Андрей Цунский, Дни.Ру, 15 марта

Дмитрий Орешкин, директор исследовательского центра "Меркатор"

Нацистская идеология в панъевропейском смысле не сможет сформироваться. Постсоветские страны переживают то, что переживали два поколения назад страны "большой Европы", интерес к собственной национальной идентичности. Правительственные настроения определяют к тому же активно антисоветски настроенные люди, которые борются с мифами своей молодости. Для них национализм и гитлеровский нацизм лучше, чем советская оккупация. "Страшнее кошки зверя нет". Эта волна национальной самоидентификации переживается всеми странами Восточной Европы. Так Чехия отделилась от Словакии, в Венгрии возникли проблемы с Румынами. Югославия – самый кровавый пример… Происходит некоторая избыточная национальная компенсация с креном в противоположную сторону. Для России это совсем не страшно. Четыре тысячи человек армия Эстонии – и нацизм, как реальная угроза? Смешно. Нами это воспринимается чрезмерно болезненно, потому что мы дорого заплатили за борьбу с фашизмом, воспринимаем ситуацию, как личный выпад. Это обидно, но не стоит нам с нашим размером и историей поддаваться провокационным чувствам, давая руководителям балтийских стран ощущать собственную значимость. В Латвии большая часть бизнеса в руках этнических русских. Не нужно бояться гипертрофированных ужасов. Мифологические потребности латвийского руководства не нашли лучшего выражения для своей уникальности. Пройдет. На Западе существовал термин "неблагодарность освободившихся стран". Так никогда не поблагодарят Англию за то что построила железные дороги и начала издавать газеты и внедрила городскую культуру в Индии. Конечно, Индия развивается благодаря тому, что Британия там сделала и построила, но ни слова благодарности за это Британия не услышит. Ничего хорошего о России и эти "маленькие гордые птички" не смогут сказать, пока не произойдет перемена лидеров, и расстраиваться по этому поводу не стоит. Все предсказуемо, печально и смешно.

Михаил Леонтьев, телеведущий

Страны Балтии уже Мекка для всякой бритоголовой сволочи. Есть разные типы несостоявшихся государств. Есть Грузия или Молдова, государства, которые не могут существовать без общественной благотворительности, собственными силами такая страна выжить не может. Начнется гуманитарная катастрофа. И есть Латвия. Каким образом в Латвии и Эстонии удалось мягко провести реформы? Просто значительная часть населения этих стран (которые, кстати, единственные и пострадали от этих реформ) - люди, лишенные прав. Что они делают и как живут - никто не слышит, не видит и не знает. Представьте себе, что у нас в России лишили прав 90 процентов работающих в промышленности? Как легко было бы проводить либеральные реформы! А что касается будущего – у этих стран нет будущего. Они сейчас нужны как плевок в наш российский суп. Плевок сам по себе никому не нужен. Обниматься с ним никто не станет. И не стоит нам стенать, "куда смотрит цивилизованная Европа?", она вообще не смотрит туда. Она так плюет. Когда мы видим нечистоты, к ним не может быть претензии. Они не могут быть чистыми. А когда плевать будет неинтересно или невозможно, вопрос закроется сам собой. В какой форме – не знаю, но закроется. Потребительская стоимость вопроса обнулится.

Фашисты есть везде. И у нас есть. Другое дело, что там это стратегия, "культуркампф". Они строят свое право на историческое существование на дивизиях СС. Без этого они не могут, как некоторые ющенковские союзники – строят это право на бандеровцах и на дивизии СС "Галичина". Но в Украине есть люди, которым хватает для политической деятельности санкции Вашингтона. А в Латвии их меньше. Когда одну часть электората просто исключают их процесса, происходит в политике перекос. Люди, которые привели Латвию к независимости, не были "нациками", но они вышвырнуты из политического процесса. Если бы их уравновесили, то они были бы центром. И стали бы мейн-стримимом латышской политики. Но проделана такая процедура, и это всех, кроме России, устраивает, а Россию никто не спрашивает. Так против России действовать удобнее. Зачем они и нужны в Евросоюзе? Там и так к США плохо настроены. А это проамериканская клоака, которая превращает Евросоюз в место, неспособное проводить никакую политику, кроме проамериканской. Конечно, при этом надо сказать, что и советский режим был не сахарный. Но он был и у нас. Русских вообще-то больше уничтожили. Был подход классовый, а не национальный. Давайте обидимся на крестьян и рабочих. Но тогда кормить кто будет, работать кто будет?

