Любовь Люлько, Правда.Ру, 25 марта

Малайзия заявила протест Китаю в связи с заходом в ее территориальные воды в Южно-Китайском море "более ста лодок". Это случилось через пять дней после подобного же инцидента в индонезийских водах. Китай обвиняется странами АСЕАН в экспансионизме, в ответ международное право объявляется правом сильного.
Китай реализует объявленный суверенитет над Южно-Китайским морем. Например, по поводу лодок в малайзийских водах представитель МИДа Китая прокомментировал, что лодки вели промысел в "традиционных китайских рыболовных угодьях". Однако такой посыл считается соседями (Бруней, Малайзия, Филиппины, Тайвань и Вьетнам) неприемлемым.
"Скрытый аргумент правительства (Китая) заключается в том, что самопровозглашенные "традиции" считаются выше международного права. В более широком смысле, с высоты 5000-летней "священной" истории, нам преподносятся притязания лидеров коммунистической партии, которые позволяют им делать все, что хочется", – пишет Bangkokpost.
Спутниковые снимки доказывают, что Пекин уже построил на островах архипелага Спратли и на рифе Скарборо три взлетно-посадочных полосы, принимающие истребители, и разместил там элементы ПВО – противокорабельные ракеты, РЛС, зенитные батареи. Это позволит Китаю доминировать над всем Южно-Китайским морем, а именно реализовать на практике объявленную "зону идентификации ПВО", которая уже имеется над частью Восточно-Китайского моря, включая районы, оспариваемые Японией.
Западные военные опасаются, что торговое и богатое углеводородами Южно-Китайское море станет "непроходимой зоной" для США и союзнических военных сил и средств в случае военного конфликта.
Сам Китай отрицает милитаризацию региона и свою экспансию. Так, в своей речи на конференции по Южно-Китайскому морю заместитель министра иностранных дел Лю Чжэньминь сказал, что вопрос о территориальных спорах надо решать мирно, на двусторонней основе.
"Некоторые страны хотели бы поднять вопрос Южно-Китайского моря на многосторонних форумах. Их реальная цель состоит в том, чтобы не решить эту проблему, но поиграть с ней".
Что касается вмешательства третьих сторон, сказал Лю Чжэньминь, то их законность и эффективность зависит от согласия заинтересованных стран и от двусторонних переговоров. В этой связи, обращение в арбитраж – это не принуждение, а "добровольный и независимый выбор, сделанный суверенными государствами путем равноправных консультаций". По указанным выше причинам, Китай решительно выступает против арбитражного дела, возбужденного Филиппинами в Гааге.
"Мы по-прежнему привержены свободе судоходства и полетов в Южно-Китайском море в соответствии с международным правом, а также с Декларацией о принципах поведения сторон в Южно-Китайском море (DOC), подписанной в 2002 году странами АСЕАН и Китаем, в которой прописан юридически обязывающий Кодекс поведения (СОС), исключающий применение силы или угрозы силой при решении возникающих территориальных споров и обеспечивающий безопасность мореплавания и морепользования", – сказал китайский чиновник.
Подход понятен. Многие страны экономически зависят от Пекина, и на них легко надавить с помощью "мягкой силы" на двусторонних переговорах. Именно поэтому на последней встрече министров иностранных дел АСЕАН Вьетнам, Бруней, Индонезия не поддержали Филиппины в позиции по оспариванию спорных островов в Гааге. Китай ясно дал понять, что оспорит решение в пользу Филиппин, так как Пекин считает, что это незаконно оккупированные Филиппинами рифы и острова Наньша (Спартли).
Тем временем конфликт разрастается, в него втягиваются Австралия, Япония и даже Индия. Они вместе с США устраивают совместные военные учения в целях обеспечения "свободного морского судоходства". Филиппины пустили американцев на свою авиабазу, расположенную как раз напротив Спратли. После этого официальное информационное агентство Китая "Синьхуа" обвинило Вашингтон в том, что он "мутит воду" и "создает второй Азиатско-Тихоокеанский Ближний Восток".
А почему бы и нет, все к этому идет. Это борьба за одно из самых важных в мире морей, воды которого богаты рыбными ресурсами, а шельф – нефтью и газом. Это море является ключевым глобальным судоходным маршрутом. Кроме того, вспомним, что конфликт Китая с Вьетнамом в 1988 году закончился настоящим морским сражением, гибелью вьетнамского военного корабля, высадкой китайского десанта на Спратли и захватом рифов Мисчиф в 1995 году, что поставило Китай на грань войны с Филиппинами.
Так что нет в этой политике Китая ничего нового, это продолжение прежнего курса, но уже без установки Дэн Сяо Пина "на сокрытие своих возможностей".
Что касается влияния США, то зона конфликта далека от их границ. Кроме того, если китайские торговые суда все ходят под китайским флагом, то лишь пять процентов американских – под американским. Спрашивается, кого защищать будете, Либерию? Существует, конечно, опасность случайного конфликта при незаконной рыбной ловле и последующего обострения, но вряд ли она перерастет в масштабную горячую войну.
"Милитаризация – это часть внешней политики Китая, которая активно развивается с начала 2013 года, – сказал Правде.Ру Алексей Маслов, руководитель школы Востоковедения ВШЭ. – Милитаризация идет как с точки зрения наращивания новых образцов вооружения в армии, так и с точки зрения довольно агрессивного давления на соседей. Китай пытается демонстрировать, что он военный гегемон в регионе, а ни в коем случае не США".
Что же касается международного права, то Китай ввел в практику понятие неравноправных договоров, то есть договоров, которые были заключены в те моменты, когда Китай был ослаблен или Китай не мог отстаивать свои интересы.
В международной практике понятие "неравноправный договор" отсутствует. И вот Китай сегодня довольно часто апеллирует не просто к абстрактной традиции, а к некоторым своим терминам, которые сам же вводит в политический оборот. Для него международное право – это право сильного.
Война – это самое последнее, в чем заинтересованы все стороны, сказал Алексей Маслов. Любые военные действия, по сути, приведут к блокировке многих торговых соглашений. Пекин сейчас, вероятно, хочет показать, что Китай – это мощная военная держава, и уже на основе новых позиций, возможно, начать переговоры о своем участии в Транстихоокеанском партнерстве.