Талгат Ибраев

В середине апреля этого года аграрии Казахстана при желании смогут отпраздновать большое и радостное событие – ровно пять лет с того момента, когда на пост министра сельского хозяйства страны заступил Асылжан Мамытбеков, личность без всякого сомнения не только широко известная в профессиональных кругах, но и, не побоюсь этого слова, в чем-то даже легендарная.
Ведь вне всякого сомнения пятилетка руководства отраслью далась Асылжану Сарыбаевичу достаточно непросто. Мало того, в течение всех этих пяти лет трудной и напряженной работы министра, практически всегда находились некоторые скептики, которые предсказывали ему не только скорую отставку, но и полный крах дальнейшей карьеры государственного служащего.
Неутомимые представители контролирующих органов страны, от финансовой полиции до Счетного комитета по контролю за исполнением государственного бюджета, из года в год с завидным упорством и упрямством озвучивали очередные гигантские цифры нарушений, выявленных в системе министерства. Резкое недовольство положением дел неоднократно высказывали депутаты Мажилиса и Сената, заканчивавшие свои эмоциональные речи призывом к немедленной отставке руководства министерства. Деятельность высших сельхозчиновников подвергалась сокрушительной критики на заседаниях правительства, а иногда речь о министерстве и непосредственно его первом руководителе даже заходила с самых высоких трибун. Причем, с такими формулировками, после которых менее счастливым руководителям, как правило, терять было уже нечего.
Периодически министр торжественно обещал уйти в отставку сам (особенно в те времена, когда в его ведомстве разгорался очередной коррупционный скандал с участием самого ближайшего окружения, типа получившего десять лет лишения свободы вице-министра Муслима Умирьяева). Однако мощнейшая путеводная звезда, судя по всему, исправно освещающая путь Асылжана Сарыбаевича последние несколько лет, все же не дала свернуть в сторону с избранного им хоть и тернистого, но, безусловно, славного пути.
Поэтому, в канун столь знаменательной памятной даты, как мне кажется, будет отнюдь не лишним хотя бы вкратце вспомнить некоторые вехи трудовой биографии министра-долгожителя, а заодно в очередной раз посмотреть на текущее состояние дел во вверенной ему отрасли.
Официальная биография главного агрария страны, в общем-то достаточно суха, хотя и небезынтересна с точки зрения смены географических пристрастий и жизненных приоритетов.
Появившись на свет в славном городе Шымкенте в 1968 году, молодой Асылжан впоследствии отправился за знаниями в тогда еще столицу республики город Алматы, где благополучно закончил юридический факультет Казахского государственного университета. Впоследствии, уровень образования повысился еще и за счет Казахской государственной академии управления. Затем был достаточно долгий и несколько нудный период работы в качестве младшего научного сотрудника Института государства и права и, наконец, первая должность на государственной службе – заместитель председателя Комитета по управлению земельными ресурсами, на которой он собственно благополучно пребывал до начала "нулевых" годов. А вот впоследствии, очевидно, включилась та самая путеводная звезда, и буквально каждый следующий год Асылжан Сарыбаевич пересаживался в новое кресло исполнительной власти, разъезжая по целому ряду регионов страны. Недолго побывав в кресле заместителя начальника финансового управления Костанайской области, а затем и заместителем регионального акима, он так же на короткое время переселился в Астану, затем была родная ЮКО, где его шефом вновь стал перспективный политик и эффективный управленец Умирзак Шукеев. А уже чуть позже, уже в 2008 году Асылжан Мамытбеков вслед за шефом, который к этому сначала стал первым вице-премьером, а последствии, возглавил Фонд национального благосостояния "Самрук-Казына", опять перебирается в Астану, где получает пост председателя правления АО "Национальный управляющий холдинг "КазАгро".
