Сергей Бандура, "МК в Казахстане", 2 марта

"Русский (славянский) вопрос" в Казахстане ослабевает, а "казачий" усиливается. Объяснение парадокса в том, что этнические русские в республике не выступают самодостаточной структурой, тогда как казаки, формально лишь часть русского этноса, такой характеристикой обладают. В условиях, когда привычная система власти и государственного управления вступила в кризис – текущие президентские выборы тому наглядное подтверждение – оставлять без должного внимания феномен казаков в Казахстане опасно. Ведь как всякая самостоятельная сила, в зависимости от внешнего формата они могут выполнять как конструктивную, так и деструктивную роль.

Опасность самоорганизации
У Льва Троцкого, одного из основателей Советского государства, когда он находился в Мексике (до удара ледоруба, разумеется), его сторонники спрашивали: почему он все-таки столь жестокими методами уничтожал казачество? Ликвидация казачьих станиц часто носила совсем уж бесчеловечный характер, потому что под штык, пулю и шашку "красных" латышей, венгров и чеченцев попадали женщины, старики, дети. На это основатель троцкизма отвечал: казаки – единственная сила на постимперском российском пространстве, которая оказалась способной к самоорганизации.
Годы советской сласти оказались позади, а с ними и "воля советского народа – сильнее атома и водорода". Разбегание по национальным квартирам, оставшимся на месте интернационального государства, привело к тому, что в пределах Республики Казахстан оказались территории, на которых до СССР располагались казачьи войска. В первую очередь речь идет об Уральском (Яицком), Сибирском и Семиреченском казачьих войсках, а также частичный охват земель Оренбургского и Астраханского казачьих войск Российской империи.
В массовом сознании казахстанцев казаки предстают как элементы костюмированной истории – форма, лампасы, фольклор. Тот факт, что они сами придумывают себе памятные медали и прочие награды, сами же присваивают звания, роднит данное явление с профанацией всего на свете – такова отличительная черта современной эпохи. Но за всей этой мишурой запросто можно потерять важные моменты, так же как за деревьями трудно разглядеть лес.
Конец советских реалий, от идеологии до социальной политики и механизмов идентификации, не принес на казахстанские просторы новой общей идентичности. Безусловно, в стране есть спонтанные казахстанцы, но преувеличивать их численность не стоит. После того, как казахские национал-патриоты (при молчаливом пособничестве этнически озабоченных групп из других этносов) смогли переломить государственный политический тренд на формирование казахстанской нации (в качестве государственно-гражданской общности), Казахстан переживает активизацию линий этнического раскола.
В отличие от 90-ых годов прошлого века, сильно изменились многие координаты. К примеру, миграционные процессы (как внутри страны, так и вовне) больше не имеют прежней интенсивности. На этой почве активизировалось структурирование всевозможных больших и малых социальных групп. Среди казахов стали интенсивно возрождаться всевозможные родоплеменные архетипы. Что касается казаков, то и они, избавленные от былого пресса советского государства, пусть не сразу, но тоже начали возрождать традиционные механизмы взаимоотношений, поведения, выживания и адаптации.

"Белые агашки", или Мафия бессмертна
Фактически, лидеры казачьего движения в современном Казахстане – это "белые агашки". Они не допущены к нефтегазовым и прочим сырьевым ресурсам, разворовыванию бюджетных средств, зато неплохо устроились в аграрном и торговом бизнесе на периферии. В первую очередь речь идет о территориях с преобладанием славянского населения. Приблизительная численность всевозможных зарегистрированных участников казачьих структур находится в районе 10 тыс. человек. Вроде бы совсем немного, по сравнению со штатами МВД, плюс большой процент алкоголиков, людей старших возрастов и "формалистов", но это какая-никакая сила. По крайней мере, в тех сферах, где охранной деятельностью занимаются казаки, рэкет и иной криминал старается лишний раз не нарываться.
В чем-то казачьи организации похожи на натуральную мафию – иерархизированная и функционально определенная структура с правилами и полномочиями, свой бизнес, силовой ресурс, контакты с органами власти, бизнес-средой, криминалом и другими казачьими организациями как внутри страны, так и за рубежом. Казачье братство зря воспринимают пустыми хороводами, пьянками и карнавалами. От США и Аргентины, до России и Австралии поддерживаются контакты, вырабатываются общие цели, ориентиры и линии поведения. Более богатые общины спонсируют нуждающихся определенными ресурсами. Все это было нормально организовано еще в доинтернетовскую эпоху, а сегодня плотность координации и взаимодействия стала еще выше.
Тот факт, что в глобальном масштабе казачество стало менее крикливым и пафосным – это также маркер усиления позиций и влияния. Теперь у них разговоры и хватки деловых организованных людей. В 1992-1993 годах, когда российская государственность находилась в совершенно бесформенном состоянии, казаки смогли ответить за свою крутизну. Они поставили в общей сложности 17 тыс. бойцов в Приднестровье (в самый критический момент боев с регулярными румынскими войсками их было 3 тыс.), которое и поныне фигурирует пусть и непризнанным, но вполне жизнеспособным государством.
Действующий в Казахстане Координационный совет русских, казачьих и славянских организаций, по сути, перешел под контроль казаков. Многие славянские организации "кормились" тем, что "пилили" средства по линии Кремля да Ак Орды, но как только были лишены такой кормушки – мгновенно маргинализировались. С казачьими организациями, основанными на принципах самодостаточности и целостности, ничего подобного не произошло. Наоборот, они набирают вес, а славянский элемент Казахстана выступает их ресурсной базой во всех отношениях. Когда казаки собирали в Алматы пресс-конференцию и заявляли, что соберут 1 млн. подписей в поддержку референдума о продлении полномочий Нурсултана Назарбаева до 2020 года, то они бы этот миллион однозначно собрали. Не в пример казахским национал-патриотам, которые говорили про 1 млн. подписей против участия Казахстана в Таможенном союзе, а собрали ли они хотя бы тысяч пятьдесят – неизвестно.
Сложный элемент
Для того чтобы держать казачий элемент Казахстана в узде, требуется четкая, последовательная, интеллектуально и аналитически подкрепленная государственная политика. К сожалению, органы государственного управления, разъедаемые коррупцией и тупиковой кадровой политикой, все больше теряют контроль над этой силой. Сама архаизация казахстанских общественно-политических и социально-экономических отношений, вызывающая увеличение "белых мамбетов", создает дополнительный ресурс для "белых агашек" из казачьей среды.
Если гипотетически представить, что тех же семиреченских, уральских и сибирских казаков казахи полностью изгонят из пределов Казахстана, то они и в этом случае не потеряются. Еще раз повторим: казаки – самодостаточный элемент, и будут себя уверенно чувствовать как в Казахстане (что сегодня можно наблюдать), так и без него. В той же России на фоне тамошних казачьих структур они совершенно не потеряются. Просто, какой им резон сегодня покидать Казахстан, когда они и здесь нормально устроены, а в России придется сражаться за кусок пирога с такими же амбициозными, здоровыми и никого за ровню не считающими собратьями?..
Что казаки могут выступать деструктивным элементом – исторических примеров более чем достаточно. Если они из века в век не всегда ладили с центральной властью Руси и России, то нет никаких гарантий, что на каком-то этапе их интересы не войдут в острый конфликт с Астаной. В первую очередь это касается параметров развития государственности Казахстана "после Назарбаева". Сегодня президент держит казаков в стойле, а по какому сценарию будут складываться их отношения со следующим хозяином Ак Орды – сегодня совершенно не ясно. А симптомов того, что политический режим утрачивает адекватность, становится все больше.