Михаил Зыгарь, "Коммерсант-Ъ", 30 марта
Вчера в Киргизии был урегулирован парламентский кризис. Старый двухпалатный парламент, избранный еще в 2000 году, сложил свои полномочия. Однако специальный корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ выяснил, что значительная часть оппозиции отнюдь не удовлетворена и теперь готовится к борьбе против новых властей Киргизии.
Заседание совета народных представителей, верхней палаты парламента, начинается утром. Депутаты выглядят благодушно, хотя еще три дня назад они и слышать не хотели о собственной отставке.
– Вы договорились? Вам пообещали должности в новом правительстве? – спрашиваю я сенатора Рустама Маманова.
– Нет! Мы сами ушли! Ради стабильности Киргизии, – клянется он. – Ну мы же все бизнесмены, нам будет чем заняться.
И.о. президента Курманбек Бакиев долго благодарит ушедших в отставку депутатов. Все расходятся довольными, а господин Бакиев едет в Белый дом. Там его ждут сотрудники администрации президента и аппарата правительства, унаследованные им от Аскара Акаева.
Там Курманбек Бакиев резко меняется.
– Я на собственной шкуре почувствовал, что значит подвергнуться давлению администрации президента и аппарата правительства. Когда я баллотировался в депутаты, я боролся не с другими кандидатами, а со всей мощью государственной машины,– говорит он, обводя глазами зал; присутствующие нервно поеживаются.– Но дело прошлое.
Дальше чиновникам становится еще страшнее. Новый и.о. предупреждает, что многим заведующим отделами и их заместителям придется расстаться со своими местами:
– Есть отдельные должностные лица, деятельность которых отражена в документах. Мы все знаем про них, что они получали деньги для вмешательства в избирательный процесс, для работы против определенных кандидатов. С ними мы, конечно, работать не сможем. Ну а остальные остаются на своих местах.
Затем он начинает критиковать министров прежнего, акаевского правительства:
– И ведь ни один из них не позвонил и не спросил: "Курманбек Салиевич! Мне выходить на работу? Могу я чем-то помочь?" Это очень плохой симптом.
Затем и.о. президента обещает создать госкомиссию по расследованию штурма Белого дома.
– Должна быть создана честная комиссия, из самых разных слоев населения, из самых разных структур. И она должна выяснить, кто стал организатором беспорядков. Хоть вы-то верите в то, что мы сами штурм не планировали, а нас спровоцировали? Ну и слава богу.
Сотрудники аппарата, конечно, верят. Они вообще сидят ни живые ни мертвые.
Заканчивает свою речь Курманбек Бакиев эффектно:
С народом шутить нельзя! Народ нужно уважать и ценить! А если он чувствует, что его унижают, с ним не считаются, это приводит к такому финалу. Мы все слуги народа! Мы должны служить ему, а не быть над ним! Все поняли? И если я замечу, что какие-то назначения делаются за деньги, если мне скажут, что кто-то продвигает родственников, земляков, буду отстранять немедленно! Есть вопросы? Я понимаю, что все еще в шоке, поэтому и вопросов нет.
Выходит Курманбек Бакиев стремительно – посмотреть, как продвигается ремонт Белого дома. Его новые подчиненные тем временем медленно приподнимаются с кресел.
Они рассказывают о том, что многие из них были в здании в день штурма. Работали до тех пор, пока в помещении не появились штурмующие. Большинству удалось спастись от гнева толпы. Они попрятались и сидели до вечера. А вечером, испуганные, звонили в свои рабочие кабинеты, а там трубку поднимали неизвестные, которые отвечали:
– Мы народ! Это твои тут часы на стене висят?
Ускользнуть из поля зрения сотрудников Белого дома нетрудно: охрана рассеянна и даже не пытается уследить за всеми передвижениями. Я поднимаюсь наверх – посмотреть, как выглядит Белый дом сейчас, после нескольких дней ремонта.
Здание, разгромленное на прошлой неделе на моих глазах, почти восстановили. Висят новые шторы. Вставлены стекла. Помыли пол, лишь кое-где в углу валяются груды осколков.