Подробно разбирать деятельность Асылжана Сарыбаевича непосредственно в "КазАгро", мы сейчас не будем - в конце концов, при необходимости это может стать темой отдельного разговора. Просто, вкратце упомянем о том, что любопытных скандалов, криков, шума, жарких споров с самими аграриями и кое-каких выявленных коррупционных прегрешений со стороны отдельных сотрудников, за это время там скопилось достаточно много. Однако, по настоящему крупного размаха в холдинге все равно не наблюдалось и, очевидно заскучав на мелкой работе, Асылжан Мамытбеков стал просить для себя более масштабного дела. Таковое ему, собственно, и нашлось в апреле 2011 года, когда он впервые зашел в здание Министерства сельского хозяйства уже в качестве первого руководителя.
"Опытный хозяйственник", "человек, прекрасно знакомый со всеми проблемами", "управленец, хорошо знающий систему сельского хозяйства" – такие лестные рекомендации новому назначенцу прозвучали в ходе его представления коллективу министерства.
Сами работники министерства (да и всевозможные эксперты и наблюдатели со стороны), к тому времени уже подуставшие от смены первых руководителей этого ключевого для страны ведомства (напомню, что предшественником Мамытбекова на этом посту был Акылбек Куришбаев, вдоволь наслушавшийся немало критики в свой адрес), сначала немного удивились столь неожиданному выбору. Некоторые из них, правда, напрямую связали это назначение с рекомендациями тогдашнего первого вице-премьера страны Шукеева, а затем заняли выжидательную позицию на предмет выяснения того, какие шаги предпримет новый министр, дабы делом доказать свою компетентность на этом ответственном посту.
Первые же деяния нового министра несколько озадачили. Я не буду подробно останавливаться на разборе плюсов и минусов каждого решения, а просто перечислю наиболее знаковые из них. Во-первых, были резко улучшены статистические показатели по количеству тружеников аграрного сектора и соответственно валу произведенной сельхозпродукции. Добились этого весьма просто – одним росчерком пера включили в учетные категории личные и приусадебные подсобные хозяйства. Отныне, по словам министра, таковые составляют целых 57 процентов от доли общей сельхозпродукции. Правда, осталось загадкой, как можно будет заставить дачников выполнять поставленные министерством планы по количеству и регулированию урожая и отчитываться о сбыте готовой продукции, но, наверное, это было делом техники и мастерства, которое, как известно, оттачивается лишь со временем.
Во-вторых, новоиспеченный глава министерства сходу произвел несколько важных агрономических открытий.
Мгновенно подметив, что саженцы яблонь в естественных условиях начинают плодоносить лишь на шестой год своей жизни, Асылжан Сарыбаевич решил применить к ним административный ресурс и обязать начать приносить пользу уже на второй год. Каким образом? А путем внедрения новой, революционной по своей сути технологической программы. О тонкостях таковой, конечно же, не разглашалось (все-таки мировой промышленный шпионаж не дремлет), но повышенные обязательства на ближайшую пятилетку были приняты и в стратегические планы министерства благополучно вписаны.
А в-третьих, было обращено внимание на тонкости сева зерновых. Здесь фермерам попеняли на то, что корень всех проблем – это большой клин возделывания зерновых культур. Сеять надо не просто меньше, а гораздо меньше – резюмировал глава МСХ и намекнул, что отныне жалобы на нехватку помещений для хранений зерна – это головная боль самих сельхозпроизводителей, которые должны более гибко лавировать между грандиозными планами, спускаемыми из областных сельхоздепартаментов и крайне ограниченными возможностями элеваторов. Заодно было введено ноу-хау в виде несколько экстравагантного способов хранения зерна на полях под слоем полиэтилена, что, с одной стороны, доставило радость всяким летучим, ползучим и шмыгающим представителям фауны, а с другой, как бы снимало ответственность за срывы с транспортировкой и консервацией с самого министерства. Ну и попутно было выдвинуто предложение об отмене субсидий на производство зерновых культур, что давало ощутимую финансовую экономию. Недовольные крестьяне и их представители из Союза фермеров, попытались было апеллировать к зарубежному опыту (по их данным, например, в той же Германии крестьянам выплачивают субсидии на один гектар земли в размере 320–380 евро), однако в ответ на эту неуместную прихоть было разъяснено, что там земли победнее будут и крестьяне не такие сноровистые. А в благодатных казахстанских условиях все, дескать, должно расти и без дополнительных денежных вливаний.
