Александр Терентьев, "Профиль", 13 апреля

Выборы, результаты которых чудесным образом "украли", массовые беспорядки, а потом захват органов госвласти "несогласными" - обычный сценарий очередной "цветочно-фруктовой" революции. Однако в Молдавии его так и не удалось реализовать.

После того как Коммунистическая партия Молдавии одержала победу на парламентских выборах, обеспечив себе большинство, необходимое для изменения Конституции и избрания своего кандидата президентом страны, в Кишиневе начались акции протеста. Власти обвинили оппозицию в попытке государственного переворота, задуманного в интересах соседней Румынии.

"Рука Бухареста"

Как заявил в интервью "Профилю" президент Института национальной стратегии Станислав Белковский, "рука Бухареста - это миф, необходимый президенту Молдавии для того, чтобы объединить своих сторонников против внешнего врага, ведь попытки перевести стрелки на врага внутреннего привели бы к расколу молдавского общества".

Однако именно румынский флаг вместе с флагом Европейского союза был поднят над зданием президентской администрации после его захвата сторонниками оппозиции. Может быть, Румыния напрямую и не замешана в кишиневских беспорядках, однако почву для них она готовила давно. Бухарест финансировал деятельность оппозиционных СМИ и неправительственных организаций, проводил активную кампанию по выдаче румынских паспортов гражданам Молдавии. В результате из 4 млн молдаван 1,5 млн имеют двойное гражданство. А к 2015 году румынские паспорта будут уже у 90% молдавского населения, и, как мы знаем по опыту Абхазии и Южной Осетии, это, безусловно, отразится на политике государства. О роли Румынии в кишиневских событиях говорят и неожиданно жесткие шаги Владимира Воронина, который объявил румынского посла персоной нон грата и ввел между странами визовый режим.

Бессмысленно также отрицать заинтересованность Бухареста в возвращении принадлежавших ему когда-то земель. Чего стоит, например, заявление президента Траяна Бэсеску о том, что такого государства, как Молдавия, не существует, а "есть лишь две Румынии". Неслучайно в Бухаресте отказываются заключить с Кишиневом базовое политическое соглашение, которое сделало бы невозможным объединение с Молдавией, и называют мирный договор 1947 года, узаконивший разделение Румынии, "исторической фальсификацией". В 2006 году румынский президент пытался убедить своего молдавского коллегу в преимуществах интеграции, которая позволила бы Кишиневу войти в Евросоюз, не прилагая к этому никаких усилий, однако Воронин отказался пожертвовать независимостью государства ради его европейского будущего.

Цена интеграции

Конечно, с экономической точки зрения объединение с нищей Молдавией Бухаресту невыгодно. По словам румынских экономистов, интеграция обойдется стране как минимум в 25 млрд евро. Однако, как отмечает Белковский, "если бы Западная Германия руководствовалась лишь прагматичными соображениями, она никогда бы не объединилась с Восточной. К процессу интеграции следует подходить с политической, историко-культурной, а не с экономической точки зрения. Воссоединение румынского этноса дало бы колоссальный импульс для развития страны и стало бы настоящей геополитической победой".

Действительно, в результате объединения с Молдавией Румыния превратилась бы в крупнейшее государство Юго-Восточной Европы, которое могло бы претендовать на роль регионального лидера. Кроме того, присоединение нескольких миллионов молдаван уменьшило бы в процентном отношении количество этнических меньшинств и позволило бы говорить о формировании "национального государства". С другой стороны, воссоединение земель, которые когда-то составляли Молдавское княжество, скорее всего, привело бы к конфликту между румынскими властями и политической элитой в Яссах и Кишиневе, требующей культурной автономии.

Нельзя сбрасывать со счетов и интеграцию в рамках Евросоюза. В Брюсселе давно уже отмечают тенденцию к формированию "еврорегионов", и, по мнению румынских политологов, после вступления в ЕС Киева и Кишинева одним из таких регионов могла бы стать "Великая Румыния", включающая собственно Румынию, Молдавию, часть Одесской и Черновицкой областей.

Тем более что Молдавию и Румынию связывает общее прошлое. В 1812 году Бессарабия, которая входила до этого в состав Молдавского княжества, была присоединена к Российской империи. Однако после Октябрьской революции и обретения независимости она тут же приняла решение об объединении с Румынией. По пакту Молотова-Риббентропа бессарабские земли вновь перешли под власть Москвы, была образована Молдавская ССР. Крушение Советского Союза, в результате которого возникло независимое государство Молдова, вновь поставило вопрос о возрождении "Великой Румынии".

Временное явление

Кстати, первый молдавский президент, Мирча Снегур, утверждал, что государственность Молдавии - "явление временное", поскольку "рано или поздно румыны по обе стороны Прута объединят священные земли, оккупированные когда-то Советами". В 1996 году он предложил сделать румынский государственным языком Молдавии, однако парламент это предложение отверг, обвинив президента в том, что он потакает экспансионистской политике Бухареста.

