Аскар БАХРАЛИНОВ, Мирхат СЕРИКБАЕВ, "Юридическая газета", 12 июля

А сотруднику органа внутренних дел запрещается применять насилие. Эти и другие ошибки и неточности формулировок законодателя заметили в проекте документа мы, павлодарские юристы, и решили поделиться своими мыслями.
Прежде всего необходимо отметить положительную динамику продолжения реформирования органов внутренних дел, стремление правоохранительного органа к прозрачности, повышению эффективности своей работы. Однако представленный на суд общественности проект далеко не безупречен.
Содержание преамбулы о назначении и принципах органов внутренних дел в первоочередную цель ставит "защиту жизни, прав и свобод человека и гражданина, интересов юридических лиц", во вторую – "установление принципов взаимодействия с институтами гражданского общества, государственными и международными органами на основе гласности, прозрачности и общественного контроля за деятельностью органов внутренних дел". Только в третий ряд приоритетов поставлены реализация государственной политики в сфере борьбы с преступностью, охраны общественного порядка, общественной безопасности. Такой подход, на наш взгляд, недопустим. Борьба с преступностью, охрана общественного порядка, общественной безопасности – это, полагаем, главное и основное назначение органов внутренних дел. Кроме того, реализацией государственной политики в сфере борьбы с преступностью в той или иной степени должны заниматься все государственные органы. В числе исполнителей государственных программ по борьбе с преступностью – обширный список структур, к которым можно обратиться, в том числе тех, у кого основной функционал деятельности связан с образованием, социальной защитой, культурой, туризмом, спортом. Полиция – это такой орган, который обязан непосредственно бороться с преступностью, обеспечивать общественный порядок, и в преамбуле это должно быть соответствующим образом отражено.
В частности, статья 3 "Назначение органов внутренних дел" является, полагаем, неполной по перечню. Например, не содержит в числе задач органов внутренних дел борьбу с коррупцией, хотя это одна из важнейших задач государства и каждого правоохранительного ведомства.
Отсутствует такая функция, как предупреждение преступности несовершеннолетних, защита их прав, хотя в ракурсе развития в стране особой, ювенальной юстиции это выглядело бы логично и обоснованно.
Не предусмотрено в данной статье такое направление, как борьба с организованной преступностью.
На наш взгляд, необходимо включение дополнительных норм, схожих по духу и содержанию с американским RICO (The Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act) – "Акт о контроле над организованной преступностью в США". Он предполагает усиленную борьбу с оргпреступностью, ужесточение наказаний, изъятие в пользу государства финансовых средств, иного имущества преступных организаций.
"Сотруднику органа внутренних дел запрещается применение пыток, насилия, жестокого, бесчеловечного, унижающего достоинство обращения, умышленного причинения физической боли, нравственного страдания, в случае их применения предусматривается ответственность в соответствии с законодательством Республики Казахстан", – гласит п. 4 ст. 5 проекта закона. Возможно, здесь несколько неточная формулировка. Сотрудник органа внутренних дел, особенно сотрудник спецподразделения, по роду своей деятельности может сталкиваться с постоянной необходимостью применения спецсредств, боевых приемов борьбы, огнестрельного оружия. Эта деятельность законна. Но в связи с применением, например, болевых приемов, неизбежно причинение физической боли, при применении огнестрельного оружия есть вероятность физических травм, смерти. То же самое можно сказать о нравственных страданиях. Задержание – обдуманное, целенаправленное действие вполне может сопровождаться нанесением некоторого ущерба чести и достоинству гражданина, физического и морального вреда. Допросы, помещение в камеру, нахождение в статусе задержанного, подозреваемого в рамках законных действий правоохранительных органов по борьбе с преступностью могут тоже причинять нравственные страдания. Здесь важно введение точного контекста. Незаконный статус, считаем, приобретается, когда физическая боль и нравственные страдания причиняются в результате незаконных методов дознания, следствия для получения сведений, признательных показаний или когда законопослушный гражданин ошибочно задержан. Возможно, лучше вообще исключить данный оборот об "умышленном причинении физической боли, нравственного страдания".
