Канатбек САФИНОВ, ответственный секретарь Министерства нефти и газа РК, доктор юридических наук, "Казахстанская правда", 24 мая

В последнее время в печати активно муссируется вопрос о возрастающей доле КНР по разработке углеводородных недр Казахстана и о якобы распродаже природных недр в ущерб интересам республики. Во многом подоплека разогреваемого интереса носит характер крайней политизации сферы экономической деятельности, что всегда плохо сказывается на ее эффективности. Причины этому видятся как в сложившихся консервативных взглядах обывателей относительно нашего восточного соседа, так и в конспирологической версии некоторых СМИ, усматривающих заговор то в мнимой "распродаже Китаю 1 миллиона гектаров земли", то в утере самостийности от займа в 10 млрд. долларов для финансирования проектов в сфере промышленности, транспорта, телекоммуникаций и сельского хозяйства.
Оставив в стороне агитационные слоганы времен "развитого социализма" и "культурной революции", обратим внимание на факты, которые, как известно, являются упрямой вещью.
На фоне мирового финансового кризиса КНР вышла с наименьшими потерями для себя, если не считать издержки в росте экспорта в США, ЕС и Японию. Более того, Китай сыграл основную стабилизирующую роль по преодолению его последствий, будучи заинтересованным в поддержании стабильности на мировых финансовых рынках. Взойдя на уровень второй экономики мира, "срединное государство" в настоящее время обращает свое внимание на развивающиеся рынки не только на региональном уровне, но и в Юго-Восточной Азии, Ближнем Востоке, Латинской Америке, а также во всех государствах посткоммунистического лагеря.
С другой стороны, Китай также является вторым по величине потребителем нефти в мире, открывая доступ к ее запасам через инвестирование в национальные экономики по всему миру. В настоящее время повышение спроса на нефть со стороны Китая составляет по разным оценкам от 25 до 40% от мировых потребностей в углеводородах, а условия игры на глобальном нефтяном рынке позволяют ему постоянно увеличивать объем поставок энергоресурсов для собственных нужд (до 80% к 2030 году). Если в начале 2000-х годов основным поставщиком сырья для страны являлся Оман, то к настоящему времени пальму первенства начинает завоевывать Африканский континент в целом. Между тем логично, если КНР пожелает закупать больше нефти в Казахстане – у нас самое короткое "плечо" доставки, уже создается развитая транспортная инфраструктура и стабильная социально-политическая обстановка.
При ежегодной потребности приблизительно в 400 млн. тонн нефти в год Китай только планирует получать от своих ближайших соседей, России и Казахстана, 15 и 11 млн. тонн нефти соответственно, что суммарно составляет менее 7% от его потребностей при 2,3% казахстанской доли. При современной добыче нефти объемом до 80 млн. тонн Казахстан просто физически не в состоянии занимать лидирующее положение среди импортеров нефти Китая. Поэтому и доля китайского участия на рынке казахстанской нефти составляет только 22%, уступая, собственно, казахстанским компаниям (28%) и американским партнерам (24%). На перспективу, начиная с 2013 года, пропорция китайских компаний в общей добыче нефти и газоконденсата будет снижаться – в 2015 году их доля составит 20% и уменьшится до 11% к 2020 году.
Тем не менее игнорировать Китай как одного из главных игроков на нефтяном рынке было бы недальновидным решением для самой республики, где добыча нефти составляет около 20% от ВВП, а ее экспорт доходит до 60%. Хотя необходимо подчеркнуть, что китайские компании в основном приобретали доли в добывающих компаниях, разрабатывающих давно эк­сплуатирующиеся "зрелые" месторождения, прошедшие пик добычи и находящиеся на этапе "снижающейся" добычи ("ПетроКазахстан Инк", "Тургай Петролеум", "КазГерМунай") или не имеющие потенциала для значительного роста добычи нефти ("Мангистау­мунайгаз", "Каражанбасмунай"). Такие месторождения для добычи нефти требуют значительных инвестиций, применения новых технологий.
Тут следует, скорее, говорить не о "китайской угрозе", а о замедленных темпах экспансии Казахстана на рынок топлива своего восточного соседа, где конкурентная борьба между поставщиками с каждым годом только набирает темпы. Однако проблема состоит в том, что на начальном этапе такая развивающаяся страна, как Казахстан, может предложить на экспорт лишь сырьевые товары, произведенные рабочей силой, которые являются неконкурентоспособными ни по производительности, ни по качеству. Местной экономике не под силу собирать и систематизировать информацию о потребительском спросе, дизайне или требованиях тех промышленных предприятий, в чей адрес они могли бы экспортировать продукцию своего производства хотя бы в виде полуфабрикатов. Вне зоны доступа находятся также вопросы обслуживания рынка и маркетинг в целом, что не дает возможности чутко реагировать на его сигналы. Об этой ахиллесовой пяте Казахстан заявлял откровенно.
