"Коммерсантъ", 1 ноября

31 октября президент России Владимир Путин подписал новую редакцию Концепции миграционной политики и рассказал об этом на Шестом всемирном конгрессе соотечественников. Специальный корреспондент "Ъ" Андрей Колесников старается понять, почему эта долгожданная новость не вызвала восторга на конгрессе, хотя ведь по всем признакам должна была.
Может быть, и на предыдущих всемирных конгрессах соотечественников такое было, но вряд ли с таким размахом и энтузиазмом. Члены конгресса, съехавшиеся из "почти 98", по словам организаторов, стран, и до начала заседания, и после него, и особенно во время перерыва сосредоточились на селфи друг с другом. То есть это было такое бесхитростное перекрестное опыление, а точнее, беспощадный перекрестный огонь, что от него не было никакого спасения никому, по-моему, вообще здесь. Попадало даже мне - в основном рикошетом. Они тут занимались этим с таким исступлением, словно слишком хорошо понимали: снимемся напоследок - и да, видим друг друга, похоже, в последний раз, и завтра обратно, на старую новую родину, в одну из этих почти 98 стран, где с некоторых пор все еще больше и быстрее изменилось, чем было вот буквально только что, но надо бороться, и друзей больше нет, и даже союзников, а врагам пощады не будет или, по крайней мере, не должно быть, а там как получится, но никто у нас не выйдет сухим из воды, и даже мы сами… И видим друга, может, в последний раз, так что надо постараться запечатлеть…
А больше всех подверглась ковровому селфи-бомбометанию главный редактор Russia Today Маргарита Симоньян, так именно ее телекомпания - на переднем крае, это же все знают.
Но и разговаривали участники конгресса с ней тоже порою.
- Почему,- с досадой и непониманием спросил ее, например, один соотечественник,- вы снимали меня в Париже, а показали в Казахстане?
Что можно было ответить на этот упрек? Только принять. Ведь видно же было, что вопрос шел из сердца, из самой его глубины.
А соотечественница из Нью-Йорка умоляла Маргариту Симоньян приехать в Америку лично:
- Только вы можете нас защитить!
Видно, насели там на нее крепко.
- У нас уже люди боятся сказать, что они родом из Петербурга! - подтверждались худшие опасения.- Приедете? Поможете?!!
- Не уверена,- пожимала плечами Маргарита Симоньян.- Еще посадят меня у вас.
- Да нет, что вы! - восклицала гражданка (скорее всего, США).- Кто же вас посадит?! А вообще-то да. Могут. Приезжайте!
И она снова смотрела на Маргариту Симоньян с надеждой. Последней. И надежда уже умирала.
За соседним столиком две соотечественницы ожесточенно выясняли, кто из них участвует в большем количестве мероприятий по защите русского языка и русской культуры.
- Мы проводим конференцию "Мирное сосуществование государств в многополярном мире"! - утверждала одна.
- Да? - ревниво переспрашивала ее новая, судя по всему, знакомая.- А мы будем проводить симпозиум "Посланники Победы". Нет отбоя от желающих. Проблема в том, что критически мало самих ветеранов. Но мы пойдем в этом вопросе до конца!
Соотечественница кивала, понимая, что такими вещами не шутят. И затем сама переходила в наступление:
- А мы делаем выставку "20 лет бомбежки Югославии". Документы, улики, фотофакты… Против них не попрешь.
- Но они попытаются,- предупреждала ее соотечественница.
- Мы готовы,- кивала собеседница.- Без этого на улицу не выходим.
Что они такое берут с собой, недоумевал я.
И я понимал, что с улицей у всех, похоже, связаны особые воспоминания. Не самые такие теплые.
В какой-то момент соотечественницы решали даже познакомиться. Но у них ничего не выходило.
- У меня сегодня уже все визитки иссякли! - с вызовом говорила одна.
Она имела в виду прежде всего, конечно, свою востребованность на этом форуме.
- А у меня - еще вчера вечером! - принимала вызов другая.
Но сфотографироваться-то друг с дружкой они еще могли.
Впрочем, вот князь Трубецкой, живущий во Франции, был настроен оптимистично, причем единственный, кажется, из всех, кого я встретил в этот день в Центре международной торговли (ЦМТ).
Но и он, и он тоже:
- Нет, ну конечно, чувствуем, что в деловых кругах очень трудно стало работать… Банки давят, партнеры не рекомендуют русские компании друг другу… Но есть и стойкие люди, из тех, у кого в России много лет большой бизнес… Будем держаться! Но главное, простые французы не верят, что Россия - такая страна, как ее изображают с экранов телевизоров! Что она хочет напасть! И в этом смысле очень важно празднование столетия окончания Первой мировой войны! Ведь Владимир Владимирович Путин приедет в Париж!
