Юлия Майская

Только экономика и никакой политики – говорится о целях и задачах ЕАЭС. На деле это совсем не так, считают участники экспертного клуба "Мир Евразии". Противостояние Запада и России, серьезные противоречия между рядом постсоветских государств, борьба за многополярный мир… Помогут ли экономические интересы преодолеть полосу глобальных препятствий? Вероятность высока, ведь даже в корейских государствах-антиподах бизнес иногда берет верх над политикой.
Не прошло и полгода, а Евразийский экономический союз сделал первый шаг далеко за пределы постсоветского пространства, подписав соглашение о зоне свободной торговли (ЗСТ) с Вьетнамом. И, по мнению участников очередного заседания экспертного клуба "Мир Евразии", сам факт послужит подтверждением для внешних и внутренних критиков евразийской интеграции – ЕАЭС не является реинкарнацией СССР. Более 40 государств дальнего зарубежья заинтересованы в сотрудничестве с экономическим союзом, который с недавнего времени включает пять стран. Обсуждая потенциал новой глобальной интеграционной структуры, эксперты попытались найти ответы на вопросы, что будет дальше и какие риски несет в себе расширение ЕАЭС.
– Соглашение с Вьетнамом имеет политическую, имиджевую подоплеку, – считает главный научный сотрудник Центра военно-стратегических исследований Андрей Хан. – Когда мы говорим обо всех сложностях негативного периода – кризис, падение цен на нефть, санкции, конфликт на Украине, мы должны понимать, что Россия в некотором роде пытается возглавить процессы в созданном, укрепившемся правовом порядке против господства именно американской, западной глобализации. Они должны быть сопряжены со многими договоренностями, будь то Вьетнам или другие страны... На этапе создания ЕАЭС, как вы помните, были высказывания американских политиков о том, что они этого создания не допустят и будут всячески этому противоборствовать. Естественно, сейчас Россия будет инициировать процессы, связанные с противопоставлением евразийского пространства американскому и европейскому.
О выгоде лучше всего говорить на языке цифр. Динамику товарооборота между Казахстаном и Вьетнамом проиллюстрировал политический обозреватель республиканской общественно-политической газеты "Литер" Олег Сидоров. Так, в 2012-м объем товарооборота между двумя странами составил 121,9 млн долларов, в 2013 году – 233,3 млн долларов (в 1,9 раза больше, чем в 2012 г.), в 2014 году – 271,9 млн долларов. Рост товарооборота налицо, однако происходит он в основном за счет импорта, казахстанский экспорт, увы, практически нулевой. При этом удельный вес Вьетнама в общем объеме товарооборота с Казахстаном за январь-декабрь 2014 года составил 0,2%, в то время как с Россией аналогичный показатель зафиксирован на уровне 15,8%.
Тем не менее, как подчеркнул представитель Ассоциации приграничного сотрудничества в Казахстане Марат Шибутов, Вьетнам – это большая, растущая экономика, и, что немаловажно, не конкурирующая с казахстанской. Проще говоря, вполне реально наладить взаимовыгодное сотрудничество, поставляя вьетнамцам продукцию машиностроения, химической промышленности. У них же есть то, чего нет или слабо развито на пространстве ЕАЭС – тропическое сельское хозяйство, крепкая легкая и пищевая промышленность. Так что соглашение о ЗСТ вполне может открыть для Казахстана новые возможности. Кроме того, Вьетнам – это заметный игрок Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и член Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН).
– АСЕАН – это структура близкая к ЕАЭС, правда, не до такой степени интегрированности. Вьетнам имеет огромный товарооборот с США и Китаем, – пояснил Андрей Хан.
К слову, присутствие в АТР двух глобальных противников – США и Китая, которые также создают ЗСТ в Юго-Восточной Азии, серьезно настораживает директора Института международного и регионального сотрудничества при Казахстанско-немецком университете, доктора исторических наук Булата Султанова:
– А зачем нам встревать в конфликт двух гигантов? – задался он вопросом. – Речь идет о переходе от однополярного мира к многополярному. Поэтому нам сейчас, поскольку мы относимся к среднеразмерным государствам, не нужно занимать точку зрения той или иной страны. Просто нужно понять роль Китая для нас, потому что без Китая и России мы не сможем использовать наш транзитный потенциал.
