Нурали Латыпов, "Труд", 13 января

Недавно закончился судебный процесс над 15 участниками - организаторами майских трагических событий в Андижане. Сделаны выводы об их причинах и последствиях для безопасности не только в Узбекистане, но и во всем Центральноазиатском регионе.Вместе с тем до сих пор некоторые аналитики, особенно западные, продолжают обсуждать андижанские события: правомочны ли действия власти по обузданию андижанской волны насилия и т. д.

АТИПИЧНЫЙ ТЕРРОР

Узбекская юстиция признала: в Андижане действовали террористы. Террористы штурмом взяли тюрьму и выпустили более пятисот заключенных. Террористы захватили городские учреждения. Террористы пытались прорваться в управление службы безопасности. Террористы вывели на улицы города толпу. Террористы выдвигали заведомо неприемлемые требования - отпустить лиц, осужденных за террористическую деятельность и другие уголовные преступления. Действия эти были хорошо спланированы, отработаны в деталях и управлялись из-за пределов Узбекистана.

Типичный террорист выглядит вроде бы иначе. Мы привыкли считать, что он старательно маскируется, стреляет из-за угла, закладывает мины, бьет ножом в спину - словом, действует скрытно. Массовые перестрелки - а тем более захват целого города - вряд ли замаскируешь.

Шансы на удачу в Андижане были на первый взгляд неплохи. Ведь незадолго до него мятеж, начавшийся в соседнем Оше, завершился свержением президента Киргизии Акаева, по признанию самого же Запада, "самого демократичного правителя" в регионе.

ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ

В современных условиях террор нередко используется и как способ достижения каких-то политических целей. Некоторые геополитические центры сил давно не скрывают намерения взять под свой контроль Центральную Азию, богатую природными и энергетическими ресурсами.

На внешнюю и внутреннюю политику Узбекистана уже не раз пытались влиять - в том числе и руками террористов. Вспомним хотя бы одновременные взрывы заминированных автомобилей около зданий государственных учреждений, взрывы в марте и июле 2004-го в Ташкенте и Бухаре. Да и частые стычки из-за воды, неизбежно принимающие межнациональный характер в густонаселенной Ферганской долине, не обходятся без актов анонимного насилия.

События в Андижане также входят в сферу подрывной деятельности религиозно-экстремистских группировок, умело воспользовавшихся поддержкой (в том числе информационной) определенных западных кругов (прежде всего в США, а также в ЕС), стремящихся к геополитическому доминированию в регионе. Многие подсудимые еще задолго до начала боевых действий замечены в организациях, чью связь с систематическим террором уже давно никто не в состоянии отрицать.

"Андижанский мятеж" и беспорядки незадолго до него в соседнем Кыргызстане еще раз продемонстрировали: отдельные круги в западных странах ради обеспечения своих геостратегических интересов путем приведения к власти лояльных им политических режимов усиливают всестороннее - политическое, экономическое и силовое - давление на государства Центральной Азии. При этом используется широкий спектр средств - от уже апробированных методов "продвижения демократии" вроде "мягкого подрыва" государственного устройства до жесткого воздействия с опорой на самые реакционные экстремистские силы.

ВНЕШНИЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

Обширные переброски сил и средств через границу с Кыргызстаном не могли остаться незамеченными. Да и действия киргизских чиновников, незадолго до Андижана приведенных к власти подобными же способами, тоже трудно признать дружественными по отношению к Узбекистану. Так, сверхоперативное (в несколько раз быстрее, чем при стихийных бедствиях) развертывание лагерей для беженцев вряд ли возможно без предварительно тщательно проработанного плана. И статус беженцев тоже не следовало бы предоставлять за считанные дни, без расследований.

Для давления на Ташкент активно используется потенциал УВКБ ООН и некоторых других международных правозащитных организаций, их заключения и отчеты, основанные на односторонних показаниях "жертв" андижанских событий. Впрочем, не исключено, что лагеря беженцев могли быть заранее подготовлены с учетом возможного провала "андижанского мятежа". Для некоторых политиков, вдруг озаботившихся "жертвами андижанского бунта", это лишь повод еще раз надавить на Узбекистан. Но для жителей страны случившееся стало подлинной трагедией.

Однако организаторы трагических событий в Андижане не достигли своих целей. Народ Узбекистана не поддержал их и не последовал их призывам. Расчет на то, что мятеж перекинется на другие регионы, не оправдался. Да и власти своевременно приняли правовые и профилактические меры, какие в подобных ситуациях должно осуществлять любое уважающее себя государство - меры по защите конституционного строя и независимости страны, стабильности и безопасности населения.

Заметим, кстати, что сценарий андижанских событий начал осуществляться в противовес не только выходу Узбекистана из прозападной организации ГУУАМ, его стремлению прояснить условия и сроки присутствия военного контингента США в Ханабаде, но и активному сближению Ташкента с Москвой.

ЖУРНАЛИСТСКАЯ "СЛЕПОТА"

Некоторые западные репортеры пытались представить происходящее "мирной демонстрацией". Они старательно не замечали даже "живой щит" - насильственный сгон местных жителей в толпы, где организаторы могли укрыться от огня силовых структур. А уж такие мелочи, как оружие в руках самих боевиков, и подавно остались вне поля зрения. "Не замечены" и многочисленные жертвы среди милиционеров, солдат, служащих. Зато все погибшие и раненые, не находившиеся на государственной службе, сразу объявлены жертвами "кровавого правящего режима". Конечно, не всегда удается точно определить, кто погиб с оружием в руках в рядах мятежников, а кто стал невинной жертвой их же огня. Но и так ясно: все смерти - на совести организаторов трагических событий. Ибо любое правительство, как и любой гражданин, имеет право на самооборону.

Конечно, руководству Узбекистана нужно еще немало сделать, чтобы укрепить стабильность, восстановленную после андижанских событий. Так что Каримову предстоит провести еще множество реформ, чтобы обеспечить независимость и безопасность устойчивого развития страны.