Наталья СЕРОВА, Утро.Ру, 9 октября

Не прошло и двух недель после скандальных разоблачений Ираклия Окруашвили, как бывший министр полностью дезавуировал свои заявления. Это и не удивительно: народ не восстал против "преступного режима Саакашвили" сразу после ареста героя-разоблачителя, и властям удалось перехватить инициативу, чтобы начать действовать сообразно национальным традициям.

Фрагменты допроса Окруашвили, показанные 8 октября по грузинскому телевидению, удивительно напоминали картинку почти 30-летней давности. В мае 1978 г. аналогичным образом каялся в своей антисоветской деятельности Звиад Гамсахурдиа, потомственный князь и сын вполне сервильного советского писателя Константина Гамсахурдиа. Но самое интересное, что публичное покаяние и фактическое отречение от друзей не помешало Гамсахурдиа еще до перестройки стать лидером грузинского национализма, а в мае 1991 г. – первым президентом освободившейся от "гнета Москвы" Грузии. Загадка эта, видимо, объясняется особенностями национального менталитета, и это внушает определенный оптимизм относительно политических перспектив Окруашвили, который еще может дождаться своего звездного часа.

Одновременно трудно отделаться от впечатления, что именно сюжетами, связанными с первым президентом Грузии, был задан общий тон новейшей грузинской истории, где густо замешаны личные трагедии и предательство, алчность и жестокие расправы.

Сегодня грузинская оппозиция, встав на защиту Окруашвили, говорит о "нечеловеческом и жестоком давлении", вынудившим того встать на путь отступничества. В далекие 1970-е окружение Гамсахурдиа точно так же не видело большого греха в его покаянии, оправдывая его историей о Богородице, которая, якобы явившись Звиаду в камере, велела ему "оставить политику и посвятить себя переводу на грузинский язык Евангелия", чего он так и не сделал. Здесь, кстати, стоит напомнить о том, что арестованный по тому же делу Мераб Костава каяться не стал и отбыл свой срок от звонка до звонка. В конце 1980-х его авторитет в Грузии соперничал с популярностью Гамсахурдиа. Но в октябре 1989 г. Костава при странных обстоятельствах погиб в автокатастрофе, что спровоцировало слухи о том, что "Гамсахурдиа убрал конкурента", и эта версия как-то уж слишком похожа на то, как сегодня объясняют неожиданную гибель одного из лидеров "революции роз" Зураба Жвании.

После гибели самого Гамсахурдиа все странные смерти – а их в Грузии было немало – стали объяснять "происками Шеварднадзе". И в этом смысле сегодняшние обвинения в адрес Саакашвили можно расценить как своеобразную верность традиции. Ведь независимо от того, что происходило и происходит в Грузии на самом деле, способность одних продуцировать подобные версии и готовность, с которой другие принимают их на веру, уже сами по себе являются признаками нездоровья общества.

Еще одним любопытным фактором является специфика новой грузинской демократии, свободной от присущего развитым демократиям лицемерия, связанного с вопросами имущественного неравенства. В странах Запада наличие этой проблемы принято компенсировать равенством всех граждан перед законом. Однако на деле этот тезис уже давно опровергнут практикой огромных залогов, вносимых за освобождение подследственных из-под стражи.

Окруашвили также согласились освободить под залог. Цена вопроса составила $6,5 млн, причем часть была внесена наличными, а часть - в счет стоимости имущества политика.По некоторым данным, в сборе денег на освобождение из-под стражи лидера оппозиции приняли активное участие его политические соратники, представители оппозиционных партий Грузии.

Многие комментаторы назвали стоимость залога запредельной, несмотря на то что в новейшей истории Грузии были эпизоды, когда арестованных выкупали за гораздо более внушительные суммы. Например, дочь бывшего президента Манана Шеварднадзе заплатила за свободу своего мужа Гии Джохтаберидзе $15,5 миллиона.

