www.better.kz, 23 июня

Мангистауская область все еще переживает забастовочные процессы, охватившие одновременно несколько компаний – самые заметные из них это ПФ "Озенмунайгаз" и АО "Каражанбас". Поддерживает забастовщиков и поселок Курык, где проживают также забастовавшие сотрудники компании "Ерсай Каспиан Контрактор" – вотчина итальянской компании ENI. Недавно лихорадка рабочего протеста перекинулась и в соседнюю Актюбинскую область – сотрудники СНПС "Актобемунайгаз" окружили областной акимат, чтобы высказать свои требования непосредственно областному начальнику Елеусину Сагиндикову.
Но если актобинцы протестуют против реорганизации их компании и перевода сотрудников в новое ТОО, то у мангистаусцев требования к работодателям фактически идентичны – они хотят повышения заработных плат.
Чтобы разобраться в происходящем, изучим факты, относящиеся к делу.

На грани истощения
Начнем с самого главного – места действия. "Озенмунайгаз" – это производственный филиал АО "Разведка Добыча "КазМунайГаз"". Это акционерное общество было организовано в марте 2004 года в результате объединения основных нефтедобывающих активов нацкомпании – "Эмбамунайгаз"(ЭМГ) и "Озенмунайгаз" (ОМГ).
Большинство месторождений компании находятся на последней или предпоследней стадиях разработки. Многие из месторождений, входящих в состав РД КМГ низкорентабельные или имеют трудноизвлекаемые запасы. Так, степень выработанности запасов эксплуатируемых с 1965 года месторождениий ОМГ составляет 68%, их обводненность – 83%.
Поддерживать стабильный уровень добычи нефтяникам компании с каждым годом все труднее. Продлить жизнь месторождений пытаются за счет внедрения современных технологий повышения нефтеотдачи: гидроразрыв пласта, электровоздействие на призабойную зону скважин, использование потокоотклоняющих полимерных составов. Короче говоря, добыча нефти на месторождениях "Озенмунайгаза" – дело трудоемкое, затратное. Давно прошедшие пик своей добычи месторождения с каждым годом требуют все больше дополнительных затрат на поддержание достигнутого уровня.
В 2006 году РД КМГ через торги на фондовых биржах сумела привлечь более 2 млрд долларов. Но значительно поднять добычу нефти не удалось. Компания не смогла преодолеть технологическую отсталость: запасы сравнительно легко добываемой нефти почти исчерпаны, а поиск и добыча нефти на глубинах – весьма сложная задача. Казахстанские буровые компании с такой задачей не справляются, а привлекать зарубежные, учитывая риск неудачи, крайне накладно (стоимость одной поисковой скважины не редко превышает полсотни миллионов долларов). Тем более что сложившаяся в компании ситуация не располагает к увеличению расходов.
По состоянию на 31 декабря 2009 года, сумма займов и обязательств РД КМГ увеличилась до 137,7 млрд тенге (928 млн долл.). Основным фактором этого стало принятие компанией обязательств, связанных с приобретением 33−процентной доли в компании PetroKazakhstan. Операционные расходы тогда же выросли на 11%, составив 330,6 млрд тенге (2,24 млрд долл.). Чистая прибыль сократилась на 13% (до 209,7 млрд тенге, или 1,42 млрд долларов).
В связи с шатким положением компании совет директоров РД КМГ уже принимал решение о сокращении капитальных затрат – в 2010 году, например, расходную часть пришлось ужать с 633 млн долларов (95 млрд тенге) до 555 млн долларов (83 млрд тенге). В сообщении компании тогда говорилось, что сокращение капитальных затрат вызвано в основном изменением сроков реализации ряда проектов капитального строительства и корректировкой программы разведочного бурения. В частности, руководство отказалось от разведочного бурения на подсолевых блоках (глубины 5 – 7 тыс. метров), в том числе и на самом перспективном из них – Р-9. Кроме того, был сокращен годовой план добычи нефти на основных активах компании с 9,2 млн до 9,08 млн тонн.
Согласно оценкам зарубежных специалистов, в дальнейшем прогнозируется "снижение операционных результатов АО "РД КМГ" в среднесрочной перспективе вследствие снижения объемов добычи и реализации нефти основными добывающими предприятиями – "УзеньМунайГаз" и "ЭмбаМунайГаз" по причине физического истощения месторождений, увеличения налоговой нагрузки и опережающего роста операционных издержек".
Короче говоря, нефти на Мангышлаке теперь гораздо меньше. Главное месторождение "Озенмунайгаз" – Узеньское, в разработке с 1965 года. В нем было начальных запасов 1 млрд. тонн тяжелой, парафинистой нефти, но при этом 58% относилось к категории неизвлекаемых запасов. В 2004 году накопленная добыча составила 300 млн. тонн – то есть большая часть извлекаемых запасов уже, простите за тавтологию, извлечена, и на дальнейшие работы осталось примерно 120 млн. тонн извлекаемых запасов. Вроде бы, пока порядочно – но вот будет ли дальнейшая добыча нефти из месторождения Узеньское рентабельна? Заграничные специалисты, напомним, считают, что не будет.
То же самое и по АО "Каражанбасмунай". Месторождение Каражанбас находится в эксплуатации с 1986 года, оно гораздо моложе Узеньского – однако это небольшое месторождение, с запасами в 70 млн. тонн и годовой добычей в 2 млн. тонн. Накопленная добыча на нем уже составляет около 50 млн. тонн, что означает лишь одно – скоро и здесь загорится сигнал "Вычерпано досуха".