Транснациональные компании, включая китайские, в состоянии за короткие сроки переориентировать экономику развивающейся страны с внутреннего рынка на внешний, в значительной мере увеличив долю ВВП за счет локализации производства и наращивания местного содержания. Активный рост развивающейся экономики Казахстана, обладающего значительными запасами энергоносителей на экспорт, напрямую связан с расширяющейся открытостью и растущей взаимозависимостью глобальной экономики. Мировая потребность в нефти насыщает традиционные торговые контакты и устанавливает новые связи, основанные на задачах диверсификации экономик стран-экспортеров, а углубляющаяся межстрановая интеграция не только способствует, но и является основным индикатором хозяйственного развития. Для страны, стремящейся преодолеть сырьевую зависимость, присутствие иностранных игроков выступает существенным фактором, поскольку они вкладывают свои инвестиции в экономику принимающей страны путем капиталовложений в новые предприятия или приобретение или слияние с существующими.
Однако по мере углубления подобного взаимодействия объективно нарастают и противоречия между правительством принимающей страны и внешним оператором. Правительство стремится к стимулированию развития в рамках национального контекста, в то время как иностранцы работают в направлении конкурентоспособности на мировом уровне и поэтому отнюдь не занимаются филантропической деятельностью по отношению к принимающей стране.
Имея отличные от национальных интересов запросы и стратегии, внешние игроки не заинтересованы в создании сильных национальных компаний, они также могут войти в конфликт с правительством по вопросам технологического трансферта. Внешний оператор может посчитать выгодным для себя в случае снятия импортных ограничений или открытия новых возможностей для бизнеса закрыть свои аффилиированные компании, хотя правительство будет испытывать серьезную озабоченность по поводу сохранения рабочих мест. На основе международного законодательства иностранные компании могут ужесточить защиту прав интеллектуальной собственности, в то время как принимающая сторона будет крайне заинтересована в широких технологических преобразованиях.
Иначе говоря, международное сотрудничество в добывающих отраслях, помимо положительных моментов, имеет достаточно подводных камней, способных свести на нет все предыдущие достижения. Правительство Казахстана в полной мере осознает все риски, связанные с интеграционными процессами, включая казахстано-китайское партнерство. Если инвестор предлагает более выгодные условия, чем другие, то у него и шансов больше получить тот или иной проект. При этом происхождение инвестора – Китай, Россия или США – имеет второстепенное значение, поскольку в любом случае, какое бы иностранное государство он не представлял, интересы Казахстана обеспечены рядом легитимных степеней защиты.
Право на недропользование предоставляется на основе проведения открытого конкурса; четкая фискальная политика, администрирование которой улучшается из года в год; жесткие контрактные обязательства, где прописаны ежегодные обязательства компаний, в том числе по казахстанскому содержанию (закуп, услуги, обучение местных граждан); система контроля со стороны уполномоченных государственных органов по экологии, чрезвычайным ситуациям, недропользованию и землепользованию, привлечению рабочей силы, исполнению казахстанского содержания.
Именно такой подход уже приносит свои плоды для нашего государ­ства. Для исполнения контрактных обязательств по 26 контрактам на недропользование по углеводородному сырью компаниями-недропользователями с участием инвесторов с КНР было привлечено 10 973 человека, не включая субподрядные организации. Из них всего лишь 130 человек являются гражданами иностранных государств, что составляет 1,18% от общего числа привлеченных специалистов, остальные 10 843 человека являются гражданами Республики Казахстан. По руководящему составу иностранной рабочей силы привлечено 84 человека, что обусловлено контролем инвестора за эффективным расходованием своих инвестиций. По специалистам с высшим и средним профессиональным образованием иностранной рабочей силы привлечено 46 человек, в основном это специалисты по техническим специальностям, ответственные за правильное внедрение новых технологий и его обслуживание. Необходимость привлечения данных сотрудников обусловлена отсутствием таких специалистов в Казахстане. По квалифицированным рабочим казахстанское содержание в кадрах составляет 100%. Эти цифры говорят о беспочвенности заявлений о будто бы преобладании иностранцев на совместных китайско-казахстанских разработках.