– На мой взгляд, в процессе развития евразийской интеграции наблюдается присутствие и конкуренция двух основных подходов в соответствии с целями и интересами участвующих в нем стран, – говорит директор Центра актуальных исследований "Альтернатива" Андрей Чеботарев. – Первый подход – геополитический – явно олицетворяют Россия и Армения. Для Москвы ЕАЭС является серьезным фактором влияния на постсоветском пространстве и своего рода ответом Западу. Армения вошла в состав союза, руководствуясь сближением с Россией, гарантирующей ей безопасность в условиях перманентно напряженных отношений с Азербайджаном. По ряду признаков идет работа по выстраиванию блока стран с политической составляющей в лице ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности, в которую, помимо действующих членов ЕАЭС, входит также Таджикистан, – прим. авт.) и экономической – ЕАЭС. Другой подход – экономический – демонстрируют Казахстан и Беларусь, которые следуют прагматическим интересам экономического плана. Обе страны особенно заинтересованы в создании единого энергетического рынка с общими правилами, льготами и т.д. Кыргызстан по некоторым основаниям тоже тяготеет к ним, поскольку имеет экономические интересы в ЕАЭС. К тому же ему и Казахстану как двум центральноазиатским республикам будет легче найти общий язык в рамках союза. Пока эти подходы идут параллельно. Однако их пересечение время от времени создает проблемы и противоречия в отношениях стран-участниц. Поэтому им следует договориться так, чтобы максимально двигаться в русле экономического сотрудничества в соответствии с договором о ЕАЭС.
Многие эксперты говорили о том, что экономически выгодно было бы принять в состав членов ЕАЭС Азербайджан, но из-за давнего двустороннего конфликта с Арменией Баку вряд ли захочет присоединиться к союзу. Что же касается Кыргызстана, то критиковали его низкий уровень экономического развития. Есть и другие соображения. Участники клуба предполагают, что следующим членом ЕАЭС станет Таджикистан, как еще один член ОДКБ. Говорили также о важности Узбекистана.
– Параллельно с ЕАЭС мы должны говорить о центральноазиатском экономическом сотрудничестве. А без Узбекистана создать какой-либо интеграционный проект в регионе нельзя, – убежден Булат Султанов.
Возможно ли преодолеть глобальные и региональные противоречия, может ли экономика (читай – здравый смысл) возобладать над политическими разногласиями? Поймут ли постсоветские государства, часть из которых уже стали пешками в большой битве за многополярный мир, что выживать и развиваться легче вместе с историческими партнерами и соседями, которые кровно заинтересованы в благополучии друг друга?
– Как показывает практика того же Европейского союза, можно эффективно сотрудничать и без формального членства в этом объединении, – отметил руководитель ОФ "Мир Евразии", политолог Эдуард Полетаев. – Например, в Европейскую экономическую зону входят государства, не имеющие членства в ЕС, – Норвегия и Исландия. Это объясняется их заинтересованностью в рыбном бизнесе, который составляет значимую часть экономики стран, кроме того, есть и нефтяная отрасль Норвегии. Еще один пример – Швейцария, которая не хочет размыть преимущества своего банковского сектора в Европе, соответственно, существует специальный договор с ЕС.
Политолог подчеркнул, что на первом этапе международной экономической интеграции лидирующая роль принадлежит государству и политическим элитам. Так происходило и на заре становления Евросоюза, так происходит и сейчас в рамках ЕАЭС. А затем уже интеграцию продвигает бизнес. Более того, иногда именно предприниматели становятся локомотивом развития торгово-экономических связей. Эдуард Полетаев привел в пример Азиатско-Тихоокеанский регион:
– Есть желание создать здесь зону свободной торговли, но вряд ли это возможно, поскольку нет единого центра притяжения. Есть определенные сложности во взаимоотношениях стран. Общеизвестно противостояние Северной и Южной Кореи, Китая и Японии. Здесь в основном интеграция осуществляется через решения бизнесменов. К примеру, в Северной Корее есть особенная экономическая зона, где по отверточному принципу собираются южнокорейские автомобили. Формально политики здесь ни при чем, это бизнес-инициатива. А все потому, что в Северной Корее рабочая сила дешевле, чем в Южной, – резюмировал он.