Талгат Ибраев

Судебный процесс в Актау по делу о подстрекательстве жанаозенских беспорядков перекроил политическую карту страны. Те, кто ратовал за радикальные решения, вынуждены уходить со сцены: общество от них просто устало.
Трагические события в Жанаозене в декабре 2011 года получили последовательную и всеохватывающую правовую оценку. На скамье подсудимых оказались непосредственные участники массовых беспорядков и представители правоохранительных органов, допустившие кровопролитие. Рассмотрены дела руководителей администрации города и местных нефтяных компаний, которые нагрели руки на жанаозенских деньгах. Наконец, настала очередь тех, кто своими действиями подстрекал бастующих к социальной розни и призывал к насильственному свержению конституционного строя.
Судебный процесс в Актау над лидером незарегистрированной партии "Алга" Владимиром Козловым, его соратниками Сериком Сапаргали и Акжанатом Аминовым закончен. Лидер "Алги" приговорен к семи годам и шести месяцам тюрьмы, остальные получили условный срок.
С самого начала процесс обещал стать беспрецедентным для Казахстана. Во-первых, само по себе дело крайне сложное и болезненное. Во-вторых, обвинения предъявлены не просто в организации беспорядков, а в подстрекательстве и разжигании социальной розни – что в отечественной юридической практике встречается, мягко говоря, не часто. В-третьих, на скамье подсудимых лидер группы, позиционирующей себя как ведущая оппозиционная сила. И за ним стоит фигура беглого банкира Мухтара Аблязова, объявившего вендетту властям.
Словом, судебные слушания сулили небывалый накал страстей и общественный резонанс. И они, действительно, оказались беспрецедентными, но совсем по другим параметрам. В частности, по своей прозрачности. Вместо ожидаемого ограничения доступа в зал заседаний, запрета на ведение записей и другого привычного для отечественных судов арсенала, мы увидели совсем иную картину. Суд над Козловым стал первым для Казахстана делом, получившим прямую трансляцию в твиттере – благодаря тому, что все присутствующие могли без проблем пользоваться своими планшетниками и смартфонами.
Никто никого не ограничивал ни в передаче информации, ни в высказываниях. Козлов неоднократно растягивал свою речь на несколько дней. И никто ему, как и другим подсудимым и их адвокатами, препятствовать и не думал. По сути, процесс соответствовал всем демократическим стандартам. Это признали традиционно взыскательные и вечно всем недовольные наблюдатели от посольства США, Европарламента и международных организаций.
Но если условия для передачи информации были созданы неожиданно идеальные, то само содержание процесса развивалось еще более непредсказуемо. В отличие от виртуальной версии, в реальности процесс оказался совсем не таким, как предсказывали. Никаких акций в поддержку подсудимых, никакого пикетирования здания, где проходит судебное заседание. Даже освещение в прессе было на редкость вялым, не считая, естественно, финансируемых Аблязовым СМИ, механически отрабатывавшим заказ.
Рассмотрение дела Козлова явило разительный контраст с судом над участниками беспорядков. Тогда был полный зал, ажиотаж в СМИ – настоящий, а не раздутый. Все это свидетельствовало об искренней заинтересованности общества и сплоченности нефтяников, стоявших "за своих".
В этот же раз все не так. Очевидно, что даже массированная пропаганда не смогла запудрить мозги населению и заставить его принять провокатора и преступника за спасителя. Общество отторгло назойливо-удушающие объятия тех, кто проповедует откровенный радикализм. Более того, сама эти люди, похоже, испугалась того, что натворили.
Отсюда и курьез с поведением подсудимых. Другого слова не подберешь, несмотря на весь трагизм предшествовавших процессу событий. Ведь двое из троих подсудимых признали свою вину! Аминов – полностью, Сапаргали – частично. Другие партийцы вовсе выступили свидетелями со стороны обвинения и дали показания, что их лидер Козлов со своими соратниками намеренно политизировали ситуацию в Жанаозене.
