Сат ТОКПАКБАЕВ, депутат мажилиса, "Литер", 20 мая

Величие человека измеряется не его уверенностью в себе, а числом людей, которые в него поверили. Эту мудрость я часто вспоминаю теперь, когда, отдалившись практически на два десятилетия от момента обретения независимости нашей страной, мы имеем возможность наблюдать, сколь эпохальные трансформации произошли в ней.
За минимальный, по сути, период времени. Безусловно, и это подтверждает сегодня опыт развития многих наших постсоветских соседей. Эти перемены были бы невозможны без появления на переломном этапе личности, способной принять на себя всю меру исторической ответственности за судьбу Родины и народа.
Главный смысл этой публикации состоит не в том, чтобы рассказать о Нурсултане Назарбаеве как о выдающемся политике и государственном деятеле. Его заслуги в этом статусе очевидны и в каких-либо дополнительных аргументах не нуждаются. Цель моя – показать на конкретных примерах сложной и многогранной деятельности главы государства присущие ему черты характера, формирующие в человеке не просто личность, а Личность с большой буквы. Будучи человеком военным, обладая большим стажем работы в различных спецслужбах и силовых ведомствах государства, я не претендую на литературные лавры. Но отчетливо осознаю, что именно моя профессиональная стезя подарила возможность видеть многое из того, что в личности президента остается "за кадром" для большинства людей. Подобные штрихи, несомненно, могут представлять интерес для более полного восприятия портрета современника – лидера нашей страны.
…Впервые имя Нурсултана Назарбаева в сообщениях официальной прессы появилось еще в бытность его "отраслевым" секретарем ЦК Компартии Казахстана. Чуть позже, когда он возглавил Совет министров республики, к нему всерьез начали присматриваться и, главное, прислушиваться. Удивляла феноменальная память молодого управленца: на совещаниях на любой вопрос партийного руководителя Геннадия Колбина у него был готов исчерпывающий ответ, аргументированный и подробный, подкрепленный точными цифрами и статданными. Возможно, подобная "проворность" в исполнении обязанностей вызывала неоднозначные эмоции в политической элите. Однако в народной среде авторитет Назарбаева вскоре существенно перевесил, как сказали бы теперь, имидж первого руководителя республики, завоевав молодому председателю Совета министров явный "приз зрительских симпатий".
Моя первая личная встреча с Нурсултаном Абишевичем состоялась перед его вступлением в должность первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, когда по поручению бывшего председателя КГБ КазССР Николая Вдовина я был уполномочен доложить о нюансах непростой оперативной обстановки, складывавшейся в то время на пространстве Союза. Нужно ли говорить, что рапорт свой я вызубрил наизусть и, едва переступив порог огромного кабинета, по-военному браво отчеканил: "Здравия желаю! Прибыл по распоряжению…" и так далее. А в ответ, как обухом по голове, – радушное приветствие: "Ассалам уалейкум, Саке! Садитесь вот здесь, расскажите все своими словами". Растерянно я лишь вымолвил в ответ: "Саламатсыз…"
Разговор наш был долгим, обстоятельным и доверительным. На протяжении всей беседы Нурсултан Абишевич был сосредоточен и внимателен, старался вникнуть в мельчайшие детали острых и не совсем "удобоваримых" для власти вопросов. Прощаясь, крепко пожал мне руку и произнес: "Спасибо Вам за то, что сказали правду, какой бы горькой она ни была".
1991 год – бурное развитие демократических процессов, парад "суверенитетов" и… закономерный развал единой системы связей, поставивший в тупик молодые независимые государства. Нужно отдать должное Нурсултану Назарбаеву – он единственный из лидеров союзных республик с осторожностью относился к тотальному характеру этого процесса, предвидя многие негативные последствия "советского развода". Но маховик был запущен, ход истории – необратим.
