Иса Акбаров, "Свобода слова", 4 мая

Известный поэт, общественный и государственный деятель Мухтар Шаханов утверждает, что казахский язык стоит на грани исчезновения. Поскольку несколько лет назад г-н Шаханов издал довольно объемистую свою поэму на русском языке, нам стало интересно: что за трансформация такая произошла с поэтом, который то пишет на русском, то предпочитает делать вид на собственной пресс-конференции, что вообще не знает русского языка.

Парадоксы Шаханова

Еще в ранге посла Казахстана в Кыргызстане Мухтар Шаханов издал на русском языке поэму "Космоформула карающей памяти". Эта вещь (назовем ее так), написанная белым стихом, более смахивающая на политический памфлет, направлена против западной масс-культуры, дурманящей нам мозги, против колонизации, либерализации, глобализации, что не так уж и прискорбно. Хуже, что эта вещь в несколько сотен страниц, написанная тяжелейшим канцелярско-политологическим языком, напоминающим стиль Ерлана Карина или советника Ертысбаева, совершенно не похожа по стилю на все, что писал до этого Мухтар Шаханов на казахском языке. А писал он лирические стихи, многие из которых переложены на симпатичные песни. Но из так называемой поэмы "Космоформула карающей памяти" ни одного лирического стиха выудить не удастся при всем желании.

Возникает несколько глупых вопросов. Первый: каким образом казахский поэт Мухтар Шаханов умудрился написать такую солидную и заумную книгу на русском языке, которым (это заметно невооруженным взглядом) он владеет не блестяще? А если он действительно сам написал такую увесистую поэму, то отчего вдруг Мухтар Шаханов проводит пресс-конференцию демонстративно на казахском языке, игнорируя вопросы русскоязычных журналистов?

Досталось Чингисхану от Шаханова

Природу чудотворной трансформации Мухтара Шаханова, возможно, прояснит история с Чингисханом, на которого поэт "наехал" со всей присущей ему экспрессией и скандальной публичностью. История эта хорошо известна казахской читающей публике, поскольку она широко освещалась в казахской прессе, но мало знакома русскоязычным читателям, поэтому о ней следует рассказать подробнее.

В свой поэме, а также в ряде статей, написанных вместе с Чингизом Айтматовым, Мухтар Шаханов высказал много нелицеприятного в адрес Чингисхана, его потомков, в адрес потомков сборщиков налогов чингисхановской империи, в адрес монголов, а также казахов – выходцев из Монголии, в адрес производителей сигарет "Чингисхан" и проч. проч. Злодей Чингисхан принес покоренным народам одни страдания, жертвы его нашествий исчисляются миллионами, поэтому Чингисхан достоин забвения. Этот вывод г-на Шаханова опубликовали многие казахские газеты и журналы, а также российские "Известия" и "Труд". Робкие попытки некоторых казахских интеллектуалов противопоставить собственное мнение вызывали гневные отповеди сторонников Шаханова. И тут в дискуссию ввязался писатель и историк Мухтар Магауин.

Доводы Магауина в защиту Чингисхана от Шаханова заслуживали внимания, однако его статью согласилась опубликовать лишь издающаяся в провинции республиканская газета "Алтын Орда". Когда материал готовился к печати, на главного редактора газеты Мейерхана Акдаулета началось невиданное давление: его стали вызывать к себе спонсоры и учредители газеты, требовавших не публиковать Магауина, пошли запретительные звонки от неизвестных лиц, заявлявших, что они представляют администрацию президента Казахстана и другие государственные структуры. Акдаулет, сдержав натиск, опубликовал-таки Мухтара Магауина. Итогом развернувшейся дискуссии на тему "хороший или плохой Чингисхан" стал, как считают многие, уход г-на Шаханова с должности посла в Кыргызстане, которую он занимал 10 лет. Поговаривают, что руководство Монголии по официальным каналам выражало недовольство тем, что дипломатическое лицо делает в прессе заявления, оскорбляющие монгольский народ и порочащие его историю.