Говорят, что бывший кабинет Аскара Акаева пострадал не очень сильно: его быстро взяли под охрану. Я легко захожу внутрь, сейчас тут лишь несколько рабочих. Основной ремонт уже закончен, они только подчищают краску на дверях. Картины висят на своих местах. Мраморные столы сверкают. Все помещения готовы к въезду Курманбека Бакиева. Только большие напольные часы в углу разбиты, нет стекла и стрелок. В таких случаях принято говорить: время тут остановилось.
Обойдя здание, я выхожу на улицу. На площади Ала-Тоо стоит группа людей, они протестуют против нового парламента. Но очень спокойно. Их транспарант "Мы за Бакиева и Кулова" говорит о том, что никаких решительных действий они не планируют. На площади Ала-Тоо опять появились армия фотографов, которые снимают гуляющих с плюшевыми верблюдами и слонами. По-прежнему висят афиши, извещающие о предстоящем концерте Софии Ротару. Жители Бишкека очень волновались, что украинскую певицу напугает революция и она отменит приезд, но она официально заявила, что свои планы не меняла.
Открылись все магазины, даже знаменитый ЦУМ, так и не разграбленный мародерами. Многие стекла еще побиты. У входа стоят серьезные ребята с красными повязками и пристально всматриваются в лица всех входящих.
Стоит небольшая толпа и у парламента. Но тут обсуждают не вероятность штурма, а суды, в которых рассматривается ситуация в спорных округах. Одно заседание уже состоялось. Кабай Карабеков, по официальным данным ЦИКа проигравший в своем округе представительнице проакаевского движения "Алга, Кыргызстан!" Ольге Безбородовой, признан победителем и должен получить депутатский мандат.
Вечером я связываюсь с одним из лидеров оппозиции – Мелисом Эшимкановым. Он тоже баллотировался в парламент, но проиграл. Еще до революции пытался судиться. Тогда он рассказывал мне, что судья в личной беседе признала, что он прав и должен стать депутатом. "Но если я признаю вас победителем, меня просто убьют",– говорила она.
Вчера его иск рассматривался снова, но решение не принято.
– Новая власть начала работать против меня. Она делает все то же самое, что делала акаевская. Телефонное право! Меня опять не хотят пускать в парламент.
На нынешнего и.о. президента Мелис Эшимканов очень зол. Он и его товарищ Алмаз Атамбаев еще до революции враждовали с Курманбеком Бакиевым. Даже в день революции они антиакаевские митинги устраивали по отдельности и на площадь Ала-Тоо приходили порознь. Сейчас Мелис Эшимканов говорит, что Курманбек Бакиев договорился с прежней акаевской элитой:
– Все те же ошибки, которые Акаев начал совершать в последние три года, Бакиев совершает с первого же дня. И ни с кем не советуется. Он назначает только своих людей, неквалифицированных и непрофессиональных. Акаев-то хотя бы приходил как демократ и целых десять лет пытался им быть. Акаев ушел так же, как и пришел, в результате выступления народа. Уйдет и Бакиев.
– И что же, вы будете теперь новую революцию делать?
– Зачем? Мы останемся в оппозиции. И будем готовиться к президентским выборам.
– И кто будет вашим кандидатом?
– Как наименьшее зло – Феликс Кулов.
-----
"Я не ездил ни в Грузию, ни на Украину" И.о. главы Киргизии – специально для Ъ
Вчера премьер и и. о. президента Киргизии КУРМАНБЕК БАКИЕВ впервые после своего избрания приехал в резиденцию главы государства – Белый дом. Там он встретился со специальным корреспондентом Ъ МИХАИЛОМ Ъ-ЗЫГАРЕМ и рассказал, будет ли участвовать в президентских выборах, сколько предыдущая власть заплатила за его устранение и конфискует ли он имущество семьи Акаевых.
– Киргизская революция – уже третья в СНГ за последние полтора года. Вы перенимали опыт у грузинских, украинских товарищей? Многие подозревают, что тамошняя оппозиция получала солидную помощь из США. А вы?