Про субсидии, которые, как выяснилось, с годами являются буквально особым "пунктиком" министра, мы еще чуть подробнее поговорим чуть позже, а пока вернемся к нашей непосредственной хронологии.
Ознакомившись с неутешительными итогами первого сельскохозяйственного полугодия 2011 года, президент страны Нурсултан Назарбаев высказал в адрес Минсельхоза в целом и лично министра Мамытбекова в частности целый ряд серьезных претензий:
– Сегодня мы должны констатировать то, что мои поручения по развитию продовольственного пояса Астаны фактически не выполнены. Выделяемых денег на сельское хозяйство было достаточно, чтобы сначала решить эту проблему вокруг города. Никто ничего не делает! – заявил Нурсултан Назарбаев в июне этого года.
Попутно Асылжану Сарыбаевичу было прямо напомнено, что его предшественник лишился поста именно из-за подобных просчетов:
– Мамытбеков, одна из причин, почему ты стал министром, а Куришбаев ушел, – невыполнение этой задачи, понял?.. – подчеркнул в тот день Глава государства
Возразить на столь резкую критику министру было, в общем-то, нечего, тем более, кому как не ему было знать про то, что ежегодно на развитие этого самого "продовольственного пояса" со стороны "КазАгро" выделялось порядка восьми-девяти миллиардов тенге. А вот куда делись эти деньги и почему даже после поручения Нурсултана Назарбаева работа сдвинулась с мертвой точки лишь символически, до сих пор так и остается загадкой.
Ну, а затем как-то незаметно наступила пора осенней страды. Точнее говоря, неожиданной она, похоже, случилась только для руководства министерства, которое, сначала опешив от такой новости, через некоторое время объявило об очередной "битве с урожаем", заодно посетовав на его количество. Ну и как0то стыдливо отмолчалось на предмет того, что с ним делать дальше. Хотя бы в условиях первичного хранения.
В результате, по данным специалистов зерновой отрасли, Казахстан только из-за ненадлежащего хранения потерял до 3-4 миллионов тонн хлеба, а это в пересчете на твердую валюту составило свыше 500 миллионов долларов США.
Не сильно перспективно обстояли и дела с внешней торговлей. Несмотря на оптимистичное заявление министра о том, что республика вполне в состоянии экспортировать до 1,2 миллиона тонн зерна ежемесячно, на деле все оказалось не так просто. Во-первых, выяснилось, что возникли серьезные проблемы в порту Актау. Причем "серьезными" они были лишь в первое время, а к декабрю 2013 года и уже превратились в "критические".
Во-вторых, под угрозой срыва стали широко разрекламированные экспортные поставки в Российскую Федерацию. В середине осени Россельхознадзор запретил ввозить в страну казахстанское зерно по причине наличия в нем слишком большого количества сорняка – горчака. Руководство министерства, в принципе, наличие такового не отрицало, но, в свою очередь, уверяло, что его (сорняка), в общем-то, не так то и много, чтобы полностью наградить зерно статусом "некондиции" и доказывало, что при желании зараженное зерно все-таки можно использовать. Надо, мол, применить лишь более тщательную обработку. Зачем покупать проблемный продукт при наличие без проблемного, так и осталось загадкой (упование на жесты "доброй воли" и "братские узы двух стран", наверное, здесь будут неуместны, так как бизнес есть бизнес и добрососедские отношения здесь, в общем-то, не причем).
В общем, все оказалось настолько запущено, что срыв всех экспортных планов на декабрь был вынужден признать и сам министр, который, правда, по-прежнему винил в провале руководство КТЖ, самих сельхозников, умудрившихся вырастить столько нехороших злаков, местные власти, в общем, всех, кроме самого себя и своих непосредственных подчиненных...
