Алексей Харламов, "Казахстанская правда", 18 марта

Не телевизионный проект с аудиторией в миллионы телезрителей, а сеанс закрытой видеосвязи между Казахстаном и Польшей с целью допроса свидетелей жестокого убийства, происшедшего в Уральске, намерена в апреле-мае организовать Генеральная прокуратура республики. Об этой новации и о некоторых других аспектах международного сотрудничества мы попросили рассказать заместителя Генерального прокурора Мерея ВАИСОВА.

- Мерей Курманович, первые телемосты, связавшие тогдашний СССР и США, стали практиковаться еще лет двадцать назад. Но тогда вряд ли кто-то предполагал, что этот сугубо информационный продукт можно будет использовать еще и для расследования убийств…

- По современным меркам, видеосвязь - это, в общем-то, уже обыденность. Такой формат общения достаточно давно прописался, например, в международных организациях, где головные офисы связываются посредством видеоконференций со своими филиалами, разбросанными по всему миру. Не новость это и для правоохранительных органов западных стран. Кстати, законодательство ряда государств допускает использование не только видео-, но и телефонной связи для допроса свидетелей и иных участников уголовного процесса. С этой точки зрения мы не изобретаем велосипед, а просто берем на вооружение то, что уже апробировано и может реально ускорить судебное разбирательство.

Что касается собственно уголовного дела, для расследования которого и планируется провести видеомост, то возбуждено оно более десяти лет назад - в августе 1995 года по факту умышленного убийства четырех жителей Уральска и покушения на убийство еще трех лиц. В этих преступлениях следствие подозревает гражданина нашей республики У. Камзеева, который до недавнего времени скрывался на территории Польши. По ходатайству Генерального прокурора Казахстана польская сторона арестовала предполагаемого убийцу. Сейчас его дело рассматривается Окружным судом, расположенным в польском городе Швиднице. В прошлом месяце здесь уже дали показания восемь наших граждан - свидетелей этих шокирующих убийств. В поездке их сопровождал один из сотрудников Генеральной прокуратуры. Кстати сказать, еще на стадии переговорного процесса польская сторона предлагала для ускорения допроса свидетелей организовать выездное заседание своего суда непосредственно в Уральске. Но это предложение было отклонено, поскольку оно не отвечает нормам казахстанского законодательства в части отправления правосудия.

- Если свидетели уже побывали в Польше, в чем смысл сеанса?

- Дело в том, что перед польским судом предстали не все свидетели по делу. Некоторые из них не смогли выехать в Польшу в силу разных причин. Для допроса именно этих казахстанских граждан и организуется видеомост.

- Почему бы польским властям не экстрадировать подозреваемого в Казахстан, где, собственно говоря, и произошли убийства?

- Причина проста: с Польшей у нас пока еще не подписан договор, регулирующий вопросы выдачи преступников. Но это обстоятельство, как видите, не мешает правоохранительным ведомствам наших стран успешно сотрудничать. Вот и убийца Камзеев понесет заслуженное наказание. Правда, уже по польским законам.

- А не окажутся ли они более мягкими по сравнению с законами Казахстана?

- Я так не считаю, поскольку убийство во всех демократически ориентированных государствах рассматривается как тягчайшее преступление против личности. И Польша - не исключение. Мы, конечно, не вправе предрешать приговор польской Фемиды, но надеемся, что он будет справедливым и полностью удовлетворит прежде всего близких родственников потерпевшей стороны.

Могу сказать, что только за последний год мы направили в компетентные органы зарубежных государств 75 уголовных дел в отношении иностранных граждан, которые совершили преступления на территории Казахстана и скрылись за его пределами. Все эти дела приняты к производству нашими иностранными коллегами и по многим из них уже состоялись обвинительные приговоры.

- С какими из стран чаще всего приходится контактировать в рамках оказания правовой помощи?

- Основной объем правовых отношений приходится на государства СНГ. С ними мы работаем на основе Минской и Кишиневской конвенций о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам.

- Имеются ли такие договоренности со странами дальнего зарубежья?

- Безусловно. Договоры о правовой помощи заключены с Турцией, Кореей, Канадой, КНР, Ираном, другими государствами. Кроме того, на стадии согласования находятся разработанные нами проекты договоров о правовой помощи по уголовным делам и выдаче лиц с Чехией, Польшей, Таиландом, Катаром и рядом других стран дальнего зарубежья. С Китаем также согласовывается проект договора о передаче осужденных для дальнейшего отбывания наказания.

- А на какой правовой базе будет построена работа по поиску теневых капиталов, о чем Президент сказал в нынешнем Послании народу Казахстана?

- Единственным механизмом осуществления данной работы во взаимодействии с международными правоохранительными организациями является принятие национального законодательства по борьбе с отмыванием "грязных" денег и создание в республике органа финансового мониторинга. Именно в рамках деятельности такого специализированного органа, собственно, и допускается обмен между государствами сведениями, составляющими банковскую, коммерческую и иную охраняемую законом тайну. Сейчас, как вы знаете, проект разработанного Генеральной прокуратурой "противоотмывочного" закона находится на рассмотрении Парламента, а проект нормативного правового акта об органе финансового мониторинга - в Администрации Президента.

- Это в связи с последним документом появились мнения о нежелательности создания финансовой разведки при Генеральной прокуратуре?

- В общем-то, да. И мне уже приходилось высказывать свою точку зрения на этот счет. Но я еще раз повторюсь, что решение о ведомственной принадлежности финансовой разведки является исключительной прерогативой Главы государства, поскольку по Конституции именно Президент наделен правом по учреждению, реорганизации или упразднению государственных органов. На мой взгляд, в ходе принятия решения об органе финансового мониторинга, прежде всего, было учтено то обстоятельство, что в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством и международными договорами в области правового сотрудничества именно прокуратура является субъектом правового сношения с другими государствами. Это означает, что Генеральная прокуратура вправе напрямую, без посредников запрашивать у иностранных государств информацию, в том числе по тем подозрительным сделкам и операциям, которые будут выявляться в рамках финансового мониторинга. К слову сказать, "прокурорская" модель финансового мониторинга достаточно неплохо зарекомендовала себя в Дании, Люксембурге, Латвии и на Кипре.