– Могу сказать вам как на духу. Никакой помощи извне мы не получали. Ни одного сома (киргизская национальная валюта.–Ъ). Нас, естественно, успели тоже обвинить в каких-то миллионах долларов. Что вы! Вообще ничего такого не было! Мы ни у кого не просили о помощи. Я не ездил перенимать опыт ни в Грузию, ни на Украину. Мы готовились самостоятельно, здесь. Ведь мы готовились вовсе не к революции, а к президентским выборам осенью этого года. У нас и в мыслях не было, что все так обернется. К тому, что произошло, никто не готовился.
– Как может повлиять революция в Киргизии на политическую ситуацию в Средней Азии? Не могут ли аналогичные события произойти и у ваших соседей?
– Я не думаю, что наша революция серьезно на них повлияет. Ведь она произошла так быстро и так неожиданно не только по экономическим причинам, из-за очень низкого жизненного уровня или из-за высокого уровня коррупции в нашей стране. Хотя и из-за этого, конечно, тоже. Такой ход революции был спровоцирован. Вы сами видели, мы ведь с самого начала не планировали идти на штурм Белого дома. Драка на площади была развязана в считанные минуты, причем вовсе не сторонниками оппозиции. Я сам был на площади, выступал там, потом ушел – но поворотным моментом была именно провокация, организованная властями. Я не думаю, что подобная ситуация может повториться у наших соседей. Хотя должен признать, что, может быть, психологический климат там изменится. Вы знаете, центральноазиатские государства так тесно переплетены, все оказывают друг на друга взаимное влияние.
– Вы ведь уже разговаривали по телефону и с Нурсултаном Назарбаевым, и с Исламом Каримовым. Как они отреагировали на все происшедшее, о чем вы беседовали?
– И Нурсултан Абишевич, и Ислам Абдулганиевич продемонстрировали, что они прекрасно осведомлены о политической ситуации в нашей стране. Они очень хорошо представляют себе, что у нас произошло и по каким причинам.
– Но они наверняка будут отныне смотреть на Киргизию как на рассадник революции?
– Ну, возможно, у них есть какое-то беспокойство. Мы ведь все-таки соседи. Если ваш сосед кричит, шумит, вам же через стенку все слышно. Может быть, им не нравится то, что у нас произошло. Я не могу этого отрицать.
– Вы планируете баллотироваться в президенты на предстоящих выборах в июне?
– Я никогда не скрывал своей позиции – да, конечно, я буду баллотироваться. И это даже не мое личное желание, а требование моих избирателей. Когда я избирался в парламент по своему округу, мои избиратели поставили мне условие. Они сказали, что если я не буду выдвигаться в президенты в 2005 году, они не будут меня поддерживать вообще. Это было еще осенью 2002 года. Это было уже давно сказано, все об этом знают. Зачем скрывать, лукавить? У меня нет пути назад.
– А вы знаете о том, что новый парламент хочет принять закон, запрещающий действующему премьер-министру участвовать в президентских выборах?
– Ну, принимать законы и есть прерогатива парламента. Посмотрим.
– Почему же вы решили договориться с этим новым парламентом, который вы всегда критиковали? Вы ведь требовали признать его нелегитимным.
– Да, совершенно верно. Я сам был одним из тех, кто громче всех кричал и требовал роспуска этого парламента. Я хорошо знаю, как он избирался, ведь я сам был одной из жертв того чудовищного административного ресурса, который применяли власти. Я знаю суммы, которые были брошены против меня, чтобы не допустить моего избрания депутатом этого парламента.
– Сколько?
