"Коммерсант-Ъ", 28 марта

Вчера президент России Владимир Путин приехал на открытие Китайской национальной выставки в "Крокус-экспо" и уехал оттуда через два часа, сделав одно важное дело. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ выяснил, какое именно.

– Ну наконец-то мы повернулись лицом к Азии! – обрадованно произнес лидер КПРФ Геннадий Зюганов, стоя в узком проходе, отделяющем российских бизнесменов и политиков от китайских. Причем он стоял так, что совершенно невозможно было понять, к кому из них лицом стоит он сам. В этой детали исчерпывающе проявлялась социал-демократическая тактика российских коммунистов в последние годы их революционной борьбы с режимом, закончившейся триумфальным слиянием с ним.

– Но ведь если мы повернулись лицом к Азии, то к Западу мы, значит, повернулись...

Я еще думал, как бы помягче закончить эту фразу, но это оказалось ни к чему, так как Геннадий Зюганов перебил меня:

– Не надо! Мы – евразийская страна! Мы – мост между Востоком и Западом!

Лидер коммунистов рассказал, что китайцы за 20 лет построили четыре автозавода, заканчивают строить космодром, по валовому национальному продукту подобрались к США, что они соединили тысячелетние идеалы конфуцианства с идеями Маркса и Энгельса, а мы в России не сумели этого сделать.

– Уж не опасаетесь ли вы,– спросил я господина Зюганова,– что в российских магазинах ценники скоро будут не в долларах, а в юанях?

– Да, если вступить в ВТО на тех условиях, которые предлагают России,– я просто воочию увидел, как из клубящихся глубин его сознания наружу сама собой выскочила фраза, от многократного употребления на санкционированных митингах ставшая только краше,– то евро может появиться на Волге, а юань – в Сибири!

Через пару минут Геннадий Зюганов уже рассказывал, что у китайцев надо учиться, учиться и учиться.

– У них учеба платная, кстати,– сказал ему корреспондент REN-TV.

– Кстати, не платная! – резко возразил Геннадий Зюганов.– Я знаю, я там лекции читал.

– И что, вам не заплатили? – уточнил я.

– Нет, не заплатили,– подтвердил Геннадий Зюганов.

Еще через минуту он говорил, что раньше все китайские руководители хорошо знали русский язык.

– Теперь все так изменилось,– сказал я,– теперь российские руководители должны знать китайский.

Геннадий Зюганов горячо поддержал эту мысль.

В третьем ряду, среди почетных гостей сидел бывший премьер-министр РСФСР Иван Силаев. На груди у него висели все его ордена и медали, завоеванные на ниве служения Отечеству. Среди них нельзя было не заметить орден Ленина и золотую медаль Героя Соцтруда. В этом зале они были очень уместны.

– Прошу вас встать и поприветствовать руководителей России и Китая! – из динамиков раздался обманчиво льстивый голос китаянки.

Российский и китайский бизнес слаженными аплодисментами, стремительно перерастающими в овацию, приветствовал руководителей, пока они шли к своим местам в центре зала. То есть все было здесь так, как привык председатель КНР. В России он и в самом деле чувствовал себя как дома.

Руководители России и КНР выступили с зажигательными речами, в течение которых почти всем участникам этой церемонии удалось не заснуть. Потом руководители и члены делегаций начали движение по выставке.

Владимир Путин и Ху Цзиньтао шли мимо китайских суперкомпьютеров, мимо китайских автомобилей, которые были разбросаны по выставке словно чьей-то щедрой пригоршней, так что она временами напоминала мне автосалон – не в Швейцарии, конечно, а где-нибудь в Малайзии, например.

Потом я увидел какие-то пароходы, локомотивы... Господин Путин держался среди всего этого великолепия довольно, по-моему, холодно. Он вежливо улыбался пояснениям, но нигде не задержался дольше чем на минуту. Он словно дистанцировался от этого всекитайского успеха; он как будто больше, чем окружающих, самого себя убеждал, что ничего такого особенного тут нет и что через пару-тройку дней в какой-нибудь Калуге ему, если что, покажут экспонаты поинтересней.

Чуть дольше он постоял у стенда, рассказывающего о великом нефтяном пути, который прокладывает "Транснефть" из России в Китай. Стенд был электронный, картинки на нем постоянно менялись, и Владимиру Путину это быстро надоело.

– Ну ладно, тут все понятно!– сказал он, имея в виду, что нефтепровод будет построен, и говорить тут уже не о чем.

Китайские руководители благодарно улыбались. На них блиц-сеанс психотерапии произвел благоприятнейшее впечатление. Тогда Владимиру Путину показали макет Храма неба и несколько девушек с веерами и монахов в оранжевых накидках в натуральную величину. Монахи стояли в боевых созерцательных позах и при виде Владимира Путина и Ху Цзиньтао произвели угрожающую перестройку. Я обратил внимание, что президент России и председатель КНР тоже машинально поменялись местами.

Господин Путин пошел дальше. Я увидел, что несколько членов российской делегации оторвались от основной группы и отошли к какому-то стенду в углу. Здесь были министр экономического развития Герман Греф, вице-премьер Александр Жуков, Геннадий Зюганов, министр культуры Александр Соколов... Все они теперь склонились над крошечным прудиком, в котором плавали какие-то красные рыбки.

