Андрей Иванов, "Власть", 29 сентября

В Японии сменился премьер. Кабинет возглавил бывший глава МИД, меткий стрелок и любитель комиксов манга и блатных выражений Таро Асо. Кризис власти на фоне растущей активности оппозиции свидетельствует о том, что фактически однопартийная система, действовавшая в стране с середины 50-х годов прошлого века, доживает последние дни.

Социализм по-японски

Нынешняя смена глав японского кабинета - уже третья за год. Предшественники Таро Асо, многоопытный партийный функционер Синдзо Абэ и считавшийся виртуозом политических компромиссов Ясуо Фукуда, досрочно покинули премьерское кресло по одной и той же причине - неспособности договориться с набравшей силу оппозицией. Самое неприятное для правящей коалиции во главе с Либерально-демократической партией (ЛДПЯ) заключается в том, что эта причина никуда не исчезла и сейчас. Это означает, что Япония вступает в затяжной кризис власти. И что политическая система, для которой было характерно господство одной правящей партии, перестает работать.

Она сложилась в смутные 50-е годы прошлого века, когда Япония, напрягая все силы, пыталась победить послевоенную разруху. И без того нелегкую жизнь осложняли распоясавшиеся бандиты, занимающиеся грабежом и вымогательствами. Поняв, что они не могут совладать с разгулом преступности, правившие Японией американские оккупационные власти прибегли к помощи людей, тесно связанных и с бывшей японской милитаристской элитой, и с криминалом. Самой колоритной фигурой среди них был молодой адмирал и советник правительства Йосио Кодама. До войны он отсидел несколько лет за убийство премьер-министра боевиками возглавляемой им мафиозно-националистической группировки, потом служил в армии, возглавлял японскую разведку в Манчжурии и торговое агентство в Шанхае, занимавшееся вывозом из Китая его природных богатств. При оккупационных властях такой послужной список обеспечивал ему клеймо военного преступника категории А и в перспективе - смертный приговор. Но американская разведка в обмен на сотрудничество выпустила его из тюрьмы. По ее заданию Йосио Кодама восстановил контакты со связанными между собой криминальными и ультранационалистическими группировками. Под его руководством они снова начали заниматься тем же, чем и до войны: запугиванием профсоюзных и оппозиционных активистов, а также сдерживанием левого движения.

Тем не менее к середине 1950-х годов левые коммунисты и социалисты укрепили свои позиции и даже начали задумываться о создании коалиции. Их приход к власти грозил превращением Японии в дальневосточную советскую социалистическую республику. Предотвратить это могла только консолидация правых. Так, в 1955 году из нескольких правых партий была создана Либерально-демократическая партия Японии (ЛДПЯ). Проспонсировали этот процесс Йосио Кодама и его мафиозные дружки, заработавшие миллионы во время войны в Китае и на Тихом океане. Разгромив так и не сумевших объединиться левых на парламентских выборах, ЛДПЯ на долгие годы обосновалась у власти. Японская политическая система из многопартийной превратилась фактически в однопартийную. Но пестовавшие молодую японскую демократию американцы не спешили критиковать ЛДПЯ. Во-первых, с формальной точки зрения либерал-демократы оставались у власти на законных основаниях, побеждая своих оппонентов на свободных выборах. Конечно, любовь избирателей покупалась, например щедрыми отчислениями из партийных фондов на помощь деревне, но стоило ли обращать внимание на такое невинное использование административного ресурса? Во-вторых, Йосио Кодама и близкие к нему политики делали все, чтобы сохранить проамериканский курс Токио. Так, именно вмешательство подвластных Кодаме боевиков японской мафии - якудза, устроивших массовую драку с левыми у здания парламента, обеспечило в 1960 году продление американо-японского договора об обороне, против которого активно выступали социалисты и коммунисты. Но народ в целом был доволен партией, обеспечившей ему равенство в достатке, а Японии - процветание.

Буржуазная революция по-японски

Первые признаки кризиса этой системы в Японии появились в 1976 году в связи с делом Lockheed. Эта американская компания платила японским политикам за лоббирование закупки ее самолетов миллионные суммы. Они доставлялись в Токио сотрудниками ЦРУ и передавались по назначению через Йосио Кодаму. Когда об этом стало известно, Кодама попытался было замять скандал, благо японские СМИ находились под его контролем. Но случилось непредвиденное: один из молодых соратников Кодамы направил свой спортивный самолет на его особняк. Кодама не пострадал, но покушение надорвало его морально. Он ушел из политики и последние несколько лет прожил затворником.