– $200 тыс. И поэтому на всех митингах я требовал признать его нелегитимным. Но с 25 марта, за то время, которое я исполняю обязанности премьер-министра и президента, я смог внимательно посмотреть на состав этого парламента. Получается, что из всех 75 округов проблемными, спорными являются 22-23 округа. Неужели только из-за них мы должны признать все выборы несостоявшимися? Это было бы неправильно. Тем более сейчас, когда старый парламент сложил полномочия. Не можем же мы снова ввергнуть страну в хаос. Что же получится? У нас не будет ни старого, ни нового парламента, президента тоже нет. Правительство находится только в стадии формирования – большинство назначенных мною людей работают пока как и. о. Мы же уже видели, что происходит в государстве, когда оно хотя бы на один день остается без власти. Я думаю, не надо нам сейчас будоражить народ – мы назначили президентские выборы. Суд будет решать вопросы с этими спорными округами, где-то, наверное, отменит результаты. Но в это время оставшиеся 53-55 депутатов пусть работают!
– А вы не опасались того, что если вы настроите против себя состоятельных депутатов этого парламента, они могут на свои деньги устроить контрреволюцию?
– Да, может быть. Такой вариант развития событий был возможен. И я, как премьер-министр, приложил все усилия, чтобы разрешить парламентский кризис мирным, а не силовым путем. И я, конечно, хочу сказать огромное спасибо депутатам старого парламента, которые не стали обострять ситуацию, а сложили с себя полномочия в интересах стабильности Киргизии.
– А вы не думаете, что парламент через некоторое время может отправить вас в отставку и избрать нового премьера?
– Вы знаете, в новом парламенте сидят очень зрелые политики и очень трезвые головы. Они избрали президентом меня. И они наверняка осознают, что если они меня снимут, события могут развиваться непредсказуемо.
– Что вы можете сказать о Феликсе Кулове? Сейчас о нем говорят как о вашем основном конкуренте.
– Я его давно знаю, у нас очень хорошие отношения. Еще с тех пор, когда я был губернатором Чуйской области, а он возглавлял службу национальной безопасности. Мы долго с ним вместе работали, потом он попал в заключение. Теперь он вернулся. Сейчас мы вместе.
– Представители ОБСЕ на днях заявили здесь, в Бишкеке, что провести выборы 26 июня нереалистично. А вы как думаете, вы не поспешили?
– Ну, может быть, по срокам это и правда немножко рано. Но смотрите, откуда взялась эта дата. Мы не должны выходить за рамки конституции. Правда, в ней не предусмотрена такая ситуация, в которой мы оказались, когда президент бежит из страны. В любом случае по конституции президентские выборы должны состояться в течение трех месяцев. Согласен, сроки очень сжатые. Но что делать?
– Сейчас в Киргизии многие требуют провести пересмотр приватизации, прошедшей с 1991 по 2005 год, и в первую очередь конфисковать имущество семьи Акаевых, арестовать их счета. Вы это сделаете?
– Ну, я не думаю, что у нас будет глобальный передел собственности. Я этого себе не представляю. А по поводу ареста счетов, то наш Национальный банк уже начал принимать меры: проверять, какие платежи были произведены за последнее время, особенно это касается перевода денег за рубеж. Я лично не знаю точно, какая собственность была у семьи Акаевых, что конкретно им принадлежало, поэтому с моей стороны говорить об этом будет преждевременно. Но мы точно проведем спецрасследование и все досконально выясним. Надо разобраться, кто собственник чего, что кому принадлежит.
– Что вы считаете своей главной задачей на нынешнем посту?
– Борьбу с коррупцией. Ведь все инвестиции, которые к нам приходят, сразу наталкиваются на чудовищный уровень коррупции в нашей стране. Что греха таить, все знают, что у нас даже многие государственные должности продаются и покупаются. Дошло до того, что даже в вузах учатся и оцениваются не в соответствии с их знаниями, а в зависимости от того, сколько они заплатят. То есть еще в институте они изучают, что такое коррупция. Даже на юрфаках – и то все за деньги. А это ведь будущие судьи, прокуроры!
– Вы или кто-то из ваших приближенных не связывались в последние дни с Аскаром Акаевым?
– Насколько я знаю, он в Москве. У меня никакого контакта с ним не было. Тех, кто с ним контактировал в последнее время, я не знаю. Думаю, что если такие люди и есть, то они уже убежали отсюда. |