Правда.Ру, 30 июня

Фантастическая по масштабу фальшивка позволила Пхеньяну выжать из своей ядерной программы максимум. Ким Чен Ир сохранил власть и деньги, получив новые перспективы. А США, Японии и Китаю остается только жалеть, что инспекторов МАГАТЭ пустили на ядерные объекты КНДР…

Вероятно, после посещения делегацией МАГАТЭ ядерных объектов КНДР "корейское досье" станет самой большой фальсификацией в области нераспространения ядерного оружия.

Эксперты МАГАТЭ выразили удовлетворение от двухдневного осмотра реактора в Йонбене, поскольку, по их словам, "увидели все, что хотели увидеть". Это единственный ядерный объект, действующий сегодня в Северной Корее.

Сооружение советского образца работает на графите и развивает мощность в 5 мегаватт. По оценкам наблюдателей, реактор позволяет производить около 20 граммов оружейного плутония в год (для создания бомбы нужно 25 килограммов).

В состав комплекса входят, кроме того, радиохимическая лаборатория и завод по переработке ядерного топлива, а также остовы двух реакторов, которые когда-нибудь будут построены. То есть, по сути, эксперты МАГАТЭ побывали в самом сердце корейской ядерной программы.

С точки зрения технических специалистов, отвечающих за мировую ядерную безопасность, их удовлетворение можно понять – увиденное совершенно не годится для создания бомбы.

На фоне катастрофического состояния своей экономики КНДР блестяще разыграла ядерную карту и получила все, что хотела. Правда, потребовалось время и усилия, чтобы доказать, что атомное оружие для Северной Кореи – это вопрос ближайшего будущего.

В 1993 году КНДР в ответ на требование МАГАТЭ проинспектировать два подозрительных объекта выходит из Договора по нераспространению ядерного оружия, но уже в следующем году подписывает с Вашингтоном соглашение, которое предусматривает замораживание корейской ядерной программы. В соответствии с этим документом, два графитовых реактора, способные производить оружейные ядерные материалы, должны быть заменены двумя другими на легкой воде, пригодными лишь для выработки электроэнергии. Это обошлось бы США в 4 миллиарда долларов.

Кроме того, США согласились поставить КНДР 500 тысяч тонн продовольствия и нефтепродуктов. А за это Пхеньян вновь присоединился к Договору о нераспространении. В 1996 году США ввели санкции против Северной Кореи за поставку ракетных технологий Ирану, но в 1998 году, после успешных испытаний корейских ракет на твердом топливе, санкции были сняты в обмен на обязательства КНДР не проводить дальнейших испытаний. В 2000 году Северная Корея за отказ от ракетного экспорта требует компенсацию в 1 миллиард долларов.

Вся ядерная история КНДР – это торги и санкции. Но когда этот процесс стал затягиваться, а экономика оказалась на грани коллапса, последовало искусственное обострение, связанное с "новым витком" ядерной программы Северной Кореи. Речь идет об "испытании ядерного заряда" в 2006 году, который вызвал больше вопросов, чем опасений.

Взорвать сверхмалый заряд мощностью 800 тонн, без радиоактивного выброса и сейсмической неопределенности – в этом можно поверить только, если очень хочется или выгодно. У КНДР появился "аргумент", чтобы потребовать для себя максимум. И она потребовала. За то, чего у нее нет, она запросила два миллиона тонн мазута в год и 2,25 миллиона киловатт электричества, а также гуманитарную помощь в виде продовольствия. Кроме того, Пхеньяну вернули деньги, замороженные США в банке Макао.

А теперь выясняется, что КНДР водила всех за нос. Вероятно, это будет большим разочарованием для тех, кто раздувал корейскую проблему. А таких наберется немало.

Японии будет трудно мотивировать миллиардные затраты на создание собственной противоракетной системы. Южной Корее придется подбирать новые аргументы для модернизации своей армии и закупки новейших кораблей. У США просто трещит и ломается "ось зла". Китайцы тоже не обрадуются – все-таки опасный сосед с ядерной бомбой служит отличным аргументом для наращивания и модернизации своего ядерного потенциала.

Но здесь возникает еще один аспект, который упускают многие наблюдатели. Если КНДР не столь опасна и агрессивна, а ее экономика близка к полному разрушению, то единственный выход из этого положения – рассмотрение вопроса об объединении двух Корей. Пхеньяну в скором времени придется решать вопрос – сдача на милость соседей или вхождение в сферу деятельности сильной и, главное, динамично развивающейся Южной Кореи.

Это процесс медленный и мучительный для северокорейского руководства, но отнюдь не фантастический. После обвала экономики в 1997 году (не без помощи США) Республика Корея смотрит на своего союзника вполне прагматично, а антиамериканские настроения в Сеуле общеизвестны. Север понимает, что без потери национальной независимости он может подняться только за счет Юга. И поэтому объективные предпосылки для сближения есть.

С конца 90-х годов противостояние Север-Юг потеряло свою былую ожесточенность. О потеплении отношений говорят, например, опросы населения Южной Кореи. Возможности объединения обсуждаются очень активно.

Понятно, что ни в Сеуле, ни в Пхеньяне не хотят объединения "обвального". Сеул опасается хаоса в случае крушения режима Ким Чен Ира. А северокорейское руководство, в свою очередь, хочет достойного места и в объединенном государстве. Эти проблемы Корейского полуострова беспокоят и ближайших соседей.

У Китая есть основания претендовать на некое подобие арбитража по отношению к Корее, поскольку многие века она с небольшими перерывами находилась под его протекторатом. Но одно дело – арбитраж применительно к КНДР, и совсем другое – к мощному объединенному государству. И можно предполагать, что Китай в таком объединении вряд ли уж очень заинтересован.

В японских деловых и политических кругах о единой Корее вообще говорят как о кошмарном сне. Экономика Южной Кореи на фоне стагнации в Японии бурно развивается.

Пхеньян выжал из своей ядерной программы все. Следующим этапом его активности будет вопрос об объединении. В этой сфере у Запада будет минимум аргументов "против".

Безъядерная КНДР станет лидером в миротворческом процессе, а Юг постарается максимально использовать это для экономической экспансии в регионе и по всему миру. Вероятно, сейчас западные политики думают: "Уж лучше б корейцы не пускали МАГАТЭ на свои объекты".