История эта получила официальное подтверждение в заявлениях как президента, так и генерального прокурора Грузии, которым по иронии судьбы в 2004 г. был все тот же Ираклий Окруашвили. Судя по словам последнего, "дело в отношении Джохтаберидзе было прекращено", потому что грузинские власти "не могли отказаться от столь значительной суммы", в 50 раз превысившей сумму недоплаченных налогов. Аналогичным образом высказался и Саакашвили, который, подтвердив факт перечисления денег, сообщил о своем решении направить полученные средства "на текущие платежи по зарплатам и пенсиям, а остающиеся $2 – 3 миллиона истратить на финансирование грузинских Вооруженных сил".

Заметим, что тема разворовывания денег, предназначенных для перевооружения армии, фигурировала и в недавних разоблачениях Окруашвили - по его версии, их присвоило окружение президента. А по версии следствия, армейские деньги крал именно бывший министр обороны. Впрочем, оба утверждения, скорее всего, являются верными не только потому, что бюджет потрошили все, но и потому, что глава Минобороны входил в то самое коррумпированное окружение Саакашвили.

Да и как было не воровать в то время как грузинские власти активно практиковали пополнение государственного бюджета за счет "деятельного раскаяния" местных олигархов и коррупционеров. Сразу после отстранения от власти Шеварднадзе, то есть в конце 2003 г., "добровольные взносы" не превосходили сумм налоговых выплат, а общая сумма подобных вливаний в бюджет не превышала $10 миллионов. Но аппетит приходит во время еды, и уже весной 2004 г. цена свободы одного отдельно взятого олигарха достигла $15,5 миллиона.

Подобные меры вполне соответствовали предвыборным заявлениям Саакашвили, пообещавшего, что "сядут все", кто будет уличен в присвоении государственных средств и неуплате налогов, но что суд смягчит наказание для тех, кто "вернет народу награбленное". Если в первые месяцы после "революции роз" подобные меры еще как-то укладывались в схему "деятельного раскаяния", то с весны 2004 г. грузинские власти отбросили всякое лицемерие.

Впрочем, путь, по которому пошли в Тбилиси, нельзя не признать логичным и даже обоснованным. Хорошо известно, что демократия является чрезвычайно дорогим удовольствием. Как несколько лет назад выяснили американские исследователи, устойчивость демократических институтов находится в прямой зависимости от уровня жизни населения. Был даже определен минимальный порог среднедушевого дохода, по достижении которого вероятность краха демократии равняется нулю. Этот порог составляет $6 тыс. в год. В сегодняшней Грузии о таких доходах для всех даже не мечтают. И потому там легко перешли от традиции внесения залога за свободу подследственного к средневековой практике "выкупа" провинившихся вассалов у разгневанного сеньора. Сегодня в роли такого вассала оказался Окруашвили, раскаяние которого, скорее всего, не помешает ему продолжить игру в большую политику.

Что касается цены свободы, то пресловутые $6,5 млн вполне могут собрать сторонники Окруашвили и члены его клана. Но нельзя исключить и того, что в конце концов деньги внесет Бадри Патаркацишвили, убийство которого, если верить Окруашвили, ему пытался поручить президент. Впрочем, сегодня весь этот касающийся Патаркацишвили сюжет начинает выглядеть как банальная разводка, имеющая цель несколько облегчить мошну олигарха. Ведь получается, что сначала Окруашвили втянул его в околовластную борьбу, а потом Саакашвили, взяв в заложники своего бывшего министра, фактически потребовал с Патаркацишвили выкуп. Стоит ли удивляться, что бизнесмен предпочел немедленно покинуть Грузию: страну, где уже на протяжении почти двадцати лет разыгрываются самые немыслимые криминальные истории, фигурантами которых оказываются представители истеблишмента.

И на фоне этих сюжетов никакие посиделки Саакашвили с Бушем и другими западными политиками не позволят сегодняшней Грузии отмыться от репутации "несостоявшегося государства", или, как говорят в США, failed state.