Талгат Ибраев

Пока еще "сезонный", но, тем не менее, вполне себе ощутимый энергетический кризис, в очередной раз резко набрал обороты в нашей "богатейшей нефтяной державе". Озвученный накануне выходных дней отказ правительства от дальнейшего государственного регулирования на бензин наиболее популярных марок, вызвал хоть и вполне предсказуемый, но все равно крайне нездоровый ажиотаж практически на всех бензозаправках страны. Тем более, что даже примерного порога грядущей верхней цены на этот стратегически важный продукт государственные мужи, участвующие в специальной пресс-конференции по этому поводу, предсказывать почему-то так и не стали:
– Он (бензин – авт.) поднимется. До какой цены он может подняться? Конечно, на это не ответит никто. Может, это будет 140, может, это будет 150, может где-то в этом районе, – туманно отметил министр энергетики Владимир Школьник. Вопрос стабильности немного попробовал осветить председатель правления национальной компании "КазМунайГаз" Сауат Мынбаев, заявивший о том, что меры государственного регулирования на бензин марки А-80 останутся прежними и его цена, соответственно, пока не вырастет. Правда, в дальнейшем все будет зависеть от поведения крупных оптовиков и от финансового состояния самой компании, которая фактически является монополистом по производству целого ряда номенклатуры ГСМ.
Очевидно из-за всех последних перипетий – то с национальной валютой, то теперь и с ГСМ, почему-то так и не была озвучена обещанная подробная информация о том, как выглядят текущие дела со стабилизацией и оздоровлением финансовой обстановки в крупнейшей нефтяной компании страны, внезапно (!) погрязшей буквально в катастрофических долгах, но, наверное, это лишь вопрос времени. Тем более, что отдельная информация по этому злободневному вопросу все-таки до внимательного читателя, тем не менее, нет-нет, да и пробивается.
Итак, напомню, что в июне текущего года председатель правления АО "Самрук-Казына" Умирзак Шукеев несколько удивил слушателей достаточно нелицеприятным заявлением, касающимся финансового положения главного казахстанского национального оператора по разведке, добыче, переработке и транспортировке углеводородов, то есть НК "КазМунайГаз". Как выяснилось "КазМунайГаз" перекредитован, имеет долг в 18 миллиардов долларов США и все, что он зарабатывает, уходит на проценты. Мало того, сама компания привлекать средства на внешнем рынке не может, все из-за того же долга, а надежд на обслуживание платежей и собственных инвестиционных нужд за счет текущей прибыли в обозримом будущем нет, поскольку ситуация с ценами на нефть выглядит пока, мягко говоря, не очень оптимистичной.
– Крупная, очень большая проблема – это "КазМунайГаз", – подчеркнул в те дни Умирзак Естаевич, правда, дав и обнадеживающий прогноз:
– И вот сейчас уже мы близко, я думаю, где-то месяц-два, и мы решим эту крупную проблему…
"Месяц-два" – это уже собственно нынешняя осень. Так что, в теории смело можно взглянуть на то, что было сделано, а заодно попытаться хотя бы бегло разобраться, из-за чего произошла такая неприглядная ситуация?
Если начать с первопричин, то здесь красной нитью пройдет сложная история месторождения Кашаган, а так же еще нескольких крупных проектов с долевым участием КМГ. Это и 10% в Карачаганакском проекте, и 100% в проекте "Rompetrol". Ну и конечно же – 16,8% в Северо-Каспийском проекте, владельцем которых стала компания "КМГ Кашаган Б.В." Во всех этих некогда широко разрекламированных начинаниях были задействованы исключительно кредитные средства, то есть все осуществлялось по бесконечной цепочке: "заем – погашение долга частями – очередной заем". Причем, по данным некоторых экспертов, периодически новые заимствования не просто добавлялись к уже имеющимся, а попросту покрывали их. И рано или поздно, объем заимствований достиг той критической отметки, скрывать которую стало уже попросту невозможно.
И здесь, пожалуй, будут нелишними некоторые любопытные подробности.