Затем приключилась очередная посевная кампания. Правда, как выяснилось, касалась она далеко не всех. Сразу несколько районов в Акмолинской и Костанайской области к севу приступить так и не смогли. И не по причине лености или забывчивости, а просто сеять оказалось некуда. Катастрофическая нехватка элеваторов, итогом которой стало полное "затоваривание" всех имеющихся площадей (включая склады МЧС и пустующие здания клубов), привела к тому, что по разным данным на полях осталось брошенными порядка 20-25 процентов от общего числа выращенного урожая. Ну а элеваторов с тех пор не прибавилось, несмотря на все решительно озвученные планы их форсированного строительства. Впоследствии это привело к регрессу в мучной промышленности страны (в том числе, и торговле с другими государствами).
Союз мукомолов Казахстана в лице его председателя Нурлана Смагулова тогда весьма резко озвучил эту проблему и со своей стороны внес предложение субсидировать экспорт муки наравне с экспортом зерна.
Ответ из министерства за подписью его первого руководителя был категоричен – субсидирования экспорта муки не будет. Причем без объяснения причин и какой-либо ответной аргументации. Таким образом, по мнению производственников, министр сельского хозяйства одним своим решением сходу отправил в упадок целую отрасль.
Чуть позже, министру пришлось выслушать и некоторые соображения по поводу политики министерства и дочерних компаний "КазАгро", в частности АО "Продкорпорация". Особой критике подверглась идея системного закупа зерна в госресурсы. Как выяснилось, большая часть производителей не смогла реализовать эту возможность из-за банальной переполненности зернохранилищ. В результате, фермеры нескольких регионов страны недополучили сотни миллионов тенге...
Примерно в эти же дни выплыла еще одна "объективная причина", по которой, по словам главного агрария страны, дальнейшее развитие сельского хозяйства будет крайне затруднено. Речь идет о возникшем дефиците пригодных для земледелия участков.
– Есть системные проблемы, которые не дают расти аграрной отрасли. Сейчас мы столкнулись с такой парадоксальной ситуацией, – удивлялся министр в ходе круглого стола под названием "Совершенствование законодательства по вопросам субсидирования сельского хозяйства". – При всей обширности земельных территорий Казахстана и при сравнительно небольшой численности населения, сельское хозяйство не имеет свободных земельных участков для развития отрасли...
Ну что ж, о проблеме нерационального использования земель уже действительно говорилось на самом высоком уровне.
– Понахватали земли. Никто не использует по назначению! – в частности возмутился президент Нурсултан Назарбаев на расширенном заседании правительства и потребовал провести подробную инвентаризацию с отчетом буквально по каждому гектару.
Инвентаризация действительно началась. И как выяснилось в ходе ее проведения, достаточно большие земельные площади принадлежат людям, с сельским хозяйством знакомым отнюдь не понаслышке. Так, например, только у одного подчиненного Асылжана Мамытбекова, тогдашнего начальника управления сельского хозяйства по Северо-Казахстанской области Ивана Овчаренко, в личном пользовании обнаружилось 600 гектаров сельхозугодий…
А вот там, где землица все же не попала в личное ведение того или иного агрочиновника, всплыла еще одна трудно решаемая проблема, а именно – нарастающее опустынивание.
Вот только одна, очень показательная цитата из официального документа, посвященного реализации Международной конвенции по борьбе с опустыниванием земель:
"В настоящее время площадь деградированных земель Казахстана составляет 179,9 млн. гектаров или более 66% ее территории.
Таким образом, в Казахстане существует острая необходимость принять меры для предотвращения дальнейшей деградации земель и провести мероприятия по восстановлению и дальнейшему рациональному использованию природных ресурсов страны, в том числе земельных и водных.