П. 3 ст. 7 "Сотрудничество с населением и институтами гражданского общества, гласность" вменяет следующую обязанность: "уполномоченные руководители территориальных органов внутренних дел обязаны не реже одного раза в квартал регулярно информировать институты гражданского общества и население о состоянии правопорядка и мерах по его укреплению". Можно положительно оценить стремление авторов проекта следовать демократическому духу, использовать новые лексические единицы, однако выполнимость норм закона прямо влияет на его эффективность. Под институтами гражданского общества понимают обычно общественные организации, профессиональные союзы и ассоциации, религиозные конфессии, средства массовой информации. На уровне регионов – это сотни структур. В какое время руководитель территориального органа внутренних дел будет организовывать борьбу с преступностью, руководить обеспечением общественного правопорядка и безопасности? Целесообразнее было бы указать, например, что регулярное информирование населения будет вестись через органы местного самоуправления и с использованием СМИ.
Статья, посвященная министру внутренних дел Республики Казахстан в проекте закона имеется, но, к сожалению, в нем не нашлось места для статьи о сотруднике органов внутренних дел.
На наш взгляд, необходимо ввести особую норму о сотруднике органов внутренних дел. О том, чтобы каждый сотрудник органов внутренних дел, независимо от занимаемой должности, вида службы, нахождения в форме или без, места нахождения, рабочего или нерабочего времени в случае обращения к нему граждан с заявлением, сообщением о правонарушении либо в случае выявления правонарушения им самим принимал самостоятельные меры или немедленно сообщал в органы внутренних дел.
Это именно то, чего ждет общество от полицейского в любой стране, под любыми широтами – американского копа, английского бобби, французского ажана, восточного ферраша – профес­сиональный и этический стандарт работника правоохранительной системы.
По всему законопроекту идут термины "физические", "юридические" лица. Применимость и уместность их в контексте закона, регулирующего деятельность правоохранительных органов, вызывает сомнение. Это все-таки не Налоговый кодекс РК. Целесообразнее было бы заменить термин "физические лица" на собирательное понятие "граждане", включающее граждан РК, иностранных граждан и лиц без гражданства. Аналогично – "юридические лица". Более уместен был бы близкий по значению термин "организации", тем более что в поле зрения органов внутренних дел больше попадают общественные организации, религиозные объединения, а не коммерческие структуры. К тому же правоохранительный орган, занимающийся борьбой с экономической преступностью, которая тесно связана с понятиями "физические" и "юридические" лица, уже есть. Желательно вообще отсекать органы внутренних дел от субъектов предпринимательства, так как их коренные сферы – это общеуголовная преступность, административные правонарушения, обеспечение правопорядка.
В русле декларирования проектом закона первоочередной защиты прав и свобод физических лиц привлекла внимание
ст. 44 "Права органов внутренних дел". Она содержит такое право, как "собирать и обрабатывать персональные данные физических лиц". Полиция и так располагает правом создавать базы, банки, учеты, запрашивать необходимую информацию, поэтому считаем, что право собирать и обрабатывать персональные данные физических лиц является избыточным и создает почву для злоупотреблений. Либо необходимо дополнить данную норму, разъяснив, что собирать и обрабатывать персональные данные физических лиц можно только в рамках решения строго правоохранительных задач, определив исчерпывающий перечень категорий лиц, чьи персональные данные могут собираться, гарантии конфиденциальности и нераспространения таких данных.
В той же статье, в пункте 31, в числе прав органов внутренних дел содержится право "участвовать в государственной и общественной жизни, избирать и быть избранными в органы государственной власти". Такой пассаж несколько обескураживает, так как содержит значительные противоречия со ст. 33 Конституции РК, которая предусматривает активное и пассивное избирательное право для граждан, а не для юридических лиц. Если же речь идет о сотрудниках органов внутренних дел, то они на особом виде государственной службы, а статья 10 Закона РК "О государственной службе" прямо устанавливает, что государственный служащий не вправе быть депутатом представительных органов. п. 31 ст. 44, полагаем, также противоречит ст. 4 "Принципы деятельности органов внутренних дел" самого проекта закона. В ней прямо указано, что "деятельность органов внутренних дел осуществляется в соответствии с принципами государственной и правоохранительной служб Республики Казахстан и специальными принципами органов внутренних дел. Специальными принципами деятельности органов внутренних дел являются: независимость от деятельности политических партий и иных общественных объединений". Поэтому считаем, что п. 31 ст. 44 необходимо изъять из проекта Закона "Об органах внутренних дел РК".
В целом можно отметить достаточно высокий уровень подготовки законопроекта, нацеленность его на демократические ценности прав человека и гражданского общества. Но документ однозначно нуждается в серьезной доработке.