Андрей Громов, www.globalrus.ru, 26 октября

Кандидат в депутаты по Университетскому округу г. Москвы Виктор Шендерович направил заявление в отделение милиции №83 Пресненского ОВД г. Москвы, которое тут же и опубликовал везде, где только мог, включая собственный ЖЖ. В заявлении этом он сообщил, что его старый знакомый, некто господин Левин Александр Викторович – ныне продюсер телепрограммы "Реальная политика" - передал ему, что некие сотрудники Администрации президента напоминают ему, что "на политическое поле нельзя заходить без их ведома", а потому требуют "войти в контакт с этими людьми и начать договариваться, как делают все". Особую озабоченность Шендеровича вызвали слова Левина о том, что в случае отказа этими людьми будут предприняты "ответные действия", а также его разъяснения, что в АП есть люди, которые в этих обстоятельствах способны пойти на уголовные действия в отношении Шендеровича и членов его семьи.

Заявление это, естественно, сразу же вызвало массовое и весьма бурное обсуждение. Причем по мере нарастания дискуссии множились и версии, объясняющие эту нелепую историю, которая даже и во второсортном детективном романе смотрелась бы откровенной халтурой.

Причем запрограммированная текстом самого заявления интерпретация – злобная, беспринципная и обнаглевшая власть запугивает честного, свободного и популярного политика Шендеровича – нашла сторонников только среди поклонников таланта известного юмориста. Впрочем, и их реакция была весьма неожиданной: вместо поддержки и восхищения смелостью героя, добрые люди наперебой стали советовать Шендеровичу срочно уезжать из страны вместе с семьей – ибо теперь только в Лондоне можно спастись от кровавых кремлевских убийц.

И ведь не сказать, что все остальные считают нынешнюю власть абсолютно чистой и не способной ни на какие закулисные дела и связанные с ними злодеяния. Однако в соответствии с массовыми представлениями, злодеяния эти должны все же иметь хоть какой-то смысл. Если бы Шендерович владел хотя бы самой захудалой нефтяной компанией, цементным заводиком или, на худой конец, был бы лидером массового неформального объединения молодежи – в его историю поверили бы куда охотнее. Но Шендрович не является ни тем, ни другим. В качестве же нового лидера либеральной оппозиции Шендерович не то что не угроза, а скорее подарок власти.

Учитывая все вышесказанное, а также большую любовь окружения господина Шендеровича к применению прогрессивных политтехнологических методов, доминирующей версией оказался самострел. Собственно, и стилистика самого заявления, и некоторые детали, да и сама логика развития событий решительно не противоречили мысли о том, что вся эта история выдумана самим Шендеровичем или кем-то из группы его пиар-поддержки. Причем Левина могли просто подставить, встретившись с ним в клубе "Реставрация" при свидетелях, для того чтобы обсудить качество программы "Реальная политика" и проблему внешнего вида господина Каноненко.

Если это действительно так, то трудно признать этот пиар-ход удачным. Налицо очевидное несообразие целей и средств. Шум поднялся, и немалый, однако сочувствие к Шендеровичу пробудилось только среди и без того верных поклонников. При этом за такие штуки можно и вправду поиметь большие неприятности. Не те, конечно, на которые намекал Левин в заявлении, но все равно вполне конкретные.

Именно это несообразие целей и средств многих навело на мысль, что цель на самом деле вовсе не локальный пиар кандидата в депутаты. Из того факта, что Шендерович в качестве лидера оппозиции безнадежен, вовсе не следует, что он не может послужить делу свободы и демократии. Еще как может. Например, как Гонгадзе или Гусейнов. Сегодня честный и смелый оппозиционный журналист – самая опасная профессия. Власть, разумеется, тут ни при чем, все куда серьезнее. Сценарий революции требует жертвоприношения, героя-журналиста, подло умученного властями. Однако чтобы все шло по сценарию, требуется не просто смерть героя, нужно, чтобы видный журналист созрел до жертвы. Может, если бы охранник не подсуетился и не записал бы брань Кучмы по поводу Гонгадзе, то вместо дела Гонгадзе было бы другое дело, другого журналиста. То есть, нужна запись, улика, документ, который позволит раскручивать смерть в нужном русле. Заявление Шендеровича – это именно такой документ. И если следовать этой версии, то делатели революций умело ведут его к жертвенному алтарю, цинично используя его глупость и самовлюбленность.

Впрочем, и эта версия при всей ее "технологичности" слишком экзотическая. Если даже в Азербайджане история с убийством Гусейнова ничего не принесла оппозиции, кроме праведного гнева властей, то у нас, где революционная технология изучена уже так, что даже и дети в школах знают, как управляется волна народного сопротивления, столь очевидные ходы и подавно не сработают. А потому стоит отвлечься от версий политтехнологических и перейти к версиям бытовым.

Вот представим себе двух напыщенных и неумных людей, старых знакомых, работавших когда-то вместе. Один из них работает на власть, другой – честный деятель оппозиции. И тот и другой весьма склонны преувеличивать свою роль и значение, и тот и другой решительно ничего не понимают. А потому один привирает про свои связи в верхах, причем привирает в русле общего дискурса – вот там они крутые, злобные, наглые, все контролирующие, и тебя они тоже пасут. Другой, почитающий себя предметом ненависти и неустанной заботы власти, слушает все это и принимает, разумеется, за чистую монету. Вот, собственно, и вся история. Понты самовлюбленных идиотов, и ничего больше.