Снижение плодородия пахотных земель, деградация пастбищ и сокращение площадей сенокосных угодий, сильно ухудшили состояний природных угодий и привели к снижению объема производства сельскохозяйственной продукции, ухудшению условий жизнеобеспечения и здоровья населения. В настоящее время, когда земля передана частным землепользователям, возникла насущная потребность повышения информированности населения о процессах опустынивания в Казахстане, о воздействии этих процессов на экономическое и социальное положение сельского населения, целях и задачах Конвенции…"
А на пятом заседании Совета по устойчивому развитию при Правительстве РК были оглашены еще более впечатляющие цифры:
"С такими темпами Казахстан рискует полностью потерять все сельскохозяйственные земли через 50-70 лет. А уже сегодня около двадцати процентов пастбищ Казахстана достигли крайней степени деградации. Известно и такое явление: через два-три года фермеры бросают засоленные земли и осваивают новые с теми же устаревшими технологиями. На естественное восстановление земель требуется семь-восемь лет, что становится дополнительным фактором опустынивания, появляются "рукотворные пустыни". В связи с этим, государственным органам, в том числе и министерству сельского хозяйства особое внимание необходимо уделить разработке мер по интегрированному управлению и охране пастбищных ресурсов, внедрению пастбищных оборотов, коренному улучшению пастбищных угодий и их обводнению…"
Вопрос с хлебом насущным, как правило, наиболее остро встает в условиях кризиса. Так что, не стал здесь исключением и прошлый, 2015 год, когда согласно первому же мониторингу цен, проведенному в девяти регионах страны, цена на формовой хлеб из муки первого сорта поднялась в среднем от пяти до десяти тенге, и, как сообщают сами производители и продавцы, это был еще далеко не предел.
Сами же руководители министерства сельского хозяйства, к данной новости отнеслись не то что бы стоически, но даже с некоторой ноткой оптимизма и удовлетворения. Так, например, вице-министр Сапархан Омаров сделал несколько парадоксальный вывод о том, что отныне будет логичней продавать хлеб маленькими кусочками и небольшими порциями, согласно невысоким потребностям трудящихся. Заодно обеспечивается и сохранность будущего дефицитного продукта, а старый советский лозунг "Каждую крошку в ладошку" обретет не только вторую жизнь, но и принципиально новое понимание.
Еще дальше, в своих рассуждениях пошел сам министр:
– Мы не должны политизировать этот вопрос, это чисто экономического характера вопрос – и мы должны прекратить эту полемику. Вот такая позиция наша, – сурово заметил господин Мамытбеков парламентариям во время правительственного час в Мажилисе.
Чуть позже Асылжан Сарыбаевич поделился и своими личными наблюдениями о том, что казахстанцам хлеб и вовсе вроде как не особо нужен, и в настоящее время этот продукт уже не играет такой большой роли в потребительской корзине граждан страны, как, допустим, в мрачноватое советское время:
– У нас норма потребления хлеба не пересматривалась с советских времен. И она заложена 120 кг пшеницы на одного человека. Но на самом деле, реально, мы просчитывали это на примере 2010 и 2012 годов, когда была жесточайшая засуха, и удешевление происходило только за счет ресурсов Продкорпорации, наша страна для потребительских целей, для хлеба, требует всего один миллион тонн, а не 2,4 миллиона тонн, как по нормам положено, – озвучил свои подсчеты министр, зачем-то присовокупив и то, что "на транспортные расходы, на троллейбус, на автобус казахстанцы тратят больше, чем на хлеб…" Наверное, это сравнение прозвучало для осознания полной незначительности предстоящих ценовых скачков и их неощутимости для личного бюджета подданных нашей, казалось бы, аграрной державы.
Ну и в завершение изложения своих мыслей, главный сельхозник страны посетовал на то, что казахстанский хлеб не вкусный в принципе. Потому что, оказывается, он в большинстве своем производится на устаревшем советском оборудовании. Короче говоря, по мнению некоторых наблюдателей, в своем долгом и пространном выступлении по этому поводу, министр очевидно намекнул на то, что если ему, дескать, выделить дополнительные средства на развитие технологий хлебопекарен и хлебокомбинатов, то как сам министр, так и его многочисленные подчиненные, засучив рукава в кратчайшие сроки завалят прилавки вкуснейшей хлебобулочной продукцией новейшего образца.