Борис Макаренко, первый заместитель генерального директора "Центра политических технологий"

Митинги и акции ветеранов эсэсовских дивизий идут уже более десяти лет, на эти шествия не приезжают бритоголовые из Австрии, Голландии и других стран. В Европе эти шествия не нравятся. Но важнее иметь Латвию внутри себя, и потихоньку критиковать. Можно упрекнуть Европу в некотором лицемерии, но это все же заставляет власти этих стран дистанцироваться от подобных вещей, ни министры, ни генералы к таким шествиям не присоединяются, хотя, вероятно, многие хотели бы. Но разница между горсткой стариков и британским принцем очень велика. Я бы не стал преувеличивать эти акции. Они противны мне, как любому русскому человеку, помнящему войну. Противно, что за них критикуют втихую, а не публично. Но эсхатологических прогнозов у меня нет. Угрозы фашизма для Европы я в этом не вижу. Механизм регулирования этих процессов есть – он называется демократия. Есть свобода самовыражения и участия в политике даже для сил с шовинистским душком, но она же создает и общую культуру толерантности в обществе. Понятно, на что стали реакцией победы таких сил в Австрии и Франции: на изменение миграционной ситуации, но на этом можно добиться только временного электорального успеха, а для европейца важнее, как страной управляют. Вот этого нынешние правые радикалы делать не умеют.

Лев Левинсон, правозащитник

Тенденция к реанимации тоталитарных форм государственности отмечается не только в странах Балтии, но и во многих европейских государствах, хотя там она не обозначается не столь ярко, и в России тоже. У нас фашистские идеи никоим образом не смогут стать элементами государственной политики. Но те же тенденции использования националистических настроений характерны и для нас. В Прибалтике нужно говорить скорее об использовании нацистского прошлого и соответствующих лозунгов, в том числе государством, как элемент подогревания самим же государством националистических настроений, и тех политических сил, которые находятся у власти. В меньшей степени это относится к Эстонии, не стоит говорить одним цветом обо всей Прибалтике, я бы не интерпретировал это, как нацистский ренессанс, но это государственная политика, замешанная на антиимперских настроениях и против коммунистического тоталитарного государства. Пусть это не поддержка именно фашистских идей, пусть это декларируется как поддержка освободительных идей, и той определенной интерпретации истории, которая в пользу латышской государственности преподносит пользу для латышской государственности от союзничества с Германией. Но ничего хорошего в этом нет, и запрет антифашистского митинга, который трактуется там как антинациональный и пророссийский, ничего хорошего тоже не принесет, хотя там и не может быть великодержавного имперского нацизма. Но это есть везде, и мы не безгрешны - у нас другая проблема и своя демагогия, которая тоже весьма опасна, хотя, по счастью, не может найти отражения на государственном уровне. Но есть политики с откровенно погромными настроениями.

Кирилл Разлогов, директор Института культурологии РАН

В Европе и так есть свои ультраправые, и базы за границей им не нужны. И в Австрии и в Германии, как общественные силы и тенденции в политике, они присутствовали всегда. Понятно, почему так получалось - чем больше будет эмигрантов, тем большее влияние эти силы будут приобретать. Станет ли их столицей Прибалтика? До сих пор не стала. А что будет в странах Балтии дальше - сказать трудно. Все будет зависеть от того, как этим силам будут противостоять их оппоненты. Если они схлестнутся, то, погасят ли они друг друга, или национализм вспыхнет с новой силой, пока прогнозировать нельзя.