Тогда, после распада крупнейшей мировой державы, перед странами СНГ встала нелегкая задача – буквально с нуля начинать формирование всех атрибутов суверенитета, создавать собственную иерархию государственной власти. Опыта сепаратной работы мы практически не имели – все республиканские ведомства до тех пор представляли собой своего рода периферийные департаменты московских главков. Особенно актуализировалась эта проблема в отношении силовых ведомств и спецслужб, для которых вопрос субординационного подчинения был свят и нерушим. К тому же, о многих специфических спецслужбах мы имели весьма поверхностное представление (СОП, Республиканская гвардия). Усугубляющим моментом была крайне тяжелая экономическая ситуация в стране, на фоне которой происходило становление казахстанской государственности. Люди месяцами не получали зарплат и пенсий, росла безработица, а вместе с ней и социальное напряжение. Помню, в тот момент президент дал четкую установку: каждый, кто работает во власти, должен выполнять свои обязанности на высочайшем профессиональном уровне без оговорок и ссылок на сложности момента. Самое главное – восстановить экономику, поднять уровень жизни людей, тогда многие предпосылки социальных конфликтов, политических распрей и противостояний исчезнут сами собой. И еще один важный момент: представители титульной нации, казахи, должны принять на себя историческую ответственность за будущее страны, отвергнув любые попытки разыграть национальную карту на почве временных экономических проблем. Сегодня ясно: эти принятые на вооружение на заре независимости принципы позволили нам безболезненно пройти испытания переходного периода и выйти на качественно новый этап развития.
В личности президента не могу не отметить величайшего дара "интеграционщика". С первых дней независимости Нурсултан Абишевич особое внимание уделял вопросу развития взаимовыгодных отношений не только с супердержавами – Россией, США, Китаем, но и с другими государствами. Приоритетом в этом плане неизменно выступали интересы Казахстана, экономические и политические. В период, когда наша республика была еще очень слаба, он с пророческим чутьем уловил рыночную конъюнктуру мирового рынка энергоресурсов и определил: "Если иностранные инвесторы вложат свои капиталы в наши нефть и газ, у нас будет надежная гарантия безопасности. Естественно, они будут защищать не Казахстан, но свои нефтедоллары – да!" Так и случилось: на углеводородный рынок страны пришли крупнейшие американские, канадские и европейские инвесторы. А экономические гарантии безопасности подкрепились беспрецедентным решением об отказе от ядерного потенциала. Значение этого шага переоценить невозможно, хотя известно, как нелегко давался безъядерный выбор Казахстана. Обретение независимости открыло перед республикой великое искушение – стать правопреемницей СССР в обладании ядерным оружием. И немало находилось в то время "добрых советчиков", радевших именно за такой исход.
Не случайно Нурсултан Назарбаев в своей книге "Эпицентр мира" отмечал, что в первые дни независимости не было отбоя от иностранных эмиссаров, которые убеждали его сохранить ядерное оружие, суля огромное финансовое вознаграждение и международный престиж в качестве первой и единственной мусульманской страны с ядерным оружием. Значительная часть нашей элиты тоже была за сохранение ядерного оружия, что, по ее мнению, в одночасье ввело бы униженный и никому не известный Казахстан в клуб ядерных держав. Но лидер Казахстана предпочел иной путь: опираясь на мощную поддержку народа, перенесшего почти 500 ядерных взрывов, он сделал выбор в сторону ядерного разоружения, осознав, что только мирное развитие в сотрудничестве с мировым сообществом обеспечит долгосрочную безопасность и процветание молодой стране. Время показало верность такого шага: вместо того чтобы стать новым ядерным государством, которое бы подвергалось остракизму, Казахстан предстал на международной арене как миролюбивая страна, желающая стать частью цивилизованного и ответственного мира. Тем самым, проявив поистине богатырское мужество и мощную политическую волю, Нурсултан Назарбаев не только заявил о себе, как о политике глобального масштаба, но прежде всего возвеличил казахский народ, в традициях которого миролюбие и толерантность – понятия священные. До сих пор мы остаемся первым и единственным государством, добровольно отказавшимся от ядерного оружия. И этот прецедент по достоинству оценивается мировым сообществом, что показал Глобальный саммит по безопасности, состоявшийся в апреле 2010 года в Вашингтоне, в котором Нурсултан Абишевич принял активнейшее участие.
…Международный авторитет казахстанского лидера, безусловно, складывался не сам собой. Этому немало способствовали его мощное личное обаяние, тонкое чувство юмора и, конечно, удивительная работоспособность.