Заодно, очевидно в качестве противовеса, руководство министерства объявило о старте очередных реформ. В частности, стало известно о том, что принято решение о прекращении не стимулирующих субсидий на гектар и на продуктивность в животноводстве. Причем, по словам министра, озвученном им на соответствующем селекторном совещании, основной корень зла здесь заключался именно в коррупции:
– Одной из причин переформатирования системы субсидирования является сложность администрирования, которая приводила к высокой коррупционности при выдаче субсидий, – в очередной констатировал неблагоприятное положение дел огорченный министр.
Взамен аграриям было предложено инвестиционное субсидирование, субсидирование процентной ставки и целевое субсидирование племенного животноводства.
Последний пункт, пожалуй, пришелся действительно кстати, особенно на фоне громкого скандала с завозом из Голландии белоголовой породы коров и бычков, осуществленного целях улучшения породы поголовья крупно-рогатого скота. В итоге, порядка 700 голов, купленных за валюту животных, были банально пущены под нож, а дорогостоящий эксперимент по импортированию племенного скота признан полностью провалившимся. А в самом министерстве, по уже устоявшейся традиции признали слабую работу в области учета, контроля, анализа, мониторинга, и прогнозирования развития сельского хозяйства...
Кстати, если уж говорить о планах по мясу, то с приходом нового министра, а точнее, в первые годы его работы на этом ответственном посту, МСХ вынашивал поистине наполеоновские планы по экспорту такового – так, в продекларированных планах на ближайшую пятилетку значилось довести экспорт мяса до 60 тысяч тонн ежегодно. И тут на имя Президента страны было отправлено еще одно открытое письмо под которым подписалось практически все руководство Союза фермеров Казахстана и несколько известных ученых-аграриев.
В этом документе подробно расписывалось, что из-за нехватки кормовой базы и ее дороговизны (только за последних три года стоимость сена выросла сначала с трех до двадцати тысяч тенге, а в настоящее время докатилась уже до тридцати тысяч тенге) фактически была угроблена программа племенного животноводства (в которую, как уже говорилось чуть выше, попали и дорогостоящие племенные породы, завозимые из-за рубежа). Причем параллельно с этой программой увидел свет и директивный циркуляр МСХ, отменяющий субсидии для хозяйств, не имеющих у себя 400 голов скота. По расчетам самих сельхозпроизводителей, крупных животноводческих комплексов в стране наберется меньше сотни, а мелких и средних хозяйств – 193 тысячи. И все они отныне не попадали под субсидирование, так что заниматься разведением КРС становилось попросту невыгодно. Про какое увеличение экспорта можно было рассуждать в этих условиях, честно говоря, было абсолютно непонятно, но зато вполне было ясно другое – если в министерстве все-таки надумают строго выполнить намеченный план, под нож придется пустить чуть ли не все имеющееся в стране поголовье скота.
В свою очередь, столь интересные данные вызвали очередное недовольство со стороны ряда парламентариев:
– Удивляет позиция министра сельского хозяйства, который занимает страусиную позицию. Он делает вид, что государство не вмешивается в дела частного сектора. Я считаю, что Мамытбеков не заслуживает того, чтобы возглавлять Министерство сельского хозяйства, где ведущей отраслью является животноводство, – в частности заявил в ходе очередного пленарного заседания депутат Мажилиса Владислав Косарев.
Впрочем, тогда к единому знаменателю насчет судьбы министра народные избранники так и не пришли. И даже дали ему очередную попытку как-то покрепче утвердится в глазах общественности и самих сельхозпроизводителей страны.
Что, собственно, происходит и по сей день.
Уже в этом году, а точнее в январе месяце Асылжан Сарыбаевич недвусмысленно намекнул местным аграриям о том, что их опять ожидают крупные проблемы. На сей раз, из-за вступления нашей страны в ВТО.
– В условиях усиления конкуренции из-за вступления Казахстана во Всемирную торговую организацию, 2016 год будет не менее сложным для сельхозтоваропроизводителей чем предыдущий, – уверенно заявил глава МСХ.