Я не стал разубеждать князя, что эффект от участия президента России в торжествах может быть ведь и обратным, как обычно… Ведь еще к тому же есть что ему припомнить… И в Париж наши люди входили в безвизовом режиме… В общем, и сейчас эффект от приезда Владимира Путина в Париж может быть не меньший, чем от приезда Маргариты Симоньян в Нью-Йорк.
- Эх,- в сердцах сказала мне яростная попутчица Русского мира Светлана Конев,- после событий на Украине диаспора разделилась на две части. Друзья стали врагами. Но остались и друзья!
Судя по отчаянным жестам, которыми Светлана Конев сопровождала свою речь, друзей теперь гораздо меньше, чем хотелось бы. Но все же больше, чем могло бы быть.
- Я сама одесситка! - призналась она мне.- И меня многие там спрашивают: "Как ты могла?!" И я знаете что отвечаю? "Как вы могли?!"
В общем, был у нее один друг. Ходили в один детский сад, делили там хлеб и кров… Сидели, говорит она, на одном горшке. (А, было, значит, все же что-то, чего не могли поделить… То есть все-таки уже тогда все было не слава Богу, подумал я, но благоразумно промолчал.) Сейчас он в Штатах живет. И вот он долго молчал после Крыма, а потом написал: "Не ожидал от тебя!.." И добавил, что все понял: она теперь работает на российский госдеп… И вычеркнул ее отовсюду, изо всех социальных сетей, а главное - из своей жизни, которая, правда, тоже вся в социальных сетях бьется как рыба об лед или как птица в клетке. Может, ее в этой жизни и с самого детства, с другой стороны, не было, но теперь-то уж точно не стало. Короче говоря, Светлана Конев запомнила.
- Мы боремся,- рассказала Светлана Конев уже в целом,- аккаунты друг другу блокируем. Они машине в Facebook жалуются, мы тоже жалуемся… Я соболезнования по поводу смерти Захарченко (Александр Захарченко, глава самопровозглашенной Донецкой народной республики.- "Ъ") выразила - и сразу блокировка. Так что я Facebook уже только для закрытой группы оставила. А воздух более или менее только в Twitter остался. Мы у них - "серая зона". Видят русский ip-адрес - и у них страх. А у нас - гордость!
В конце концов мне ведь и Дюк Нгебана встретился. Он из Конго. А мама-то у него, конечно, русская. Это было по нему видно. Но живет чаще всего в России. Хотя отец - в Конго. Это тоже по нему было видно.
- Мне там все говорят, что я русский. И я себя там русским ощущаю! - подтвердил он мои лучшие подозрения.- Я несу в Конго все русские ценности.
Я заинтересовался, какие именно. И действительность, как обычно, превзошла все ожидания.
- Открываю в Конго фабрику по производству брусчатки,- со вздохом сказал Дюк Нгебана.- По российской технологии… Да, знаю все, что вы скажете… Знаю, про Собянина сейчас скажете… Но я ее все равно открою. Как бы то ни было…
- Как называется технология? - сжалился я.
- Sistrom-технология! - оживился он.- Она прочная! У нас долго простоит!
Но меня-то ни в чем не стоило убеждать. Или, вернее, ничего не стоило убедить.
На пленарном заседании выступил и министр иностранных дел Сергей Лавров, говоривший о необходимости сплочения перед лицом устроителей провокаций, вернее, еще большего сплочения… Сплочения, видимо, до слияния, а может, и поглощения.
- Могу сказать по опыту моей семьи: люди, которые расстались по тем или иным причинам с церковью, не сумели передать через поколения своим внукам русский язык,- по-родственному рассказал вице-спикер Госдумы Петр Толстой.
Конечно, они оставили его при себе, как Лев Толстой, отлученный, как известно, от церкви. Ему русский язык был нужнее.
- Русский язык,- заверил Петр Толстой,- через 10–20 лет так же будет нужен нашим детям и внукам, как сейчас английский.
Что-то он все-таки, наверное, имел в виду.
Маргарита Симоньян говорила с трибуны про беженцев из Донбасса, которым невероятно трудно дается российское гражданство, и вот это можно было понять.
Михаил Швыдкой призывал "отстаивать интересы соотечественников в том числе и перед местными властями", то есть что же - на баррикады звал? Да вряд ли, не его стиль.