Иными словами, от Козлова открестились и соратники по партии, и нефтяники. В итоге его слова о том, что он действовал во благо партии и нефтяников теперь выглядят просто нелепо.
Полупустой зал судебных заседаний в Актау стал символом того, что на оппозиционном фланге произошли необратимые изменения. На карьере Владимира Козлова, как политического лидера, поставлен крест. И не только из-за перспективы провести ближайшее время в местах лишения свободы. Просто процесс в Актау показал, что лидером ему уже не быть и заставил задаться вопросом – а был ли он таковым вообще? Ведь от настоящего лидера окружение не разбегается в мгновение ока.
Дальнейшая судьба партии "Алга!" оказалась под большим вопросом. И дело вовсе не в суде над Козловым или закручиванием гаек для остальных членов. Партия все равно официально не зарегистрирована. В конечном счете, силу политическому объединению дают не документы. "Алга", как партия, из незарегистрированных де-юре перешла в разряд несуществующих де-факто.
Начать с того, что продолжать политическую деятельность не имеет морального права организация, ответственная за подстрекательство беспорядков – а эта ответственность признана самими членами партии.
Но если даже не обращать внимания на этическую сторону вопроса (а "Алга" итак подобными вещами не заморачивается), то нельзя игнорировать тот факт, что она потерпела фиаско, как организация, способная к сплоченной работе.
Несгибаемая оппозиционная сила – "настоящая оппозиция", как любили подчеркивать сами алгинцы и поддерживающие их СМИ – на деле оказалась столь же крепкой, как трухлявый пень. Причина в том, что ее фундаментом была не широкая общественная поддержка и работа с населением. "Алга" представляла собой классический пример организации, построенной под политические цели одной узкой группы, точнее одного лица. Эдакий эскадрон гусар летучих. И цементировала его не идея, а спонсор.
Сейчас Аблязову нет смысла содержать напрочь дискредитировавшую себя структуру, а иных точек опоры у нее просто нет. Как только он окончательно отойдет в сторону, центробежные силы разбросают алгинцев по разным уголкам политического поля.
Процесс в Актау поставил точный диагноз не только "Алге". Есть ведь и другие оппозиционные силы, которые били себя в грудь и шумно требовали разобраться в причинах жанаозенских столкновений. Суд по делу Козлова предоставил им такую возможность, поскольку напрямую касался причин и направлен был как раз на то, чтобы расставить все точки над "i".
Как они этой возможностью воспользовались? Да никак. Помимо дежурных фраз об антинародности режима мы ничего от них не услышали. Их участие в процессе по делу Козлова получилось чисто номинальным, даже никакой согласованной оценки с их стороны не прозвучало. Оппозиционные политики сделали некоторые заявления в поддержку Козлова. И с виду вроде как эмоционально, но на самом деле так, будто отбывали номер.
Недаром практически все оппозиционные заправилы являются бывшими аппаратчиками, и умеют держать нос по ветру. А он сейчас дует совсем не в паруса "Алги". Глядя на то, как ведет себя оппозиция по отношению к суду в Актау, сразу почему-то вспоминаются крысы, которые первыми бегут с тонущего корабля.
Очевидно, что если даже по такому ключевому вопросу, как события в Жанаозене, оппозиция не может собраться и высказать общее мнение, то ее ресурс уже исчерпан. Вопрос на повестке дня стоит гораздо более масштабный, нежели уход "Алги" со сцены. Еще недавно считалось, что главная проблема оппозиционного фланга – это сложности с его объединением. Но теперь ясно, что проблема гораздо серьезнее: объединять, собственно говоря, нечего.
Жанаозенский конфликт стал своего рода водоразделом. Он четко показал, что часть оппозиционных деятелей исповедует откровенно разрушительный подход и ведет в тупик. Другая часть вообще не имеет последовательной стратегии. Поэтому стране нужны свежие политические силы, способные оживить политическую жизнь и работать не только во имя своих амбиций и финансирования.