Котел бурлит
Забастовочная эпидемия в Мангистауской области началась как раз таки с Каражанбаса. Пропорционально истощению месторождений росло и недовольство нефтяников АО "Каражанбасмунай". Рабочие, как выясняется теперь, давно уже имели ряд претензий к руководству компании. В числе этих претензий главное – недовольство условиями оплаты труда.
Итак, конфликт назревал давно, кроме того, желания каражанбаских нефтяников получать больше были подстегнуты удачной забастовкой работников "Озенмунайгаза", которые в прошлом году умудрились не только поднять себе оклады, но и сменить акима Жанаозена, вызывавшего недовольство местных жителей. Так что недоставало только повода для того, чтобы озвучить свои претензии.
Повод был найден в апреле этого года. Пришло время менять лидера местного профсоюза, однако прежний руководитель почему-то отказался освобождать место своему преемнику, не отдавал печать и вообще отказался говорить с рабочими. В ответ на эти действия 12 мая на месторождении началась предупредительная голодовка.
Собрание коллектива вахтовиков проходило в степи, так как в актовый зал компании рабочих не пропустили. С этого момента к акции протеста присоединились около двух тысяч рабочих. Те, кто был на вахте, 17 мая остановили добычу нефти, те, кто находился в городе, 18 мая пошли со своими требованиями к областному акимату. Нефтяников остановил спецназ, забастовщиков привели в областной акимат, где с ними провел беседу замакима Амангельды Айткулов. Там-то и прозвучали первые требования бастующих нефтяников: повысить заработную плату, отстранить прежнего председателя профсоюза от должности, приступить к разработке нового трудового договора с учетом дополнительных социальных гарантий.
Выяснилось, что рабочие "Каражанбасмуная" сравнивают свои доходы с зарплатами своих коллег из Жанаозена, которые, напомним, выбили себе повышение окладов в забастовке прошлого года, в которой, кстати, приняло участие десять тысяч человек.
Параллельно в Курыке началась забастовка сотрудников казахстано-итальянского СП "Ерсай Каспиан Контрактор", 11 мая они объявили о начале голодовки, требования также касались зарплат и профсоюза – первое требовалось увеличить, а второму – то есть, независимому профессиональному союзу "Каракияк", дать возможность работать на предприятии. Впрочем, подавляющее число работников (больше 2000 человек) "Ерсай Каспиан Контрактор" к забастовке не присоединились, что позволило руководству СП уволить тридцать зачинщиков этой акции. Впрочем, это вызвало недовольство жителей Курыка, чьими односельчанами являются забастовщики, и побудило их включиться в спор между работниками и работодателями.
Наконец, в период с 16 по 24 мая два десятка работников "Озенмунайгаза" подали заявления о проведении голодовки. 26 мая 10 сотрудников начали голодовку, расположившись в своих личных автомашинах. Еще 250 человек вообще не вышли на работу в знак поддержки своих коллег.
И это бурление Мангистауского котла продолжается до сих пор.