PR или зов сердца?

Но из Бишкека в Алматы Шаханов вернулся триумфатором. Специально под него на бюджетные средства был возобновлен литературный журнал "Жалын". В его честь земляки организовали грандиозный концерт в обеих столицах под громким названием "Возвращение на Родину" (будто речь шла о ссылке на остров святой Елены). Объявления о концерте в течение двух месяцев печатали почти все республиканские издания. На концерте поэт восседал на фоне своего огромного портрета от потолка до пола и двух портретов в полный рост от потолка и до пола с двух сторон сцены. После такой рекламы г-н Шаханов стал депутатом парламента.

И вот теперь Мухтар Шаханов решил защитить казахский язык. Конечно, безграмотные вывески и реклама на казахском языке, игнорирование государственного языка электронными СМИ вызывают законное возмущение. Но как тут быть с мнением знатоков, озвученным критиком Б. Алдамжаровым, о том, что казахский язык самого Шаханова чрезвычайно примитивен, он представляет собой кальку с виршей комсомольских трибунов 60-70-х годов прошлого века?

Прошедшей зимой в прессе появилось сообщение о том, что, защищая родной язык, "народный трибун" получил инфаркт. Тут же был объявлен всенародный сбор средств для лечения Шаханова за границей. Но вдруг медицинский чин из администрации президента выступил с заявлением в прессе о том, что положение поэта не столь тяжелое, что все необходимое лечение проводится за государственный счет, и нет необходимости собирать средства. Через несколько дней бодрый Шаханов опять защищал казахский язык. Что здесь от Данко, вырвавшего свое сердце для людей, и что здесь PR? Бог его знает.

Чингисхан – наш человек!

Чтобы понять, почему история с наездом Шаханова на Чингисхана может прояснить метаморфозы г-на Шаханова, нужно вернуться к доводам Мухтара Магауина.

В статье "Шы?гыс ханны? шарапаты" ("Благой свет Чингисхана") Магауин дал свою трактовку исторической роли Чингисхана. После распада Тюркского каганата племена тюрко-монгольских кочевников, по Магауину, подвергались планомерному завоеванию со стороны Китайской империи, которой они не могли дать отпор вследствие своей раздробленности. Объединив эти племена и, по существу, воссоздав Восточный Тюркский каганат, Чингисхан дал отпор китайской экспансии. Он фактически задержал ее на 550 лет, защитив не только тюрко-монголов, но и остальные народы, населяющие Евразию. После этого объединенные Чингисханом племена пришли на помощь родственным им народам Восточного Дешт-и-Кипчака, некогда входившим в Западный Тюркский каганат, но в тот период подвергшимся завоеванию, частичной ассимиляции, а по большей части геноциду со стороны Хорезма. Вопреки утвердившимся в советское время мифам, племена, составившие позднее ядро казахского народа, не защищали Отырар, а взяли, точнее, освободили его от хорезмских завоевателей. Всего за 9 лет до этого Хорезм-шах, перебив множество народа и убив законного наследного хана, силой взял Отырар и посадил там наместником своего дядю по матери Каирхана. Кыпчак по крови, Каирхан был предан Хорезму и бился до последнего против войск Чингисхана вместе с хорезмским оккупационным гарнизоном, в то время как поневоле состоявшие на службе у шаха кипчакские войска в количестве 10 тысяч человек во главе с Караша-беком предпочли перейти на сторону Чингисхана. Это было не предательство, а осознанный выбор в пользу близких по крови, языку, культуре, духу племен против вчерашних завоевателей. То же самое происходило затем и в других городах Хорезма. По мысли Магауина, Чингисхан, вопреки распространенному мифу, не уничтожал Отырара. Разумеется, крпостные сооружения и цитадель пострадали при штурме, но город в целом сохранился, жизнь в нем кипела, в Отыраре продолжали печататься монеты. Город был разрушен калмыцким ханом Галдан-Бошукты в 1681-1684 гг.