Председатель Общегерманского координационного совета российских соотечественников Лариса Юрченко до сих пор, кажется, не может смириться с тем, что в свое время был упущен шанс "сделать русский язык официальным языком ЕС", а теперь "все идет к объявлению большого и красивого народа врагом мира" (и ведь как в воду глядит).
А Елена Бренсон, представляющая здесь (может быть, немного самонадеянно) соотечественников в Нью-Йорке, рассказала, что при этом в США живет "от четырех до семи миллионов соотечественников" (интересно, куда время от времени исчезают и откуда потом вдруг снова появляются три миллиона), и "только в штате Нью-Йорк - 400 организаций, в названии которых есть слово Russian… Но при этом нам тяжело и больно видеть обвинения России во всех смертных грехах"… Мне показалось, что в этот момент Елена Бренсон почему-то не слишком ассоциировала себя с Россией.
В общем, проведя полдня в Москве среди соотечественников за рубежом, я убедился, что здесь царят разброд и шатания, присущие, впрочем, в разные десятилетия разным волнам эмиграции. Очевидно было, что сейчас для всех этих людей точно уж не лучшее время, а монолитности-то, особенно такой, как у их противников, нет никакой. В какой-то степени люди, более того, соотечественники за рубежом, честно говоря, просто деморализованы. Так что приезд Владимира Путина должен был, по моим подсчетам, как-то все-таки привести их в чувство.
И я бы не сказал, что этого не произошло. Конечно, все их телефоны, которые весь день были направлены друг на друга, теперь, когда он вошел в зал, были направлены на него одного, и уже только это, по-моему, должно было консолидировать их хоть немного.
- Ситуация в мире непростая,- лишний раз напомнил он им о том, о чем они и так не забывают ни на секунду.- Увеличиваются напряженность и непредсказуемость! Подрываются основы международного права, рушатся многолетние договоренности между государствами! В ход идут и русофобия, к сожалению, другие формы крайнего, агрессивного национализма! На Украине, что греха таить, в странах Балтии, в ряде других государств переписывается история, ведется борьба с памятниками, с русским языком! Людей запугивают и просто терроризируют!
Мне уже стало казаться, что Владимир Путин сам уже запугивает и терроризирует людей в зале. Не надо было так с ними. Им хватало и собственных страхов.
- Естественное для каждого человека стремление сохранить свои национальные корни объявляется преступлением, сепаратизмом! - безжалостно продолжал президент России.- Право на свободу слова, на сбережение своих традиций грубо попирается! Для некоторых наших соотечественников по политическим мотивам устанавливаются запреты на профессии!
Но все-таки вскоре они смогли вздохнуть с облегчением:
- Мы будем решительно защищать ваши права и интересы, использовать для этого все имеющиеся двусторонние и международные механизмы! Продолжим оказывать содействие Фонду поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. При его участии в 20 странах создано 26 центров правовой помощи. Оказана грантовая поддержка 200 проектам. Проведено более 50 мероприятий, включая курсы по подготовке молодых правозащитников.
А, нет, это было пока очень слабое утешение.
Но это же было, с другой стороны, еще не все:
- Принимаются меры по поддержке преподавателей русского языка. Так, Министерство просвещения России с 2017 года направляет учителей-русистов в шесть городов Таджикистана (! - А. К.), оказывает помощь туркмено-российской средней общеобразовательной школе имени А. С. Пушкина в Ашхабаде.
Если до этого можно было вздохнуть с облегчением, то теперь - и вовсе выдохнуть.
- Создана партнерская сеть "Институт Пушкина", задача которой - сделать общедоступными программы изучения русского языка. В ее рамках уже действует более 80 языковых центров в разных странах. Растут поставки учебной, художественной, методической литературы в образовательные учреждения…- Да, Владимир Путин был неумолим в своей последовательности, и для меня странно было, что до сих пор он не дождался никаких аплодисментов от людей, сидящих в зале.- На регулярной основе проводятся молодежные олимпиады, победители которых приглашаются на учебу в лучшие университеты, вузы нашей страны!
И опять молчание в зале. Да что с вами такое, люди, хотелось спросить мне.
А президент продолжал:
- Большой популярностью пользуются учебно-образовательные поездки по историческим местам "Здравствуй, Россия!", "Всемирные игры юных соотечественников", образовательный интернет-курс "Мастерская смыслов"!