Начнем со сделки по приобретению активов компании "Rompetrol", которую руководство "КМГ" в свое время характеризовало как "первый шаг в стратегии выхода на ключевые рынки нефтепереработки европейских стран, направленным на построение энергетического моста между Казахстаном и Европейским Союзом". Сама сделка состоялось в августе 2007 года, когда в Алматы было подписано соглашение между "КазМунайГазом" и The Rompetrol Holding S.A. (Швейцария) о покупке 75% акций "The Rompetrol Group N.V", чей головной офис был размещен в Нидерландах, а практически все основные производства (и в частности НПЗ "Петромедия") находились в Румынии.
Отвечая на вопросы журналистов, насколько оправданным было приобретение Казахстаном "Rompetrol Group", тогдашний директор департамента по управлению зарубежными инвестициями АО НК "КазМунайГаз" Азамат Жангулов был преисполнен оптимизма:
– Давайте вначале определим место Казахстана на мировой площадке рынка нефти и нефтепродуктов. Хотим ли мы оставаться навсегда страной только добывающей и экспортирующей нефть? Или же стремимся занять более весомую роль на рынке и самостоятельно обеспечивать доступ нашей нефти и нефтепродуктов для потребителей, в том числе и в Европе. если мы хотим получить максимальную выгоду от реализуемых энергоресурсов нам просто необходимо получение доступа к конечному потребителю продукта за пределами Казахстана. Именно поэтому приобретение одного из самых технически привлекательных активов на восточно-европейском рынке полностью отвечало стратегическим интересам АО НК "КазМунайГаз", и Казахстана в целом.
Приобретение Rompetrol обеспечила КМГ выход к стабильному и растущему европейскому рынку для реализации казахстанских энергоресурсов. Это доступ к 12 европейским рынкам, где проживают более 300 миллионов человек. В долгосрочной перспективе, когда объемы экспорта нефти из Казахстана значительно увеличатся, "Rompetrol" будет служить надежной платформой для дальнейшего развития стабильной базы реализации казахстанских энергоресурсов на европейских рынках…
Каких-либо более уточняющих цифр тогда не звучало. А зря, ведь через довольно непродолжительное время выяснилось, что в период заключения сделки компания "Rompetrol" находилась, мягко говоря, в сложном финансовом положении. Помимо серьезных внутренних проблем и стремительного сокращения инвестиций в развитие производства, выражающимся в сотнях миллионов долларов США, у фирмы росли внешние долги. В частности перед правительством Румынии, которое в свое время получило 44,7% акций "Rompetrol" в обмен на задолженность в 516,5 миллиона евро. Понятно, что и эти долги, в конечном итоге, пришлось выкупать казахстанской стороне, так что, изначально заявленная стоимость фирмы росла буквально как на дрожжах. Сначала реальная цена "Ромпетрола" для покупателя, то есть Казахстана, оказалась выше $2,85 миллиарда вместо предполагаемых полутора, затем добавился упомянутый выше долг перед румынским правительством и в итоге, конечная сумма стала зашкаливать за 3,6 миллиарда долларов США. И это при том, что все последующие годы фирма стабильно показывал гигантские убытки, что с прискорбием было отражено в соответствующих документах самого "КМГ":
"...Финансовые результаты "Ромпетрола" были отрицательными и негативно отразились на результатах операций "КазМунайГаза" по переработке и сбыту нефти, причем данная ситуация может иметь место и в будущем".
"…Ромпетрол" отчитался о чистых убытках на сумму $111,7 миллиона США за шесть месяцев, закончившихся 30 июня 2010 года, и о чистых убытках на сумму $161,8 миллиона и $296 миллионов на конец года…"
"В дополнение к этому "Ромпетрол" имел отрицательный акционерный капитал и отрицательный оборотный капитал. "КазМунайГаз" не может быть уверен в том, что "Ромпетрол" не будет продолжать нести убытки и в последующие годы, что также будет оказывать негативное влияние на результаты деятельности Компании".
Затем выяснилось, что поставки казахстанской нефти на румынский НПЗ малость невыгодны по целому ряду условий (начиная от несоответствия тарифов, кончая логистикой), еще через некоторое время выяснилось, что надо приобрести доли целой кучи миноритариев (а это еще более сотни миллионов долларов), и итоге, год за годом можно было подсчитывать лишь исключительно понесенные страной убытки. Кстати, эта история не закончилась и в наши дни. Как выяснилось, в прошлом году правительство Румынии подписало некий "Меморандум о взаимопонимании", благодаря которому "КМГ" выкупит часть доли акций компании, что находились в собственниках у тамошних чиновников. И это при своем и без того гигантском долге. Приобрести предстоит более чем 26,7% акций за 200 миллионов долларов, а заодно казахстанская сторона обязалась вложить порядка 800 миллионов долларов в дальнейшее развитие инвестиционной программы. В общем, на деле получается некая "черная дыра", куда исправно уплывают миллионы долларов и евро, причем без какой-либо обратной отдачи или пользы для отечественной "нефтянки"...