Освободив восточный Дешт-и-Кипчак, Чингисхан как бы воссоздал Тюркский каганат. Если бы кочевники искали завоеваний, то они остались бы в Европе после разгрома объединенных войск крестоносцев при Легнице в 1241 г. Но этого не произошло, кочевники вернулись на свои земли, наложив на завоеванные народы дань. По мнению Мухтара Магауина, для некоторых народов, в частности для русских, это завоевание создало благоприятные возможности для формирования собственного национального государства. Как признают объективные русские историки, в основе российской госудраственности лежали установления Чингисхана. Казахская Орда – законный наследник Алтын Орды. Чингисхан спас от ассимиляции Китаем и Хорезмом племена, составившие позднее казахский народ, объединил их в единое государство, создал государственную систему, обновил законодательство, отвоевал их земли, тем самым обеспечив будущее кочевому народу.

Какой Мухтар прав?

В статье "Двое, ведущие козу" (имеется в виду фотография на обложке книги Айтматова и Шаханова "Плач охотника над пропастью", где они вдвоем держат за рога козу, точнее, козла) Магауин анализирует постколониальные комплексы в самосознании нашей интеллигенции, нигилизм в отношении к истории своего народа, порожденный жаждой добиться мирового признания. Он отмечает следующие характерные черты своих оппонентов.

Дилетантизм. Люди, никогда профессионально не занимавшиеся историей, навязывают обществу свои безграмотные идеи.

Отсутствие историчности мышления. Оно выражается в желании судить о событиях прошлого по меркам сегодняшнего дня.

Необольшевизм, прикрываемый демократической риторикой. Г-н Шаханов пытается убедить общественность и руководство страны в том, что несогласные с его оценкой Чингисхана люди находятся в тайном сговоре. В этом заговоре участвуют потомки Чингис-хана – торе, потомки назначенных им сборщиков налогов, некоторая часть творческой интеллигенции (более точно, те, кто ему оппонирует), часть оралманов из Монголии, воспитанных в духе поклонения Чингисхану.

Национальный нигилизм. Мухтар Шаханов и Чингиз Айтматов, утверждая, что казахами всегда руководили чуждые им этнически потомки Чингисхана, перечеркивают века героической истории суверенной Казахской Орды. Насмехаясь над "Яссой" Чингисхана, лежавшей в основе всех позднейших казахских уложений законов, они, по мнению Магауина, насмехаются над казахской культурой.

Недипломатичность. Господа Шаханов и Айтматов, имеющие дипломатический статус, оскорбляют монгольский народ, объявляя его неспособным к нравственному очищению, осуждая строительство памятника Чингисхану, учреждение высшей государственной награды его имени.

Двойные стандарты. Отказываясь признать, что Чингисхан защищал интересы кочевых племен, наших предков, Шаханов и Айтматов подспудно отказывают и казахам в праве защищать свою историю. Государства и этносы всегда считали приоритетными собственные нужды. Порой нации создают свою версию истории, исходя из собственных интересов. Как говорится, история всегда пишется с умыслом. Но г-н Шаханов не то, чтобы с умыслом борется, он не оставляет казахам право на истину.

Описывая эти факторы, Мухтар Магауин без обиняков указывает на причинную базу шахановских метаморфоз. Магауин и нам вроде бы открывает путь к прозрению, настойчиво указуя на примитивизм, дилетантизм, необольшевизм, нигилизм, неисторичность и т.д. В принципе, природа метаморфоз г-на Шаханова понятна. В защиту его можно сказать, что в наше время вовремя пошуметь – это никакая не глупость, это – самая настоящая дипломатическая тонкость, а может и особый нюх. Наехать на Чингисхана, на глобализацию или на граждан, не знающих государственный язык – это даже не дипломатия, а предчувствие курса, завтрашнего ветра. Быть стрелкой компаса при дворе не каждому дано. У поэтов-дипломатов, как показывает последнее время, это получается наилучшим образом. Пророки, блин.