Чокан ЛАУМУЛИН, "Литер", 27 июня

В продолжение размышлений о докладе Марата Тажина хотелось бы коснуться такой важной темы, как национализм. Думается, что одним из мотивов, подтолкнувших государство вплотную приблизиться к созданию "правильной" версии истории с целью укрепления национальной идеологии, стал очередной всплеск национальной активности некоторых граждан.
Надо сказать, что наше общество уже переживало схожий взрыв этой энергии в самом начале 90-х, который был успешно направлен в рыночное русло. Рыночная же экономика выступила неким достаточным суррогатом идеологии того времени, поглотив, по крайней мере на время, разрушительный потенциал ксенофобии и некой национальной обиды. Тогда же была выведена нехитрая формула зависимости роста выезда граждан РК нетитульной национальности от степени нагрева националистических настроений и языковых дебатов в обществе. Не будет преувеличением сказать, что даже высказывания нынешних сытых и "прикормленных властью" националистов вселяют тревогу в чуть ли не половину наших сограждан.
Их смятение во многом оправданно. Многие из националистов явно или тайно получают поддержку со стороны государства, которое, руководствуясь принципом "в хозяйстве все пригодится", рачительно содержит много разных, зачастую полярных вещей. Тем более что этот ультраправый фланг помогает "отцентровывать" наши динамичные отношения с великим северным соседом и выторговывать себе некие преференции. Однако сегодня за спинами этих борцов замаячила тень чужих интересов – явление в истории мировой постколониальной политики распространенное. Один из них, например, учился в стране, известной крайне нездоровой совето- и русофобией, другие просто подвизаются на ниве заморских грантов.
Национализм всех времен и народов – штука достаточна бесхитростная и не выдерживает логики беспристрастного анализа, который националистам и не требуется. Наши же националисты в огромном большинстве своем обескураживающе академически слабы, крайне предвзяты и абсолютно нелогичны, что и позволяло нашему образованному постсоветскому обществу практически "не заморачиваться" по их поводу вплоть до недавнего времени. Однако вполне ожидаемое изменение национально-демографической карты Казахстана совпало с двумя уникальными факторами: резким снижением уровня образования после распада СССР и второй волной урбанизации казахского населения. Напряжение первого преобладания численности городского населения над сельским, зафиксированное переписью населения СССР 1979 года, вылилось в волнения Желтоксана, когда масса в основном сельской студенческой молодежи выразила таким образом свой протест. Более того, эта молодежь была студенческой и достаточно хорошо образованной, что было заслугой политики советского государства. Впоследствии, в 90-е годы, Казахстан вернулся к количественному преобладанию сельского населения над городским. Произошедшая, однако, недавно повторная урбанизация и является в целом питательной основой нашего национализма. Недовольство социальным "неравенством" Казахстана времен СССР вылилось в события декабря 1986 года и привело к краху супердержавы. Поэтому можно пожелать успеха действиям "Акорды" по обеспечению национальных интересов во внутренней и внешней политике в условиях вызовов нового времени и созданию идеологии, призванной объединить продолжающую фрагментировать казахстанскую нацию.