На какое-то время разговоры об объединении стихли, поскольку "унионисты" рассчитывали, что Молдавию примут в ЕС и НАТО и проблема румынского этноса решится сама собой, однако, когда стало очевидно, что в этих структурах Кишинев никто не ждет, в молдавской элите вновь приобрел популярность лозунг "единого государства". "С точки зрения национально-культурной идентичности различия между румынами и молдаванами весьма невелики, - считает Белковский, - а различия между румынским и молдавским языками и вовсе отсутствуют".

Впрочем, как это часто бывает, планы элиты не во всем совпадают с планами народа: 40% населения Молдавии составляют русскоязычные граждане, а 60% видят в Москве главного стратегического партнера своей страны. Бизнес также не хочет терять свой главный рынок сбыта - Россию. Достаточно вспомнить, как отразилась на экономическом положении Молдавии так называемая винная война, разразившаяся в результате российского эмбарго на экспорт молдавских вин. И главное, Кишинев совершенно не заинтересован в том, чтобы навсегда похоронить надежды на возвращение Приднестровья, где сосредоточена львиная доля промышленности Молдавской Республики.

Как отметил в интервью "Профилю" заместитель директора Института стран СНГ Владимир Жарихин, "события в Кишиневе дали серьезный козырь в руки тем политикам Приднестровья, которые выступают против сближения с Молдавией. Теперь они с полным основанием могут заявить российским переговорщикам: "Куда вы нас толкаете? Мы не желаем подчиняться Бухаресту, ведь в 90-е годы именно разговоры о "румынском пути" спровоцировали приднестровский конфликт".

"Цветной" переворот?

Роль Румынии как главного спонсора и вдохновителя молдавской оппозиции заставила многих экспертов сравнивать события в Кишиневе с "цветными революциями" на постсоветском пространстве. "Выступления в Молдавии, - говорит Белковский, - мало чем отличаются от "революции роз" или "оранжевой революции". Причины у этих событий одни и те же: кризис власти, которая неспособна предложить стратегическую модель развития страны. Однако в Киеве и Тбилиси были лидеры, готовые идти до конца, а в Кишиневе таких лидеров не оказалось". Не было в Молдавии и протестов, проходивших в течение нескольких недель, не было негативной оценки выборов со стороны западных наблюдателей (Совет Европы и ОБСЕ признали их результаты легитимными), не существовало и боевой молодежной организации вроде "Кмары" или "Поры".

Хотя молодежь в кишиневских событиях играла, конечно, ключевую роль. "Я бы не стал называть это антикоммунистическим движением, - заявляет профессор университета Джона Хопкинса Кэррол Патерсон. - Это не противостояние властей и оппозиции. Это борьба отцов и детей". "Молдавия как запечатанный кувшин, - вторит ему молдавский театральный режиссер Михай Фусу, - а молодежи хочется быть ближе к Европе". Любопытно, что вывести людей на центральную площадь Кишинева помогли текстовые сообщения в социальных сетях Facebook и Twitter. Вот что рассказала в своем блоге лидер проекта ThinkMoldova, выдворенная из России журналистка Наталья Морарь: "Шесть людей, 10 минут на мозговой штурм и принятие решений, несколько часов на распространение информации через сети, Facebook, блоги, SMS-сообщения и электронную почту. И на улицы вышли 15 000 молодых людей!"

"Все помнят удавшиеся поствыборные революции в Грузии и на Украине, - говорит Жарихин, - однако забывают о выступлениях в Армении и Азербайджане, которые не завершились успехом только благодаря жестким действиям властей". Президент Воронин до последнего момента старался избежать силового решения. В 1989 году, будучи министром внутренних дел Молдавской ССР, он отдал приказ о жестком подавлении акции протеста у здания МВД и впоследствии называл этот день одним из самых черных дней в своей жизни. Именно сомнения главы государства объясняют растерянность силовых структур в первый день выступлений. После захвата зданий парламента и президентской администрации стало очевидно, что дальше медлить нельзя, и Воронин справился со своими эмоциями и отдал приказ о разгоне демонстрации. Некоторые эксперты убеждены, что это решение позволило ему предотвратить "цветной" переворот, который вполне мог бы произойти в Молдавии, несмотря на теплые отношения действующего президента с западными странами. "Шеварднадзе и Кучма, так же как и Воронин, были лидерами, ориентирующимися на Запад и лишь изредка делающими реверансы в адрес России, - отмечает Белковский. - Однако это не помогло им в борьбе с собственными элитами. Поражение они, конечно же, свалили на коварные западные страны, но на самом деле у них просто не хватило решимости и воли".