Данияр АШИМБАЕВ, "Время", 11 февраля

Однажды, копаясь в архиве, нашел интересные документы об одном крупном чиновнике 70-х годов, чей сын является крупным чиновником годов 2000-х. В деле было подшито письмо трудового коллектива главка с просьбой уволить с работы и исключить из партии "этого некомпетентного никчемного идиота". Отношение к человеку как-то сразу испортилось: коллектив (30 подписей) ошибаться ведь не может. Года эдак через три удалось обнаружить историю этого письма. Один дотошный товарищ не поленился и опросил каждого из 30 подписантов и полгода проверял всю работу главка. Выяснилось, что травлю организовал шеф того самого чиновника в ответ на его принципиальную позицию в вопросах списания материально-технических ценностей. Забавно, что из партии исключили обоих. Было за что…

В принципе, все, что происходит сейчас и здесь, на самом деле уже было - здесь же, но еще тогда… Интриги, коррупционные скандалы, злоупотребления, сомнительная кадровая политика, фальсификации, даже информационные войны (в виде анонимных писем в ЦК) - все это изобретение отнюдь не 90-х годов прошлого столетия. Вот выдержка из одного документа: "При подборе и выдвижении на руководящую работу решающими факторами зачастую являлись не политические, деловые и нравственные качества, а национальная принадлежность, родовые и земляческие связи, личная преданность. В обстановке групповщины и круговой поруки немало ключевых постов в партийных, государственных и хозяйственных органах, научных учреждениях и учебных заведениях было занято карьеристами, приспособленцами и угодниками. Произошло моральное разложение части кадров… По существу, оказалась свернутой борьба с феодально-байскими нравами, патриархально-родовыми обычаями… Насаждалась семейственность, в ближайшем окружении оказалось немало лиц, злоупотреблявших служебным положением в корыстных целях". Такое ощущение, что писалось не 22 года назад...

Примеров можно приводить множество, но главный вывод по отношению практически к любой исторической личности: у каждого есть два лица, или, если угодно, два имиджа. Один - публичный, воспроизведенный в мемуарах, глянцевых биографиях и глазах довольных потомков. Другой - документальный и не всегда вызывающий благоговейный трепет. Об известном писателе можно судить либо по его поистине великолепным произведениям, либо по его письмам в разные инстанции, которых он с середины 30-х и до конца жизни написал неимоверно. Запомнилось что-то вроде: "Требую покончить с этой алашординской мразью, засевшей в парткоме типографии и всячески препятствующей публикации моих классово значимых произведений"…

Или, допустим, современный историк об одном великом человеке рассказывает, как он в одиночку противостоял механизму политических репрессий, боролся за сохранность родной земли, строил школы и больницы, воспитывал молодежь и пестовал деятелей культуры. А суровый и иногда ехидный язык документов приводит детали: в 38-м уважаемый аксакал лично пытал в камере молодого поэта, в 40-х писал письма о передаче некоторых районов в состав соседних республик, а в 50-м лично руководил наведением порядка в идеологическом блоке… При этом и школы строил, и больницы, и молодежь воспитывал.

Или вот есть у нас один поэт. Недавно его довольно справедливо назвали "профессиональным патриотом". Вроде бы как с пеленок борется за сохранность языка, культуры, традиций. Космополитов не жалует, манкуртов разоблачает - не человек, а песня. Но при этом это тот самый товарищ, который с трибуны XVI съезда комсомола Казахстана в марте 1987 года возмущенно рассказывал следующее: "Образовался новый тип молодых людей, которых я называю условно людьми без корней. Мне пришлось беседовать с участниками декабрьских событий. И те, с кем я говорил, обнаружили примитивное знание родного языка, родной литературы, обычаев, истории и культуры. И вот они-то, подстрекаемые карьеристами и властолюбцами, взяли на себя смелость говорить от имени народа!"