– В 2015 году вы не видели, какие были сложности? Во-первых, погодно-климатически был сложный год. Во-вторых, был спад цен на мировых рынках. Посмотрите, пшеница в долларах. В тенге, может, она не падала, потому что тенге девальвирован, но в долларах, посмотрите, какой спад. Конкуренция усиливается… – заодно уточнил некоторые экономические детали министр
Так же он проинформировал, что дополнительные сложности у аграриев могут возникнуть из-за того, что в 2016 году им придется первый год реализовывать свою продукцию не только в рамках конкуренции в ВТО, но и в связи с внутренними кризисными обстоятельствами
Потому что опять-таки, по данным господина Мамытбекова, в Казахстане теперь нет необходимых бюджетных возможностей, чтобы оказывать такую поддержку, о которой страна договорилась в ходе изначального вступления в ВТО.
Чуть позже было дано обстоятельное разъяснение по поводу того, что в некоторых мировых франшизах фастфуда, открывающих свои точки на территории нашей страны не будет использоваться казахстанское мясо:
– Не сказать, что наше мясо плохое. Но как у любого франчайзинга, у него есть свои жесткие требования к своему производству. К нему нужно просто приспособиться. Проблема в тонкостях правильной сертификации продукта…
И наконец, уже в самом конце марта этого года, Асылжан Сарыбаевич обратил свой взор в сторону производителей масла, а точнее того же технического регламента:
– При оптовых ценах 70 тенге за один литр молока масло не может стоить дешевле 1500 тенге. Его нужно сепарировать, отделить сливки, которые еще надо взбить, охладить, масло расфасовать, упаковать и довезти до рынка. Есть и другие расходы. А у нас, к сожалению, на прилавках можно найти 200-граммовые пачки примерно по 300 тенге – это значит суррогат, куда добавлены спреды, растительные масла и ароматизаторы… Контроль по техрегламенту, к сожалению, не в нашей компетенции, – поделился с общественностью итогами своего расследования министр. А потом, очевидно "оседлав любимого конька", почему-то сделал достаточно парадоксальный вывод:
– Этот вопрос важнее вопроса субсидирования сельского хозяйства...
В общем, за период первого квартала текущего года, отечественные аграрии должны были вынести для себя три главных вывода – жить и работать легче не будет, субсидий ждать как не приходилось, так и не приходится, а во всякие досадные мелочи руководство МСХ вникать не намерено в связи с отсутствием полномочий и компетенции.
Да и вообще, в самом министерстве грядут некоторые внутренние административные реформы в плане обмена информацией:
– Нам нужно отказаться от коллегий и расширенных совещаний, – сообщил подчиненным министр пару месяцев тому назад. – В целом, надо сказать, что проводимая коллегия в таком формате – это тоже атавизм, который идет с советских времен. Толку от таких времяпровождений я не вижу. Мы и так с вами встречаемся в различных форматах. А сейчас лесники слушают про фитосанитарию, а животноводы слушают про лесников. То есть, мы занимаем друг у друга кучу времени…
Судя по всему, если внутренний регламент министерства вступит в силу, то "занимать друг у друга кучу времени", чиновники больше не будут. А значит, кураторы животноводства не будут выслушивать стенания тружеников полей, объясняющих, почему нет плана по кормам. А те, кто отвечает за уборку зерна, наконец перестанут вникать в проблемы отделов и департаментов внешних связей, с их извечной проблемой экспорта. Ну и так далее…
Правда, высвободится ли у них время, чтобы внимательно послушать самих отечественных аграриев, у которых, как мне кажется, за последнюю министерскую пятилетку накопилось немало серьезных вопросов к отраслевому ведомству – вопрос тоже большой. Хотя, возможно для самого министра Мамытбекова он не такой уж и принципиальный. Ведь перефразируя политического классика, можно с уверенностью сказать "Отрасль ничто, а министерство все!". И после полного осознания этого непреложного факта приступить к новым победоносным свершениям.