– Какие красивые,– с чувством произнес Александр Соколов.

– Не душно им тут? – озабоченно спросил кто-то.

– По-моему, они неживые,– в наступившей тишине произнес Александр Соколов.

– Не может быть,– проговорил Геннадий Зюганов и попытался потрогать красную плавающую рыбку.

Она вильнула хвостиком и была такова.

– А вы говорите – неживые,– покачал головой Геннадий Зюганов.

– Да у нее хвост пластмассовый,– сказал Александр Жуков.– Я вам точно говорю.

Они еще ниже склонились над прудиком.

– И в самом деле пластмассовый, кажется,– сказал Александр Соколов.– Бывает же.

Он, кажется, был полностью уверен в том, что хвост – это протез, а сама рыба все-таки живая. Хвост казался немного белее всей остальной рыбы.

– Это такая модель рыбы,– решил разъяснить Герман Греф.– Обратите внимание: они не тонут!

– Да, действительно,– потрясенно ответили остальные.

– Но и из воды не показываются! – продолжил господин Греф.– То есть это высокая технология.

– Господи, так, может, они вообще радиоуправляемые?– предположил Александр Жуков.

– Ну конечно! – воскликнул Герман Греф.– У них же антеннки на спине!

Теперь им оставалось заметить только китайских инженеров, стоявших за их спинами с пультами и ловко управлявшими каждый своей рыбой. Но они их не заметили. Впрочем, за эти пять минут члены российской делегации и так продвинулись, я считаю, достаточно далеко.

Еще дальше продвинулся президент России. Его спины уже даже не видно было за другими экспонатами, среди которых выделялся чайный домик. Пришлось догонять. Владимир Путин тем временем уже пробовал чай. Прежде чем сделать это, он переворачивал маленький стаканчик с заваркой на большом блюдце и совершал еще много замысловатых комбинаций. Он справился с ними только потому, что искоса подсматривал, как все то же самое делает председатель КНР.

Я все это время наблюдал за высокопоставленным сотрудником китайского протокола, перед которым, очевидно, была поставлена задача не допустить несанкционированной съемки китайского руководителя. Это человек использовал проверенную технологию. Он подбегал к китайцу, участнику выставки, который уже заносил над головой мыльницу, и дергал его за полу пиджака. Когда испуганный китаец оглядывался по сторонам, он хватал его фотоаппарат.

Сначала мне показалось, что он так пугает зарвавшихся соотечественников, вообразивших, что они могут снять своего великого руководителя и что им за это ничего не будет. Но потом я с удивлением убедился, что он и в самом деле пытается отнимать фотоаппараты. И через раз ему это удавалось. Трофеи он сдавал двум юным китаянкам, неотступно следовавшим за ним. За четверть часа они конфисковали у несчастных участников выставки десятка три фотоаппаратов, сделанных хоть и наверняка в Китае, но все-таки по идее японских.

Апофеоз наступил ближе к выходу. Один китаец продолжал неистово снимать любимого руководителя, сколько этот человек его ни дергал. Тогда он просто со всей дури дал бедняге кулаком по голове и успел подхватить его мыльницу прежде, чем несчастный начал терять сознание. Интересно, что ни одна жертва не претендовала на то, чтобы ей вернули ее мыльницу. Очевидно, несчастные понимали, что и так дешево отделались.

Между тем, я обратил внимание, как нечто новое появилось в облике Геннадия Зюганова. Я подошел поближе и увидел, что на лацкане пиджака него появился коммунистический значок. По периметру значка бежала световая телеграфная строка. И сам значок тоже светился. Геннадий Зюганов нес значок с гордостью. На оборотной стороне была классическая надпись: "Made in China". Выяснилось, что значок Геннадию Зюганову только что подарил Александр Жуков, которому, в свою очередь, его вручили китайские товарищи.

На выходе Владимир Путин и Ху Цзиньтао были остановлены истошным криком: "Владимир Владимир-о–о-о-в-и-и-и-ч!" Русская женщина отчаянно пыталась передать президенту России какой-то листок. Господин Путин распорядился, чтобы листок у нее взяли. Когда он уехал, я подошел к этой женщине.

Татьяна Цветкова просила президента, чтобы ее матери в Ярославле дали квартиру, в очереди на которую она стоит десять лет. Накануне Татьяна Цветкова купила в церкви освященной земли и поздним вечером, когда по телеканалу "Россия" шла трансляция концерта (посещение господами Путиным и Ху Цзиньтао выставки, кстати, вчера также не осталось без внимания российских телеканалов), открывающего год России в Китае, поставила в эту землю свечку и начала молиться, воодушевленная тем, что днем она прикоснулась к мощам блаженной Матроны на Таганке. Она молилась о том, чтобы на следующий день Владимир Путин услышал ее и взял у нее листок бумаги. Она рассчитывала, что при прямой трансляции через экран телевизора ей будет легче донести эту мысль до президента России, который сидел в зале.

Хорошо, что она не знала, что это была не прямая трансляция. Она бы не поверила в то, что сделанное ею на следующий день будет возможно.