Про современные нравы в целом и нынешнюю экономическую и кадровую политику в частности можно говорить долго и много. Лет пятнадцать тому назад в отставку отправили пару чиновников за "нарушение морально-этических норм", которые тогда, кстати, даже сформулированы не были. А теперь? Количество министров, вице-министров, председателей агентств и комитетов, арестованных, осужденных или числящихся в розыске, таково, что возникает закономерный вопрос: а почему бы перед назначением не брать отпечатки пальцев, фотографировать анфас-профиль, забирать загранпаспорт и только потом представлять новую генерацию политиков на коллегии. Какие кадры, такая и политика. Ходят упорные слухи, что экономический рост в IV квартале был обусловлен исключительно ростом документооборота по антикризисной программе. Недавно получил возмущенное письмо от группы товарищей: вы, мол, критиковали нашего шефа, а ведь это потрясающий человек - хороший друг, интересный собеседник, спортсмен, прекрасный семьянин, очень начитан и глубоко порядочен. Он так расстроился, так расстроился… Кто ж спорит-то?! Человек-то хороший, просто, не имея никакого опыта, в 26 лет сразу стал большим начальником, работает в конторе, которую финконтроль и Счетный комитет регулярно попрекают нецелевым и неэффективным использованием миллиардных средств. Но это так, детали. Главное - чтобы человек хороший был.

Был такой случай в истории. В XIX веке англичане пригласили султана Марокко посетить свой новый броненосец. Водили по кораблю, показывали новые паровые машины, стальную броню, 12-дюймовые пушки. А потом спросили, что произвело наибольшее впечатление. Султан ответил:
- Лицо капитана…

Сейчас вернулась мода на "коллективные письма" и "открытые обращения в правоохранительные органы": "положить конец беспределу", "дать правовую оценку", "призвать к порядку", "навести порядок", "вернуться к истокам". И подписи - писатель, член политсовета, общественный деятель, поэт, член правления, академик, управляющий директор, главный редактор, вице-президент и главный бухгалтер АО, снова поэт и еще парочка общественных деятелей. Ну, поэты и деятели - им положено подписывать петиции и требовать возврата к истокам, но зачем это делать в компании людей, находящихся в розыске по тем же статьям, что и те, кого они призывают вернуться к истокам? Конечно, было бы редкостным хамством предположить, что либо поэтическая натура нуждается в усиленном финансировании и не интересуется происхождением этих финансов, либо в старых добрых традициях отечественной интеллигенции хочет продолжить борьбу с "контрреволюционной гидрой" из соседнего подъезда.

Никто не говорит, что их противники, засевшие в столичных коридорах, так уж и лучше. Лет десять назад, листая газету "Нейтральный Туркменистан", обнаружил "Оду Великому Сердару" из 15 четверостиший и подпись - "заместители главы правительства". Было очень весело. Сейчас, в разгар очередного чемпионата на выражение верноподданнических чувств, просто обидно, что отечественные вице-премьеры и акимы не освоили поэтический дар. Хотя иной раз кажется, что в речах того же премьера явно проскальзывают лирические нотки…

Тяжело им там, наверху-то. Если с утра успехов не продемонстрировал или оду своими словами не рассказал, то вечер можно встретить уже на дипломатической работе. А если в ходе дружеского общения с коллегами-соратниками нечаянно фланг открыл - то и до международного розыска недалеко. За 15 лет диагноз "непригоден" поставлен уже третьему или четвертому поколению "политиков и управленцев новой волны", а эффективность государственной службы так и не выросла. Такое ощущение, что в 2030 году в газетах будут заголовки типа такого: "Вчера на 87-м году жизни скончался первый вице-премьер, председатель госкомиссии по борьбе с 16-й волной мирового финансового кризиса, доктор политических наук, академик Т., до недавнего времени рассматривавшийся наблюдателями в качестве наиболее вероятного преемника действующего главы государства"…

Времени у нас много, и торопиться некуда.