Николай Кузьмин, "Эксперт Казахстан", 6 декабря

Еще в период подготовки в адрес саммита Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) в Астане звучали разные оценки, от восторженных до критических. Но рядовым и рутинным это событие не считал никто. Напротив, многое в астанинской встрече было впервые – и первый саммит за пределами Европы, и первое постсоветское государство в роли председателя, и, наконец, просто первый саммит за последние одиннадцать лет. Но методы работы и возможности самой ОБСЕ остались прежними, поэтому и саммит с содержательной точки зрения носил налет рутинности и вторичности, напоминая одновременно как ежегодные встречи министров иностранных дел стран ОБСЕ, так и все прочие саммиты последнего времени. Климатические саммиты в Копенгагене и Канкуне – своей обреченностью на провал в отсутствие американской поддержки, встречи "восьмерки" и "двадцатки" – вопиющим несовпадением заявлений, сделанных странами на саммите, с той политикой, которую они проводят у себя. Наконец, тем, что проблемы, обсуждаемые на саммитах, если и решаются, то часто не благодаря, а вопреки усилиям участников.
Однако обсуждение, а также следующие за ним резолюции и декларации уже стали ритуальным обрядом, который помогает лидерам государств почувствовать себя членами одного сообщества, одной международной системы. Помогает поверить, что цели у всех общие, значит, они могут быть достигнуты. Поэтому декларации практически наполовину состоят из заявлений о приверженности прежним соглашениям и договорам.

Кому это надо
Эффективность саммитов принято оценивать по итоговым документам, а представительность – по числу и уровню участников. В Астане ОБСЕ была представлена максимально полно, присутствовали не только все страны-участницы, но и партнеры, включая Австралию и Таиланд, а также множество международных организаций. А вот уровень представительства был не слишком высок. Используемую в преддверии саммита формулировку "встреча глав государств и правительств 56 стран-участниц" пришлось подкорректировать. В сообщениях о работе форума речь шла уже не только о главах, но и о старших должностных лицах. Если президента США и премьер-министра Великобритании никто всерьез на саммит не ждал, то отсутствие Николя Саркози стало неприятным сюрпризом.
Впрочем, на работе форума это никак не сказалось. И министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов выступал против казахстанских инициатив не менее твердо и решительно, чем это сделал бы президент Ислам Каримов, если бы смог преодолеть свою идиосинкразию на Астану и приехать на саммит.
Досрочный отлет в Москву Дмитрия Медведева тоже вряд ли что-то изменил в ходе работы второго дня саммита и в тексте памятной декларации. Российский президент дал понять, что словосочетание "территориальная целостность Грузии" в Кремле больше не употребляется, а потому и в Астане его лучше не употреблять. Сам он в свою очередь понял, что российские предложения о выполнении европейскими странами ряда обязательств (например, об отмене виз при взаимных поездках граждан) или о разработке и принятии Устава ОБСЕ его западные коллеги просто не слышат.
Тема отсутствия отдельных VIP стала в Казахстане одной из самых обсуждаемых в дни саммита, но поднимали ее в основном оппозиционные СМИ с тем, чтобы поставить под сомнение успешность работы казахстанского руководства по организации саммита. Реже задавались вопросом о том, нужен ли вообще странам-участницам этот саммит, да и ОБСЕ в целом. Участники саммита по понятным причинам этот вопрос тоже не поднимали, но в косвенном виде на него отвечали.
В поэтическую форму облек свои сомнения в жизнеспособности организации председатель Парламентской ассамблеи ОБСЕ Петрос Эфтимиу, сказавший, что в Астане ОБСЕ сталкивается с гамлетовским вопросом "быть или не быть".
Узбекистан критически оценил роль ОБСЕ в предотвращении межэтнических конфликтов в Киргизии. "Надо признать, что ОБСЕ и ее структуры практически никакой позитивной роли в предупреждении и нейтрализации кровавых событий в июне этого года на юге Кыргызстана не сыграли", – заявил министр иностранных дел Узбекистана Владимир Норов.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев не скрывал своего разочарования итогами работы ОБСЕ по урегулированию карабахской проблемы. "То, как ведет себя Армения в переговорном процессе, дает нам основание прийти к заключению, что Армения не желает мира, не хочет освобождать оккупированные территории, а стремится сохранить статус-кво так долго, как она сможет, и сделать переговорный процесс бесконечным. Минская группа ОБСЕ была создана в 1992 году, переговоры ведутся вот уже 20 лет, но результатов так и нет", – сказал он, выступая на саммите.