Кто виноват?
В прессе уже достаточно пошумели по поводу завышенных денежных ожиданий мангистауских нефтяников, благо, пытаясь всю вину за бузу свалить на работяг, менеджмент бастующих предприятий дал полный расклад по зарплатам. При этом, правда, все время забывают уточнять – баснословные прибыли сотрудников "Озенмунайгаза" были добыты ими в прошлогодних забастовочных акциях. То есть, если бы в прошлом году кое-кто не уступил требованиям жанаозенцев, сегодня, возможно, не было бы конфликта на Каражанбасе, ставшего бикфордовым шнуром большой забастовки. А так, коли пошли на уступки один раз, готовьтесь к тому, что вас будут "ломать" на то же самое теперь каждый год.
Это что касается менеджеров верхнего звена. Становится очевидным, что акимат Мангистауской области не способен совладать с растущим притоком людей, едущих на полуостров за "длинным" тенге. Регион постоянно манит к себе мигрантов. Только оралманов за двадцать лет (с 1991 – 2010 гг.) в область въехало 99,5 тысяч человек. Доказательством тому, что оралманы тянутся именно в Мангистау, предпочитая этот нефтеносный регион страны другим, служит существующий лишь здесь и нигде больше в Казахстане центр временной адаптации и интеграции репатриантов. В 2011 – 2012 году предполагается принять еще более 20 тысяч человек.
Теперь по поводу расселения прибывающих на Мангышлак – в основном, селятся ближе к городам или прямо в них. Так, Актау и Мунайлинский район приняли вместе 56% мигрантов, Жанаозен – 22%.
Новый Узень был построен для жизни эксплуатирующих нефтяные месторождения рабочих – там по плану должно было проживать не более 60 тысяч человек. Сейчас в нем живут почти 120 тысяч горожан – то есть, в два раза больше, чем рассчитывали еще советские градостроители. Неудивительно, что в прошлом году Жанаозен закипел – если акимат сидит и не чешется насчет того, что надо бы как-то расширять город, удовлетворять социальные нужды стремительно возросшего числа жанаозенцев, то почесать его против шерсти просто необходимо. Что и сделали в прошлом году сотрудники "Озенмунайгаза" вкупе с простыми горожанами.
С тех пор ситуация не изменилась – и личность областного акима, если верить отзывам на форумах в Интернете, вызывает все большее раздражение у местных жителей. Возможно, именно поэтому Крымбек Кушербаев, в отличие от своего коллеги из Актобе, не стал встречаться с работниками "Каражанбасмуная" лично, отправив к ним своего заместителя. Как говорится, голова у него одна, и она не казенная.
Ну и наконец, нельзя оставить в стороне и откровенно провокационную деятельность. В разжигании трудового конфликта на западе Казахстана замечены отдельные политиканствующие персоны. Первым в списке идет "Социалистическое движение Казахстана", возглавляемое Айнуром Курмановым. Этот товарищ известен тем, что, несмотря на пропагандируемый им социализм, активно поддерживает политиков от частного капитала, например, того же праволиберального Мухтара Аблязова. Курманов активно раскручивает буквальное каждое событие, связанное с забастовками трудовых коллективов.
Кроме Курманова на теме забастовки вдоволь поспекулировали и ОСДП "Азат" с "Алгой". В Актау приезжали Булат Абилов и Маржан Аспандиярова. На митинге в Алматы 28 мая с поддержкой бастующих нефтяников выступали: Владимир Козлов, Газиз Алдамжаров, Гульжан Ергалиева, все тот же Айнур Курманов и Абилов с Туякбаем.

Что делать?
Итак, в начале мы уже отметили, что стартом забастовки работников "Каражанбасмуная" послужил конфликт в профсоюзе, когда прежний его руководитель и юрист союза не поделили звание лидера. Но это был лишь повод, а реальной причиной, повторим, стало элементарное сравнение собственных доходов с доходами сотрудников "Озенмунайгаза", которые они выбили себе методом забастовки. Например, оператор 4 разряда в "Озенмунайгазе" получает в среднем 303 тыс. в месяц, а на Каражанбасе – 232 тыс. в месяц.
Однако требование повышения зарплат на 100, 200, а то и 300 процентов упирается совсем не в жадность менеджмента предприятий, как пытаются сегодня уверить читателей оппозиционные СМИ – проблема в том, что это решение просто-напросто приблизит срок достижения полной нерентабельности мангистауских компаний. Что будет вслед за этим? Не надо быть Пушкиным, чтобы воочию представить себе разбитое корыто, у которого в итоге и очутятся сегодняшние высокооплачиваемые нефтяники вместе со своими семьями.
Вот тогда-то и начнется настоящая забастовка – только называться она будет иначе: безработица.
Возможно, сами нефтяники сегодня этого еще не осознают и, вполне может оказаться, что они все поймут только в конце своей трудовой карьеры на Мангышлаке. Но вот политики-бизнесмены вроде Булата Абилова или Мухтара Аблязова это вроде бы должны понимать очень хорошо. Однако именно они сегодня делают максимум возможного, чтобы перенести спор работников и работодателей Мангистау в политическую плоскость, разжечь пламя беспорядков и распространить его хотя бы на западные области Казахстана.
При этом упомянутые политики сами вряд ли представляют, к чему может привести это разжигание социальной розни. Как известно, подобное отупление наступает в результате игрового азарта – они уже втянулись в аттракцион "Чем хуже, тем лучше" и неспособны рассуждать с точки зрения простого гражданина. А с этой точки очень хорошо видны попытки устроить в Казахстане настоящую пугачевщину – то есть тот самый "бунт бессмысленный и беспощадный", который никаким боком не заденет власти, но поперек горла встанет простому человеку, не желавшему чего-либо подобного даже в страшном сне.
Поэтому сейчас важны шаги, которые сделает власть и менеджмент нефтяных предприятий, чтобы умиротворить забастовщиков. И вряд ли здесь оптимальным решением может быть силовой вариант – однако и уступки, как видим, неприемлемы тоже. Потому что за одними уступками всегда следуют другие – и забастовочный дамоклов меч надолго повиснет над отечественной "нефтянкой".