их наступления. А в конце 2003 года это стало реальностью. И не благодаря активной деятельности КПРФ или ЛДПР, или еще кого-нибудь из "объединенной оппозиции", а благодаря Администрации, которая повернулась в сторону укрепления государства.

Ругать Суркова за новый политический конструктор могут только те, кто в него не встроился. Точно также, как ругать Путина за наведение порядка в стране могут только те, кто удобно себя чувствовал в хаосе 90-х: от олигархов до вечных оппозиционеров. "Сурковский конструктор" будет эволюционировать и дальше, возможно, и без самого Суркова, а однажды и без Путина. Этот конструктор должен явить нам в конечном счете двухпартийную систему, где обе партии - "правая" и "левая" - будут одинаково преданы Российскому Государству, его прошлому и его будущему, но будут лишь различаться в своем стратегическом видении этого будущего. И у каждого патриота есть исторический шанс работать на то, чтобы эти партии были не набраны в дискету на Старой площади, а органично выросли из энергии национального движения.