Немногим лучше выглядели и бесконечные разброды вокруг проекта Кашаган. Напомню, что на момент заключения СРП по месторождению Кашаган (а это конец 1997 года) акционерами проекта являлись голландско-британская "Royal Dutch Shell", американская "ExxonMobil", итальянская "Eni", "КазМунайГаз", французская "Total", каждой из которой принадлежало по 16,81%. Также доли в проекте имеют американская "ConocoPhillips" (8,4%) и японская "Inpex" – 7,56%. Первоначально единым оператором проекта с 2001 года выступала казахстанская дочерняя компания "Eni" "Agip KCO".
Затем начались некоторые изменения в долевом участии, еще чуть позже, в 2008 году, согласно новой операционной модели, акционеры проекта вообще сменили принципы управления с единого оператора на совместную операционную компанию NCOC. В ноябре 2012 года нефтегазовое месторождение Кашаган было признано самым дорогим энергетическим проектом в мире. Причем, дорогим не в смысле потенциальной прибыли, а по количеству требуемых вложений и инвестиций. Поэтому, в общем-то неудивительно, что часть участников попросту стала рассматривать пути отступления. Так, например, о своем желании продать долю заявила американская фирма "ConocoPhillips". Причем потенциальные покупатели вроде бы нашлись достаточно оперативно. По крайней мере в начале января 2013 года, Индия попросила Казахстан поддержать сделку по приобретению доли "ConocoPhillips" индийской компанией "ONGCVidesh" (речь шла о 5,4 миллиардов долларов США). В итоге, после долгих и утомительных переговоров Индии все-таки было отказано, и американская доля досталась самому Казахстану, точнее зарегистрированной в Нидерландах оффшорной компании "KMG Kashagan B.V", которая в свою очередь принадлежала АО "КазМунайГаз". Причем тогдашний министр нефти и газа РК Сауат Мынбаев заявил, что Казахстан выкупает долю американцев и, если позволят условия, то впоследствии эта доля будет перепродана Китаю. А может быть и нет… Все, мол, условия покажут…
Затем, разразился пресловутый "трубный скандал", когда по вине ряда подрядных компаний, (кстати, бенефециарно принадлежащих некоторым представителям казахстанского бюрократического истеблишмента), буквально через две недели после старта добыча сырья была прервана из-за утечки газа в трубопроводе. Почти сразу после возобновления добычи в октябре 2013 была обнаружена другая утечка. Анализ выявил наличие многочисленных микротрещин в трубопроводе, появившихся в результате воздействия на металл попутного газа с высоким содержанием серы. В итоге, Кашаган встал надолго и надежно. И в лучшем случае возобновить добычу сырья планируется в декабре 2016 года.
А пока начались новые распродажи. И согласно очередной официальной информации "КазМунайГаз" решил все-таки продать часть доли в гигантском месторождении Кашаган, которую в свое время с таким трудом покупал. Официально причиной назывались все те же возникшие долги.
С одной стороны, топ-менеджмент как самой КМГ, так и соседних с ней структур тут же попытался оправдаться тем, что, мол, дело тут не в неумелом менеджменте (как могут подумать некоторые дилетанты), а "результат проведения совокупности значимых для страны мероприятий. Их необходимо было проводить, чтобы вернуть в собственность государства крупные нефтегазовые активы и обеспечить реализацию инвестиционных проектов". Ну, хорошо звучит, безусловно, красиво и даже на первый взгляд почти убедительно. А вот что дальше-то?