Дмитрий Медведев заявил, что необходимо вдохнуть новую жизнь в принципы Хельсинки, воплощая их на практике. "Для этого нужно модернизировать ОБСЕ, стиль и формы ее деятельности. Действительно, организация начала терять свой потенциал – нужно сказать об этом прямо. Убежден, что производство все новых обязательств и инструментов для их решения себя исчерпало, но нужна более четкая правовая база и универсальные правила использования ресурсов организации. Россия в соавторстве со своими партнерами представила проект Устава ОБСЕ и предложения по упорядочению работы ее структур. Только так можно повысить востребованность организации и органично встроить ее в формирующуюся глобальную архитектуру", – сказал российский президент.
Причины для отсутствия на саммите у разных лидеров были различны, но нельзя не отметить то, что основание для замены главы государства или правительства на министра иностранных дел, а порой и на старшее должностное лицо (термин, за которым скрывается дипломат в должности ниже министра) следует в целом расценить как положительное. Не было на саммите острого противостояния, не было конфликта, требующего немедленного разрешения, даже воинственные заявления со стороны Армении и Азербайджана, звучавшие накануне саммита, никого всерьез не испугали.

Назад к истокам
Саммит в Астане показал, что диалог Запад–Восток становится все более актуальным. То, что у России и Европы разный взгляд на Южную Осетию и Абхазию, не только мешает принятию общих деклараций, но и говорит о принципиальных различиях во взглядах на такие базовые принципы существования международной системы государств, как суверенитет, агрессия, безопасность. Впрочем, такое разное видение мира и его проблем скорее подталкивает стороны к диалогу. Хуже, когда Запад и Восток видят не просто часть общей картины, они видят разные ее части. Запад не замечает предложенный Россией Договор о европейской безопасности. Восток не замечает прошедшей накануне саммита в Астане конференции правозащитников.
Министр иностранных дел России Сергей Лавров подробно изложил позицию России относительно формулировок, которые могут быть использованы для описания ситуации на Южном Кавказе. "Мы отметили, что в выступлениях целого ряда руководителей западных делегаций звучала тема "конфликтов в Грузии" с таким подтекстом, что Южная Осетия и Абхазия остаются в рамках территории этого государства и что существует некий конфликт между Москвой и Тбилиси. Мы объяснили нашим собеседникам – это четко прозвучало в выступлениях президента России Д.А.Медведева на саммите в Астане, – что никакого конфликта между Россией и Грузией не видим. Ситуация, которая сложилась, является результатом провокационного вероломного нападения вооруженных сил Грузии на Южную Осетию в августе 2008 года. Это ничем не спровоцированное нападение. Нападение, которое было осуществлено в нарушение международных обязательств Грузии по Хельсинкскому Заключительному акту, другим документам ОБСЕ и конкретным договоренностям об урегулировании грузино-югоосетинского конфликта. Те решения, которые Россия тогда вынуждена была принять, были тяжелейшими и были направлены исключительно на защиту и спасение жизней наших миротворцев, мирных жителей Цхинвала и других населенных пунктов Южной Осетии. В этой связи не может быть речи ни о какой территориальной целостности Грузии в прежних границах", – сказал он журналистам.
Единственный конфликт, который оказалось возможным прямо назвать в итоговой декларации, лежит за пределами сферы ответственности ОБСЕ. Впрочем, и в этом случае были сделаны такие оговорки, которые допускают не только разное видение ситуации в Афганистане, но и разные действия. "Мы подчеркиваем необходимость вносить эффективный вклад с учетом возможностей и национальных интересов каждого государства-участника в коллективные международные усилия по содействию построению стабильного, независимого, процветающего и демократического Афганистана", – сказано в декларации.
Текст итоговой декларации оказался очищен не только от всех географических названий, кроме Хельсинки и Парижа, но и от каких-либо новых договоренностей или оценок. "Мы вновь подтвердили нашу поддержку всеобъемлющего подхода к безопасности, основанного на доверии и прозрачности в военно-политической сфере, разумной политике в области экономики и экологии, а также на полном соблюдении прав человека, основных свобод и верховенства закона", – сказал Нурсултан Назарбаев на закрытии саммита. То, что декларация названа памятной, позволяет предположить, что ее приняли исключительно в ознаменование 35-летия Хельсинкского акта и 20-летия Парижской хартии.

Отложенное расширение
Казахстан предложил расширить число "корзин" и институтов ОБСЕ.