Новым ударом для японской однопартийной системы, созданной Кодамой, стал крах экономики "мыльного пузыря" в начале 1990-х. Якудза, забыв заповедь своего куратора "Не навреди крупному и среднему бизнесу", принялась скупать акции и земли по спекулятивным ценам на получаемые в банках займы. Когда цены начали резко падать, мафиози просто "забыли" вернуть банковские кредиты, что еще больше усугубило ситуацию. В Японии чуть ли не впервые заговорили о засилье мафии. Против нее начали принимать карательные законы. Но для преодоления кризиса мало было приструнить якудза, были необходимы реформы. Японцы принялись ограничивать права бюрократии и расширять свободы предпринимателей и регионов, но эти меры не возымели достаточного эффекта: японская экономика отказывалась выходить из застоя. Требовались некие радикальные меры, которые могли бы пробудить предпринимательскую активность населения. В 1993 году министр почт и коммуникаций Дзюнъитиро Коидзуми предложил приватизировать государственное почтовое управление. В Японии оно выполняет и банковские функции, и на счетах почтовиков скопились триллионы иен сбережений граждан. Правительство использовало эти средства для латания бюджета и финансирования так называемых общественных работ - строительства инфраструктуры и общественных объектов в провинции, тем самым создавая тысячи дополнительных рабочих мест. Проблема заключалась в том, что деньги почтовиков вкладывались крайне неэффективно. Коидзуми предложил приватизировать почту, чтобы деньгами населения распоряжались частные компании, которые были бы крайне заинтересованы в эффективности вложений. Но тогда товарищи по партии отвергли предложение Коидзуми: они не могли расстаться с деньгами, на которые ЛДПЯ покупала всенародную любовь. Свою идею Коидзуми смог реализовать только после прихода к власти в 2001 году. Помимо приватизации почты он попытался провести и еще ряд реформ, фактически нацеленных на слом старой политической и экономической системы. Он упразднил порядок кулуарного принятия решений в ЛДПЯ и передачи руководства партией от одной фракции к другой чуть ли не в порядке очередности. Более того, он вообще пригрозил развалить ЛДПЯ, если она будет тормозить его реформы. Народ, разочаровавшийся в либерал-демократах, погрязших в скандалах, коррупции и связях с якудза, встретил это заявление реформатора Коидзуми с восторгом. В экономике обладатель пышной седой шевелюры, за которую он получил прозвище Бетховен, и любитель неподобающих для партийных функционеров светлых костюмов предложил курс на либерализацию и резкое уменьшение вмешательства государства в рыночные процессы. Прозвучавший из уст Коидзуми призыв "Обогащайтесь!" был услышан. В Японии, как и во время реформ конца XIX века, появились "скоробогачи" - нарикин. Большинство из них сколотили состояния в сфере информационных и компьютерных технологий. Но этих передовиков капиталистического труда были единицы. Большинство японцев боялись окунаться в стихию свободного рынка, предпочитая по старинке работать наемными служащими в компаниях. Привить японцам тягу к предпринимательству и любовь к риску не получилось. Реформы начали пробуксовывать. А народ - роптать, выражая недовольство доселе непривычным расслоением на бедных и богатых. Погасить его привычными средствами, просто взяв деньги из почтового ведомства, ЛДПЯ уже не могла - почта стала частной. А тут еще страну потряс ряд коррупционных скандалов, "героями" которых были министры-либералы.

Назад в социализм

В этой ситуации весной 2007 года оппозиционная Демократическая партия Японии (ДПЯ) победила на выборах в верхнюю палату парламента, впервые получив реальные рычаги воздействия на политику правительства. Ее лидер Итиро Одзава призвал положить конец монопольному правлению ЛДПЯ и потребовал проведения досрочных выборов в ключевую нижнюю палату. Чтобы подтолкнуть к ним правящую коалицию, оппозиция начала бойкотировать в верхней палате все ее законотворческие инициативы. И хотя по истечении трех месяцев с момента отклонения своих законопроектов в верхней палате ЛДПЯ в соответствии с конституцией "продавливала" их принятие через нижнюю палату, эти задержки затрудняли работу правительства. Осенью 2007 года из-за козней демпартии Япония вынуждена была прервать выполнение своих союзнических обязательств по тыловой поддержке операций антитеррористической коалиции в Ираке и Афганистане. Глава ЛДПЯ и премьер-министр Синдзо Абэ ушел в отставку, заработав перед этим нервное расстройство. В сентябре 2008 года из-за бойкота демократами правительственных инициатив в экономической сфере пост главы ЛДПЯ и премьера покинул Ясуо Фукуда.

Его место занял бывший глава МИД Японии (в правительстве Коидзуми и Абэ) Таро Асо. 22 сентября ЛДПЯ избрала его своим председателем, а 24-го парламент - премьер-министром. Опасаясь, что оппозиция не откажется от тактики бойкота инициатив правящей коалиции, ЛДПЯ предложила в октябре этого года распустить нижнюю палату парламента и провести досрочные выборы. Лидер демократов Итиро Одзава тут же призвал соратников по партии сконцентрировать все силы и победить на выборах, подчеркнув, что "это будет, возможно, последний шанс отобрать власть у ЛДПЯ".

Однако Таро Асо уже нашел способ не допустить этого. Он выступил с откровенно популистским обещанием учесть чаяния народа: правящая коалиция займется устранением разрыва между городом и деревней и между богатыми и бедными, появившегося в результате реформ Коидзуми. Это означает возвращение к политике ЛДПЯ, проводившейся в дореформенную и докризисную эпоху, то есть к старому доброму японскому социализму. Таро Асо уже пообещал восстановить финансирование любимых народом "общественных работ". Теперь, если ДПЯ попытается бойкотировать инициативы кабинета Асо, он обвинит оппозицию в пренебрежении интересами народа. Непонятно только, где он возьмет деньги (почта, напомним, стала частной). Но даже если ЛДПЯ найдет новые источники финансирования своих далеко не рыночных проектов, остается одна проблема. Как считают эксперты, незавершенность рыночных реформ обрекает японскую экономику на застой. Это значит, что ЛДПЯ не сможет обеспечить японцам тот высокий уровень жизни, к которому они привыкли в 1980-е годы. И поэтому у оппозиции остается возможность если и не прийти к власти, то хотя бы сильно испортить либерал-демократам удовольствие от обладания ею.