Валентин КАТАСОНОВ, fondsk.ru, 19 апреля

Руководители центробанков и минфинов G20 продолжают действовать по инерции. Участниками "двадцатки" являются крупнейшие национальные экономики – Австралия, Аргентина, Бразилия, Великобритания, Германия, Индия, Индонезия, Италия, Канада, Китай, Мексика, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Франция, Южная Корея, ЮАР, Япония и Европейский союз. Евросоюз представлен председателем Европейской комиссии и председателем Европейского совета. На встречах G20 обычно присутствуют также представители международных организаций, таких как Совет по финансовой стабильности, Международный валютный фонд (МВФ), Всемирная торговая организация (ВТО), ООН, Всемирный банк.
С середины 70-х годов ХХ века высшим финансовым и экономическим советом планеты считались встречи G7, состоявшей из ведущих стран Запада, включая Японию. После финансового кризиса 2007-2009 гг. роль основного планетарного совета перешла от G7 к G20. В совокупности G20 представляет более 85% мирового валового ВВП, 75% мировой торговли (включая торговлю внутри ЕС) и две трети населения мира. До 2008 года группа не проводила встреч на высшем уровне, ее основной формой деятельности были ежегодные встречи на уровне министров финансов и глав центробанков. Однако в связи с резким обострением многих глобальных экономических и финансовых проблем через некоторое время встречи руководителей минфинов и центробанков G20 дополнились форумами глав правительств и государств.
В начале 2010-х годов даже казалось, что G20 может стать тем международным центром, который сумеет уверенно координировать национальные экономики и обеспечивать глобальную экономическую и финансовую стабильность. Наверное, апогеем расцвета G20 можно считать саммит в сентябре 2013 года в Санкт-Петербурге (Россия в тот год была председателем "Группы двадцати").
Однако надежды на G20 стали быстро рассеиваться. А последние год-два показали, что механизм G20 вообще перестает функционировать и "двадцатка" со временем вообще скончается. Трещины в механизме G20 стали появляться несколько лет назад. Например, возникла напряженность между США и их союзниками с одной стороны и странами БРИКС с другой по вопросу реформирования Международного валютного фонда. Страны БРИКС и ряд других стран, относящихся к разряду развивающихся, стали требовать пересмотра квот в МВФ с учетом изменений в уровне экономического развития стран-членов. США этому противились (и продолжают противиться), опасаясь потерять контроль над международной финансовой организацией.
Серьезной трещиной в механизме G20 стало то, что четыре года назад один из участников этого форума – США – объявил о введении экономических санкций против другого участника – Российской Федерации. Тогда же прекратила свое недолгое существование зыбкая конструкция под названием G8: Россия была исключена из "восьмерки". А самая большая трещина образовалась после прихода в Белый дом нового президента США Дональда Трампа, который повел наступление на международное право и начал раскачивать остатки миропорядка, сложившегося после Второй мировой войны.
Уже прошлогодняя встреча лидеров G20 в Гамбурге (7-8 июля 2017 года) была достаточно хаотичной и скомканной. На открытых заседаниях произносились самые общие фразы, а содержание закрытой встречи В. Путина и Д. Трампа, которая продолжалась более двух часов, так и осталось в тайне.
И вот в 2018 году встреча G20 на высшем уровне должна пройти в Буэнос-Айресе (Аргентина) в конце ноября – начале декабря. Повестка дня еще до конца не сформирована, но подготовка ведется. В марте в Буэнос-Айресе прошло заседание финансовой двадцатки (руководители центробанков и минфинов). Повестка дня была традиционной – ситуация в глобальной экономике, борьба с терроризмом, теневой экономикой, уклонением от уплаты налогов и т. п. Пожалуй, единственным новым вопросом стали криптовалюты.