Первое расширение касалось второй, эколого-экономической "корзины", которую казахстанский президент фактически предложил сделать первой, объявив экономический прагматизм краеугольным камнем системы безопасности в XXI веке. Напомнив о том, что нынешний экономический кризис выявил проблемы и недостатки в мировой валютно-финансовой системе, Нурсултан Назарбаев предложил в качестве отдельной, видимо, второй "корзины" выделить финансово-экономическую безопасность. Для обоснования создания этой новой корзины, а также для определения направлений работы на финансовом направлении он предложил дополнить Маастрихтскую стратегию ОБСЕ новым документом под названием "Маастрихт-плюс". В случае если бы такая "корзина" появилась, она, без сомнения, стала бы казахстанской, поскольку наша страна известна своими теоретическими наработками в области создания новых мировых и региональных валют, а также перестройки всей мировой финансовой системы.
Еще одна предложенная структура, в рамках которой Казахстану всегда есть что сказать и предложить, должна была получить название "Экологический форум ОБСЕ". На этом форуме, по мнению Казахстана, можно было бы решать проблемы Аральского моря, возрождения территорий бывшего Семипалатинского полигона, а также разработать программу "Вода и право".
Второе расширение касалось разоружения и нераспространения. Было предложено создать специальный форум ОБСЕ. Понятно, что и здесь страна, закрывшая свой ядерный полигон и добровольно отказавшаяся от ядерного оружия, могла бы многому научить своих партнеров. Прозвучало также предложение сформировать Совет на уровне министров стран ОБСЕ для координации борьбы с трансграничной преступностью, наркотрафиком и нелегальной миграцией.
Межконфессиональная толерантность должна была стать основанием для третьего расширения и содержанием новой "корзины". "Мы предлагаем выделить межконфессиональную толерантность в отдельное измерение. Сегодня необходим честный и открытый межконфессиональный диалог. Для его организации ОБСЕ могло бы использовать площадку Съезда лидеров мировых и традиционных религий, который проводится по инициативе Казахстана. Мы верим, что христианство и ислам, иудаизм и буддизм снизошли, чтобы творить мир, а не враждовать. Хотел бы также предложить совместно разработать документ "К толерантности в новом десятилетии", – сказал Нурсултан Назарбаев.
Четвертое расширение относилось к "прогнозированию различных проблем безопасности". Это прогнозирование предлагалось выделить в качестве отдельного направления и учредить Институт безопасности ОБСЕ.
Пятым направлением, на котором казахстанский президент предложил укреплять доверие и взаимопонимание, было "равномерное базирование структур ОБСЕ по всей зоне ответственности организации". Этот процесс предлагалось начать с учреждения новых институтов по валютно-финансовому, межрелигиозному и прогнозно-аналитическому измерениям в различных странах, в том числе азиатской части ОБСЕ.
"Мы предлагаем обсудить данные предложения в рамках "процесса Корфу". Надеюсь, что все направления фундаментальных изменений ОБСЕ будут отражены в Астанинской декларации ОБСЕ", – резюмировал Нурсултан Назарбаев.
Предложения, озвученные казахстанским президентом, были, безусловно, революционными по содержанию, но отнюдь не неожиданными. И "Маастрихт с плюсом", и толерантность предварительно неоднократно обсуждались, более того, получили положительный отзыв от экспертов и политиков во многих странах. Единственную проблему представляло "равномерное базирование структур" по просторам Евразии, поскольку Астана, безусловно, является наилучшим местом для работы институтов всех трех новых направлений.
Делегация Узбекистана немедленно выступила с заявлением, в котором говорилось, что она против включения этих инициатив в итоговый документ саммита, поскольку они не были предварительно согласованы с участниками. Триумф Астаны для Ташкента оказался непереносим.
В итоге все казахстанские предложения в прямом виде в текст декларации не вошли. Однако пункты 11 и 12 содержат указания на инициативы по укреплению безопасности, выдвинутые в процессе подготовки саммита. Весьма вероятно, что мы увидим их в повестке дня сначала неформальных встреч в рамках Корфуского процесса, а затем и на очередной встрече министров иностранных дел.
Итоги саммита были подведены президентом на следующий день после его завершения в обращении ко всем казахстанцам. Во-первых, сказал он, мы укрепили внешнеполитические основы нашей независимости. Во-вторых, саммит стал вершиной нашего председательства в ОБСЕ. В-третьих, мы доказали, что можем решать задачи по проведению крупнейших мероприятий международного уровня. В-четвертых, наше общество продемонстрировало зрелость, единство и сплоченность. В-пятых, наша Астана стала в один ряд с такими известными городами Европы, которые были хозяевами проведения саммитов ОБСЕ, как Хельсинки, Париж, Будапешт, Лиссабон, Стамбул. Целых пять причин, чтобы приступить к награждению всех, кто участвовал в подготовке и проведении саммита.