Михаил Малютин, заместитель директора Экспертного института РСПП

Режимы там сами по себе откровенно фашистские, там создан апартеид ЮАРовского типа для "русских негров". Но в силу доминирующей европейской русофобии это всерьез не воспринималось. Считалось, что это детская болезнь молодых демократий, и многое этим примитивным полунацистским диктатурам прощалось. Единственные, кто протестовал серьезно и долго – это фундаменталистские еврейские круги, у которых был свой счет за свои гетто, особенно характерно это было для Вильнюса. Но и в Таллинне с Ригой картина была та же самая. Отбрехивание тамошних властей заключалось в том, что евреи сами виноваты – Советы поддержали, и за это их посадили в гетто, как "пособников жидокоммунистического режима" в результате возмущения оскорбленного местного населения. Вопрос не в Прибалтике, а в том, что против этих нацистских "заповедников" никакие решения не принимаются. Решения европейских судов были нагло проигнорированы местными властями, и последствий все это не имело. Проблема в том, насколько будет велик потенциальный размах такого классического национализма неизбежно сопряженного с антисемитизмом в других восточноевропейских странах. Мощнейшие антисемитские обороты крупнейших партий в Венгрии общеизвестны, Европа тоже это игнорировала. Скандал с Хайдером в Австрии велено было считать исключением из правил, и сложилась ситуация неустойчивого равновесия. Хватит ли у России и российских СМИ решимости развернуть кампанию против прибалтийских нацистов? Если это произойдет, то есть возможность завоевания необратимых сдвигов в общественном сознании, от которых можно будет отталкиваться дальше. Германия до сих пор платит репарации Израилю. А почему Литва, Латвия и Эстония не платят? Напрашивается сопоставление и по другому азимуту: почему Израиль прав, когда уничтожает вождей ХАМАС, но уничтожение Басаевых и прочей сволочи говорит о якобы националистическом и имперском характере режима Путина?

Есть все необходимое для пропагандистской борьбы с нацистским злом. Антифашистский союз, его сила и непобедимость, прямо говоря, заключалась именно в славяно-еврейском альянсе против нацистов, которые объявили евреев и славян недочеловеками по сравнению с остальными. Можно извлечь свои выводы из истории, а можно не извлекать. А потом – не удивляться.

Евгений Сатановский, бывший президент Российского Еврейского Конгресса, президент Института Ближнего Востока.

Прибалтийские республики после распада СССР, как большинство его бывших республик, вернулись к той форме идеологии и государственного устройства, а также того, что называется "менталитетом", которые в них превалировали до их попадания в Советский Союз. Конец 30-х годов в Европе был веком торжества нацистской идеологии. Тогда и в Германии, и в Италии, и даже в Великобритании идеология нацизма - разделение рас, эвтаназия, теория существования неполноценных рас - была на подъеме. Воскрешение национальной независимости в Прибалтике свелось к восстановлению всего утраченного в момент утраты независимости. Вместе с гимнами и флагами, армиями и министерствами иностранных дел пришел и нацизм, в дано забытых Европой формах, как часть наследства, которое давно утрачено Европой. То, от чего она давно избавилась, как от "коричневой чумы", оказалось для балтийских демократий необходимой частью прошлого, по которой ностальгировали национальные элиты. Не случайно там возрождается в полной мере национал-социализм нового образца. Там, где нацизм является не преступлением, а частью национальной истории, к которой апеллируют в школах, где он является предметом гордости политиков, нацизм может вернуться вновь. Не секрет и то что в сегодняшней Европе, раздираемой проблемой новых эмигрантов, соперничающей с США за место под солнцем и пытающейся нащупать "новую идентичность" и избавиться от наследия прошлого, в которое входит и денацификация, проведенная под давлением США и СССР в зонах их контроля, соблазн возрождения нацизма велик, как части того времени, когда колониальные империи вокруг европейских метрополий еще существовали, доллар не был международной валютой, а место Европы в мире казалось центральным. Пересмотр Холокоста, охлаждение атлантических отношений и кризис "атлантизма" в целом, политика направленная на ослабление России и ее изоляции на постсоветском пространстве, возрождение нацизма, его легитимизация, пусть пока еще на окраине Европы – это части одного процесса. Процесса формирования Новой Европы, в которой национал-социализм может оказаться столь же легитимным политическим движением, как христианская демократия или лейборизм.