Помню, в бытность президента России Бориса Ельцина особенно много встреч на высшем уровне проводилось в Москве. И на всех заседаниях Борис Николаевич почтительно обращался к лидеру Казахстана за советом: "Нурсултан Абишевич, а ты как думаешь? Какое твое мнение?"
Запомнился вояж в США в 1994 году. По поручению президента я встретился с руководителями спецслужб, провел переговоры, но улететь вовремя не смог – из-за непогоды в Нью-Йорке отменили аэрофлотовские рейсы, а на билет компании КLМ, денег не было. В кармане у меня, генерала, председателя КНБ, всего двести долларов командировочных. Пришлось звонить Нурсултану Абишевичу, у которого на ближайшие дни был намечен плановый визит в США. Он деловито переспросил: "Продержишься пару дней?" В ответ, помню, я пошутил: "Дядя Сэм не сдаст!" Дождался прибытия официальной делегации в Нью-Йорк. А когда президент встретился с теми, кто нас принимал, в том числе с директором ЦРУ, заявил им следующее: "Это мой министр. Впредь, все, что он скажет, считайте моими словами". Подобный патронат "шефа" существенно облегчал нам работу, способствовал установлению максимального доверия и взаимопонимания с партнерами.
В тот приезд в Нью-Йорк многих поразил перманентный режим работы Нурсултана Назарбаева. Невзирая на многочасовую разницу во времени между континентами, он даже завтрак совмещал с деловой встречей, обсуждая на нем важные политические и экономические вопросы. Затем – насыщенная программа визита: встречи, выступления, приемы. Закончилось все к полночи по местному времени, он уже шел отдыхать, и вдруг запыхавшийся сотрудник Белого дома: "Извините, господин президент, у нас в зале 80 представителей ведущих компаний специально приехали с Вами побеседовать". Отступать некуда: президент идет на встречу, потому что его имидж – это престиж страны...
С первых дней строительства нового государства президент избрал демократический путь развития, основанный на верховенстве закона. Однажды предложил ему, как мне казалось, интересный политический ход: создать по примеру Мустафы Кемаля Ататюрка оппозицию и "рулить" ею в нужном направлении. Он посмеялся и ответил: "Саке, придет время, это раскроется. Как людям в глаза смотреть будем? Пусть все идет своим чередом. Жизнь сама вносит коррективы, в любом нормальном государстве должна быть оппозиция на законных основаниях. Она будет и в Казахстане, со временем появится!"
Другой пример моего оперативного энтузиазма относится к периоду разгула преступности – началу 90-х. Тогда президент поручил КНБ оказать помощь Министерству внутренних дел. Мы получили информацию о том, что в Алма-Ате намечается сход воров в законе из обширного региона: Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии, Казахстана. Предлагаю: "Может, когда они соберутся, всех и перестреляем?!" А он мне: "Саке, кто нам дал с тобой право расстреливать, распоряжаться человеческими жизнями? Как мы можем? Кто мы с тобой такие? Что мы скажем народу, истории, богу?" В итоге материалы были переданы в МВД, все прошло в рамках закона. И таких примеров, когда мудрый совет Нурсултана Абишевича направлял нашу энергию в нужное русло, не счесть.
В конце 1995 года глава государства предложил мне возглавить службу охраны президента и Национальную гвардию. По этому поводу я всегда вспоминаю один случай. После ознакомления с объектами пребывания первого лица государства и определения схемы расстановки кадров я решился на дерзкий поступок. В один из выходных дней, а вернее, в ночь с воскресенья на понедельник, направился тогда еще в алматинскую резиденцию главы государства. На подъезде к ней на милицейском посту меня остановил дежурный капитан, как сейчас помню, по фамилии Ахметов. "Я должен позвонить в службу охраны", – сказал он. Но, показав ему свое удостоверение, я попросил сохранить мой визит в тайне, инкогнито подъехал к резиденции, перепрыгнул через забор и остолбенел... Все, кто должен был бодрствовать, мирно спали!
Наутро президент поинтересовался:
– Ты приходил ко мне домой?
– Да, – говорю.
– И что?
– Все спят.