Участники встречи финансовой двадцатки в Аргентине уподобились страусу, который засунул голову в песок. Вопросы, связанные с угрозой развязывания Соединенными Штатами торговой войны против Китая и, возможно, многих других стран, были аккуратно обойдены. Участники встречи финансовой двадцатки "не заметили", что Вашингтон беспардонно нарушает устав ВТО, вводя экономические санкции против России и других стран и заставляя другие государства присоединяться к этим санкциям без одобрения Совета Безопасности ООН. Не замечено было и то, что Вашингтон не спешит подключиться к многосторонней конвенции об автоматическом обмене финансовой информацией, призванной бороться с налоговыми уклонистами в глобальных масштабах. То есть не замечено, что Америка может в ближайшее время стать единственным в мире офшором. Не было замечено еще многое другое, что несовместимо с международным правом, уставами международных организаций, принципами свободного экономического обмена и так или иначе связано с односторонними действиями Вашингтона.
Обсуждение вопросов эффективной борьбы с терроризмом, уклонением от уплаты налогов, офшорами, торговым и инвестиционным протекционизмом теряет всякий смысл при сохранении нынешней линии Вашингтона на международной арене. Все делают вид, что ничего не происходит, а потому участники встречи в Буэнос-Айресе погрузились в обсуждение "нейтральной" темы криптовалют и цифровой экономики.
Разговоры, начатые в Буэнос-Айресе, продолжаются сейчас в Вашингтоне. 18-23 апреля там встречаются главы центробанков и минфинов G20, а к ним присоединились их коллеги из других стран-членов МВФ и Всемирного банка в рамках ежегодной весенней сессии МВФ/ВБ. На заседании уточнится повестка дня саммита G20 в Аргентине. В повестке дня заседания – тот же джентльменский набор: о текущей ситуации в мировой экономике и международных финансах, о теневой экономике, финансировании терроризма, о налоговых уклонистах и т. п. В документах, подготовленных организаторами сессии, тщательно избегают таких слов, как "протекционизм", "торговые войны", "экономические санкции" и все остальное, что может бросить тень на официальный Вашингтон. Белый дом крепко держит руку на пульсе начавшейся сессии МВФ/ВБ – благо она проходит на расстоянии всего 500 метров от резиденции президента США.
Судя по программам заседаний, гвоздем мероприятия в Вашингтоне станут все те же криптовалюты и цифровые финансы. Они отвлекут внимание участников от таких проблем, как угроза второй волны мирового финансового кризиса и развязывания мировой торговой войны, кризисное состояние международных экономических и финансовых организаций.
Несмотря на тщательно проведенную подготовку мероприятия, Вашингтон пребывает в некотором напряжении. Дело в том, что на встречу прибыл новый министр финансов Китая Лю Кунь, который вступил в должность в конце прошлого месяца и которого в Вашингтоне плохо знают. От него можно ждать сюрпризов. В частности, он может поднять вопрос о нарушении Вашингтоном правил ВТО.
Кроме цифровой тематики участникам заседания в Вашингтоне не избежать таких вопросов, как реформа управления МВФ и Всемирным банком, а также пополнение капитала ВБ. С большим трудом в начале 2016 года удалось провести через совет директоров МВФ решение о корректировке квот стран-членов Фонда в капитале и голосах, что привело к некоторому укреплению позиций Китая, России, ряда развивающихся стран в этой организации. Однако корректировка была частичная, не отразившая в полной мере позиции ряда стран в мировой экономике. Борьба за более справедливую корректировку идет как на полях сессий МВФ/ВБ, так и на встречах финансовой двадцатки. Для того чтобы МВФ стал эффективным инструментом всей "двадцатки", а не одних лишь США, Китай, Россия и другие страны БРИКС (все они входят в G20) добиваются не только более полной корректировки квот на основе давно утвержденной формулы, но и пересмотра самой формулы. А пока мы видим, что МВФ остается инструментом политики Вашингтона, тогда как другие члены G20, особенно страны БРИКС, не чувствуют себя полноценными акционерами этой организации.
Что же касается встреч в рамках саммита G20, у меня существует сильное подозрение, что уже в ближайшее время они окончательно превратятся в пустую говорильню. России уповать на то, что G20 осудит выходки Вашингтона, не стоит. Впрочем, обижаться на G20 тоже не стоит: этот механизм, как я уже сказал, может скоро умереть. Мир вступает в полосу хаоса.