А вот дальше было самое интересное. Тридцатого июня нынешнего года НК "КМГ" неожиданно заявила о продаже доли в проекте Кашаган фонду "Самрук-Казына" за 4,7 миллиардов долларов. В немногословном официальном сообщении на этот счет было отмечено, что таким образом руководство КМГ намерено снизить долг компании. Затем, менее через месяц, а именно 23 июля нынешнего года, "Самрук-Казына" как единственный акционер НК КМГ передал Нацбанку 10% акций НК КМГ "по цене не ниже750 миллиардов тенге" в обмен на облигации самой "Самрук-Казыны"
– На сегодня 10% плюс одна акция "КазМунайГаза" проданы через KASE Нацбанку, – сообщил в своем официальном комментарии главный директор по развитию бизнеса, член правления АО "Самрук-Казына" Берик Бейсенгалиев. – В рамках выправления финансовой устойчивости "КазМунайГаза" принята эта сделка. Для Нацбанка Казахстана особо ничего не изменилось, потому что раньше он был держателем облигаций самого фонда "Самрук", теперь является держателем акций "КазМунайГаза". А вот для фонда снижается в целом долговая нагрузка и высвобождается емкость заимствования…
И все-таки, зачем была нужна эта покупка Национальному банку? Ведь фактически это выглядело как вынужденное приобретение некоего серьезного актива, с моментальной передачей его в доверительное управление самому продавцу. Безусловно, аналогичные переливания финансов из одного "кармана" государства в другой (правда, с некоторыми с потерями на трансакциях), к сожалению, осуществлялись в стране и раньше. Однако, в нашем случае завесой конфиденциальности было покрыто буквально все – даже не указывалась обычная в таких случаях информация, из каких своих источников расплатился Национальный банк Казахстана? Так и осталось не ясно: была ли это эмиссия денежной ликвидности, или использование резервов или иных, скажем так, сторонних ресурсов? Ведь в этом случае по может встать вопрос – откуда взялись этим самые сторонние ресурсы? И здесь, в первую очередь на ум почему-то приходит Национальный фонд, хотя, как известно, на этот счет существует прямой запрет президента страны…
Ясно было лишь одно – практически нерешаемые проблемы как с самим Кашаганом, так и с некоторыми другими "сделками века" со стороны КМГ, приобретение дорогостоящих зарубежных активов, а так же сложные аппаратные игры и определенная запущенность производственной базы внутри страны, похоже, завели компанию в мощный экономический и финансовый тупик. И здесь уже далеко не всегда правая рука вообще понимает то, что творит левая. Может здесь дело в излишне раздутых штатах топ-менеджмента "КМГ", может в изобилии иностранного менеджмента, который, как известно, иногда преследует совсем другие цели нежели неусыпная забота об интересах, в общем-то стороннего для них государства.
Кстати, по состоянию на середину апреля 2015 года, в состав совета директоров того же "РД КМГ" входят немало нерезидентов РК. Это и Кристофер Хопкинсон – первый заместитель председателя правления КМГ – председатель совета директоров РД КМГ, и Кертвуд Хиллман – управляющий директор по операционным добывающим активам КМГ, и такие независимые директора, как Филипп Дэйер, Эдвард Уолш и Аластэр Фергюсон.
Все они получают, скажем так, неплохую зарплату. Например, по опять-таки официальным отчетам прошлых лет, независимые директора АО "КазМунайГаз" в общей сложности заработали 700 000 долларов, 80 000 из которых пошли на оплату налогов. Среди них доход Эварда Уолша составил 243 000 долларов США, а Филипа Дэйера – 158 000 долларов США. Насколько эффективна работа зарубежного и, как видим, весьма дорогостоящего топ-менеджмента сейчас мы разбирать не будем. Хотя, вполне возможно, что именно раздутые кадры руководящих работников и негибкая система самого руководства в целом, и приводила впоследствии к тем самым серьезным просчетам, которые с такой сложностью пытаются решить в эти дни.
Да и сами финансовые проблемы компании в целом, по сути, так и остались нерешенными. Правда, неизвестно какие еще хитроумные схемы в ближайшее время нарисует изобретательное руководство отечественных государственных органов, чтобы все-таки вытащить "КМГ" из долговой трясины и за чей счет это будет сделано. Сейчас им немного не до того – надо в очередной раз разбираться с очередным "сезонным энергетическим кризисом". Только вот где гарантии, что с подобным эффективным менеджментом и как следствие – весьма туманными перспективами в нефтедобыче и переработке, он из сезонного не превратится в перманентный? А еще через какое-то время страна не распрощаться не только с очередным "ведущим нефтяным оператором", но и самой мечтой о пресловутой "энергетической безопасности"?