Талгат Ибраев

Широко известна максима "демократия – не вседозволенность". Из этого следует, что статус политической оппозиции – это не индульгенция на противоправную деятельность. Пока борьба с властью ведется политическими методами, ответом на нее будут действия политических институтов. Когда эта борьба выходит за рамки правового поля, в действие вступают правоохранительные органы.
8 октября состоялось оглашение приговора по делу Владимира Козлова, Серика Сапаргали и Акжаната Аминова. Козлов и Аминов обвинялись в совершении преступлений, предусмотренных ст.235 ч.1 УК РК "Создание и руководство преступным сообществом (преступной организацией), а равно участие в нем", ст. 164 ч.3 "Возбуждение социальной, национальной, родовой, расовой или религиозной вражды" и ст. 170 ч.2 "Призывы к насильственному свержению или изменению конституционного строя либо насильственному нарушению единства территории Республики Казахстан". Серик Сапаргали обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных ст. 164 ч.3 и ст. 170 ч. 2.
В Актау межрайонный специализированный суд по уголовным делам Мангистауской области приговорил руководителя оргкомитета незарегистрированной партии "Алга!" Владимира Козлова к 7 годам и 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в колонии общего режима. Серик Сапаргали приговорен к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком на 3 года, Акжанат Аминов – к 5 годам условно.
Суровый приговор стал закономерным финалом антигосударственной деятельности Владимира Козлова, в которой Жанаозен был лишь заключительным эпизодом. Хотя в тексте обвинительного заключения и приговора суда Владимир Козлов предстает в роли организатора, он в то же время был исполнителем воли небезызвестного Мухтара Аблязова.
По данным Генпрокуратуры, Мухтар Аблязов был главным идеологом смены власти в стране путем возбуждения социальной вражды и розни, призывов к насильственному захвату власти, подрыву безопасности государства, насильственному изменению конституционного строя. Он является основным разработчиком специальных мероприятий и операций, направленных на инспирирование, стимулирование и использование происходящих в стране процессов в целях подрыва и ослабления государственной власти. Он осуществлял контакты с зарубежными политиками и представителями СМИ в целях создания негативного образа и дискредитации руководства страны в глазах мирового сообщества.
Владимир Козлов в ходе прений в суде сосредоточился на второстепенных деталях. Он пытался опровергнуть заключение обвинения относительно иерархии в преступной группе – Мухтар Аблязов главный, его заместитель – Муратбек Кетебаев, следом идет Владимир Козлов. Он настаивал на том, что его отношения с Аблязовым и Кетебаевым носили равноправный характер. Он также подчеркивал, что используемые им деньги Аблязова не могут считаться преступными, поскольку вина бывшего банкира еще не доказана лондонским судом.
Но даже если Козлов был абсолютно равноправным партнером Аблязова и Кетебаева, это не отменяет того факта, что все информационные, финансовые и организационные ресурсы, имеющиеся в распоряжении этих людей, были направлены на то, чтобы конфликт в Жанаозене превратился из трудового в социальный, чтобы требования повышения зарплаты дополнялись требованиями политическими.
Если проследить политический путь Владимира Козлова в качестве руководителя незарегистрированной партии "Алга!", то нетрудно увидеть, что все организованные им политические акции по сути своей провокации. Но в Алматы деятельность Козлова не выходила за рамки мелких нарушений общественного порядка, политической клоунады и борьбы с лидерами ОСДП и "Азата" за звание главного оппозиционера страны. Агитация в рабочих коллективах не входила в его задачи, поскольку она не давала ни быстрого эффекта в виде акций протеста, ни подходящей картинки для аблязовского телеканала К+. Но Аблязов не упустил возможности промыть мозги тем рабочим, которые начали акцию протеста, и направить их активность в нужном направлении.
Разумеется, Козлов, Сапаргали и их сторонники ставят под сомнение доказанность обвинения в возбуждении социальной розни, призывах к насильственному свержению или изменению конституционного строя, а также в создании организованной преступной группы. Но состав преступления не в произнесении этих слов – социальная рознь, свержение и пр., а в том к каким последствиям вели призывы. Если результатом встреч и бесед с нефтяниками "Озенмунайгаза" стало сожжение последними офиса компании, то нет сомнений в том, что у забастовщиков разжигали экстремистские настроения, а не призывали их к компромиссу.
Показательны слова Козлова о том, что прокуратура умышленно политизировала процесс. Это фактически проекция собственных намерений и действий в Жанаозене. Он умышленно политизировал трудовой конфликт, перевел забастовочную акцию в формат незаконной забастовки, а затем, через последовательный срыв переговоров с работодателем и местной администрацией, в формат акции протеста с политическими требованиями. Стоит напомнить, что в распространяемых им листовках создавался негативный образ государственной власти и ее представителей путем применения таких терминов, как "кровавый режим", "кровавые грабители и кукольные суды", "цепные псы". Власти обвинялись в причастности к убийствам нефтяника Ж.Турбаева, дочери активиста забастовки нефтяников Ж.Карабалаевой и незаконном преследовании члена "Народного фронта" Ж.Мамая. А призыв "сбросить тирана и вора" применительно к президенту следствие закономерно сочло призывом к насильственному захвату и смене власти в Республике Казахстан.
Владимир Козлов в содеянном не раскаялся и виновным себя не признал. Честно говоря, раскаяние Сапаргали и Аминова тоже вызывает большие сомнения. Но и организаторами они, безусловно, не были. Сапаргали почему-то решил, что он – политик, а публичные выступления на митингах – его призвание. Политиком он показал себя безответственным, а оратором – бездарным. Возможно, приговор суда (условный, но все же, не забудем, обвинительный) заставит его более трезво оценивать собственные способности и окружающую действительность. Амбиции Акжаната Аминова не выходили за рамки профсоюзной работы, место лидера рабочих стачек его вполне устраивало до встречи с Владимиром Козловым. Тем не менее, свою роль в том, что рабочие перешли к забастовкам и протестной акции "до конца", они, безусловно, сыграли.
Приговор суда – это не только справедливое наказание. Это еще и суровое предостережение тем, кто готов использовать рабочее и профсоюзное движение в нашей стране для того, чтобы воплотить в жизнь свои политические амбиции.