И тут он громко рассмеялся:
– Мы ночью с Сарой Алпысовной вышли прогуляться. Она и кричит: "Эй, ребята!" А я шепчу: мол, тихо, они же в засаде! Вот, оказывается, какая засада!
Но, как бы там ни было, на следующий день я оформил справку о работе своих подчиненных и в тот же день освободил от занимаемых должностей несколько человек. Возможно, с человеческих позиций такое решение многие ставили под сомнение. Однако приказ был издан и сотрудников, не справившихся с обязанностями, уволили. Не обошлось без казусов и при создании Республиканской гвардии. Это было совершенно новое направление деятельности. Ведь до Казахстана подобной службы не было ни в одной стране СНГ. По существу, ее нужно было бы назвать Президентской гвардией. К 1997 году структура была полностью укомплектована как отдельное мобильное воинское формирование, воинские части и отдельные подразделения в полном объеме выполняли возложенные на них служебно-боевые задачи. Также была сформирована рота почетного караула. Форму для ребят пошили – залюбуешься, почти генеральскую! Вот с этой-то формой и вышел казус.
Впервые я надел черный генеральский костюм с белыми лацканами к приезду бывшего председателя КНР Цзян Цзэминя. Увидев меня, Нурсултан Абишевич едва сдержал смех: "Что с тобой? – говорит. – Ты похож на Геринга!" Спасла ситуацию Сара Алпысовна, тактично заметив: "Очень хорошо сшита форма. Но вы просто посмотрите, я не навязываю, этот белый лацкан. При малейшем прикасании он замарается. Лучше такой, как цвет флага". Впоследствии дизайнеры учли ее вкус. Форму переделали, существенно улучшив дизайн. А Цзян Цзэминь приемом остался очень доволен! Оценил и то, на каком уровне обеспечивалась охрана его делегации и голосовое исполнение государственного гимна. С тех пор, кстати, гимн Казахстана во время официальных встреч всегда исполняется голосом.
…Три главных символа Казахстана – флаг, герб, гимн – создавались под личным руководством Нурсултана Абишевича. Он всегда мечтал о том, чтобы главная песня государства за душу брала. Однако вначале им была написана песня "Елім меніѓ", она появилась на высоте в десять тысяч метров – по пути, кажется, из Франции. Президент передал мне поэтические наброски со словами: "пусть джигиты посмотрят, напишут музыку". Этот текст я передал Бекболату Тлеухану. Так появилась песня "Елім меніѓ", которую поет сейчас весь народ. Какие изменения внес президент в текст любимой в народе песни Жумекена Нажимеденова и Шамши Калдаякова "Меніѓ Ћазаћстаным", все знают. Новый гимн казахстанцы восприняли открытым сердцем, как, впрочем, и два других символа страны. С гербом тоже связана одна любопытная история.
…27 октября 1997 года президент поставил перед Республиканской гвардией задачу: перевезти в течение десяти дней символы государства из Алматы в новую столицу. По сценарию церемония выноса госсимволов из алматинской резиденции должна была проводиться в торжественной обстановке в присутствии высшего руководства страны, общественности и представителей средств массовой информации. Однако большой вес государственного герба не позволял двум гвардейцам строевым шагом вынести его из Дворца президента. Для этого потребовалось бы, по меньшей мере, с пяток парней-здоровяков! Пришлось проявить оперативную смекалку: на свой страх и риск я вынужден был в обстановке строжайшей секретности организовать изготовление очень легкой и точной копии герба, которую на глазах у всех и вынесли из дворца. В это время настоящий герб государства под надежной охраной уже был доставлен в Астану. Впервые об этом я рассказал в одном из интервью несколько лет назад в надежде, что президент не осудит нас за принятое решение. Ведь церемония прошла очень торжественно и душевно, невзирая на крепкий астанинский мороз и пронизывающий ветер…
В заключение остается добавить: судьба подарила мне уникальную возможность причастности ко многим очень важным, иногда эпохальным событиям в истории нашей страны. Но вряд ли это было бы возможным, не окажись я в свое время в поле зрения человека, ставшего для меня, как и для многих других казахстанцев, примером преданности интересам государства, профессиональному долгу, обладающего чувством высочайшей ответственности, которая, как известно, и есть истинная цена, мерило истинного величия личности.