Красноречивым свидетельством является также оптимальное использование транзитного потенциала Казахстана. На реализацию проекта привлекается заем у китайской стороны, что позволит решить социальные проблемы путем строительства газопровода из Западных газодобывающих регионов в Южные импортозависимые. Реализация проекта газового путепровода на Китай дает положительный мультипликативный эффект, выражающийся в возможности продолжения газификации ранее негазифицированных территорий Кызылординской области, северных районов Южно-Казахстанской, Жамбылской и Алматинской областей с общей численностью населения до 2 млн. человек с охватом около 400 населенных пунктов.
Это позволяет повысить качественный уровень жизни сельского населения, дает толчок к развитию новых и модернизации существующих объектов промышленности и сельского хозяйства, развитию малого и среднего бизнеса и, как следствие, созданию новых рабочих мест. Причем, согласно Указу Президента РК Нурсултана Назарбаева от 28.07.2000 г. № 422 "О перечне объектов государственной собственности, не подлежащих приватизации", магистральные газопроводы включены в перечень объектов, не подлежащих приватизации, о чем нужно сказать особо.
Магистральные трубопроводы, а также доли участия (пакеты акций) в юридических лицах, в собственности которых находятся магистральные трубопроводы, доли участия (пакеты акций) физических и юридических лиц, которые имеют возможность прямо или косвенно определять решения или оказывать влияние на принимаемые решения юридических лиц, в соб­ственности которых находятся магистральные трубопроводы, относятся к стратегическим объектам, имеющим социально-экономическое значение для устойчивого развития Казахстана, владение и (или) пользование, и (или) распоряжение которыми могут оказать влияние на состояние национальной безопасности республики.
Стратегическим объектом является имущество, имеющее социально-экономическое значение для устойчивого развития казахстанского общества, владение и (или) пользование, и (или) распоряжение которым будут оказывать влияние на состояние национальной безопасности Республики Казахстан.
Обременение стратегических объектов правами третьих лиц либо их отчуждение возможно на основании решения Правительства РК о выдаче разрешения и в порядке, определяемом законодательным актом РК о государственном имуществе (ст. 193-1 ГК РК).
В соответствии с п. 1 ст. 16 Земельного кодекса РК, к компетенции местного исполнительного органа области относятся: предоставление земельных участков для целей недропользования, строительство магистральных трубо­проводов, объектов переработки нефти и газа, объектов по использованию возобновляемых источников энергии, а также принудительное отчуждение земельных участков для государственных нужд под разработку месторождений полезных ископаемых, для строительства магистральных трубопроводов, реализации инвестиционных стратегических проектов в соответствии с Законом РК "Об инвестициях".
Согласно Соглашению между Правительством РК и Правительством КНР о сотрудничестве в строитель­стве и эксплуатации газопровода Казахстан – Китай, ратифицированному Законом РК от 04.12.2009 года, на основании ст. 13 стороны договариваются, что все технико-экономические и иные решения, касающиеся проектирования, финансирования, строительства, поставок и ввода в эксплуатацию объектов газопровода принимаются совместно сторонами в соответствии с положениями законодательства РК. Поэтому любые лозунги, что данный трубопровод отойдет китайской стороне, беспочвенны.
Все эти и другие оговоренные положения не являются коммерческой тайной и находятся в открытом доступе на сайте Министерства нефти и газа РК (http://www.mgm.gov.kz/). Следует отметить, что заключение договоров с китайской стороной по вопросам нефтегазовой политики является наиболее открытым благодаря обоюдному стремлению сторон к взаимовыгодному сотрудничеству. Достаточно сказать, что в настоящее время инициируется вопрос о толлинговой переработке казахстанской нефти на китай­ских нефтеперерабатывающих заводах, а также строительстве технологически передовых НПЗ и нефтехимических комплексов на территории Казахстана с целью перебороть хронический возникающий дефицит нефтепродуктов на казахстанском рынке и обеспечить форсированную индустриализацию. Китайскими коллегами (компания Sinopec Engineering) наши проблемы понимаются адекватно.
В заключение следует отметить, что Китай выступает и должен выступать одним из основных партнеров не только в нефтегазовой отрасли, но и в других секторах экономики Казахстана. Это исторически и географически сложившаяся реальность. Но вместе с тем необходим постоянный и жесткий контроль за исполнением взятых на себя обязательств иностранными компаниями, который в совокупности с четкими требованиями законодательства и честной, безупречной работой контролирующих государственных органов составляет прочную основу правовых гарантий от любых посягательств на суверенные права нашего государства.