И через минуту все-таки раздались первые аплодисменты. Похоже, участники конгресса ждали еще только более подробного рассказа о возможности соотечественникам участвовать в конкурсе "Лидеры России", но Владимир Путин их огорошил:
- Сегодня мною подписана новая редакция Концепции государственной миграционной политики. Она направлена в том числе на формирование более комфортных условий для переселения в Россию на постоянное место жительства соотечественников из-за рубежа, а также на создание четких правил въезда и получения права на проживание, работу, на приобретение российского гражданства. Многие проблемы, бюрократические барьеры в этой сфере, о которых справедливо говорили соотечественники, сняты. Во всяком случае я надеюсь, что сделана попытка их снять и разбюрократить эту систему.
То есть они знали, конечно, что новая редакция готовится (см. "Ъ" от 31 октября), а президент, в свою очередь, готовится ее подписать и даже сказать об этом здесь, но на фоне собственных переживаний и всего, что было сказано уже в этот день, в том числе самим Владимиром Путиным, похоже, перестали и надеяться. А тут вот что.
Владимир Путин сразу и попрощался, добавив:
- Не буду мешать вам работать.
И он оставил их наедине с новой редакцией концепции.
Они, правда, работать не стали и объявили обеденный перерыв на полтора часа.
А в концепции было над чем работать их аналитическим умам. Упрощение процедур въезда и выезда, получения российского гражданства, выдачи разрешений на работу… (обрадуй жителей Донбасса, Маргарита Симоньян!). В общем, это было все то, о чем уже утром написала газета "Ъ".
Но что-то нерадостны были лица людей, выходящих из зала. Или, по крайней мере, не так радостны, как, по моим представлениям, должны были бы быть радостны.
Я говорил с ними и понимал, что даже после слов президента они не очень верят, что и правда можно будет получить российское гражданство гораздо проще, чем раньше. Почему же? Ведь будут приняты меры.
И понял: да потому, что оно им не надо. Те, кто приехал на Шестой всемирный конгресс соотечественников, хотят и дальше оставаться нашими соотечественниками за рубежом и приезжать в Москву раз в три года на этот конгресс. А им новая редакция концепции никаких льгот не сулит.
Но все-таки это была новость. А не хлебом единым жив человек.
Так что за обедом в ЦМТ только ее и обсуждали.

---

От собора до обеда
Как и где Владимир Путин нашел повод обратиться к Руси державной, а главное – зачем

"Коммерсант", 2 ноября

1 ноября в Москве прошел XXII Всемирный русский народный собор, на который впервые после 2001 года приехал президент России Владимир Путин. А специальный корреспондент "Ъ" Андрей Колесников пытался понять, почему вдруг именно теперь в Государственном Кремлевском дворце происходило такое лихорадочное слияние русского мира и сопровождающей его русской идеи с миром высших государственных чиновников. И находил ответ.
XXII Всемирный русский собор прошел сразу после Шестого всемирного конгресса соотечественников. Более того, я не удивлялся, когда видел в Государственном Кремлевском дворце (ГКД) тех же людей, которые были накануне в Центре международной торговли (ЦМТ). А один, с которым я не договорил (к счастью, наверное, для него) в ЦМТ, откровенно назначил мне встречу на следующий день в ГКД. Я не удивился такому органичному перетеканию русских людей из пустого в порожнее: кто-то же должен был заполнить, мне казалось, те и другие сосуды. Тем более что и темы были примерно одни и те же: соборность непременно перед лицом внешней угрозы.
Первым, впрочем, кого я встретил на соборе русского народа, был вежливый человек в кипе. И я узнал его: это был раввин Зиновий Коган из синагоги на Поклонной горе. Оказалось, он не первый год уже ходит на собор: ну а что, зовут, и он идет. В каком качестве? Да вот в его собственном качестве и зовут. И идет.
Я вспомнил, как еще на подступах к ГКД, на Кутафьей башне, я видел, что спрос на мероприятие и правда был: здесь стояла длинная очередь, и кто-то мялся, шаря по карманам в поисках своего приглашения, и, похоже, никак не мог найти… Председатель Международного славянского совета Сергей Бабурин при мне так и не нашел, и в зале я его потом так и не увидел, так что патриотическое крыло оказалось так случайно и бездарно подбитым…
И все-таки люди шли, и почти все проходили, а значит, спрос на соборность и державность, повторяю, был. И даже, надо полагать, запрос.
Иначе Владимир Путин не появился бы здесь в этот день. Он приезжал на собор в 2001 году, когда он работал президентом еще только год, ему было интересно все подряд. Сейчас-то, наоборот, ему все подряд неинтересно, и чтобы собор, который последние годы ютился во вспомогательных помещениях Храма Христа Спасителя, стал вдруг мероприятием высшего федерального уровня, куда пришли, кроме Владимира Путина, помощники президента, министры силового блока и других ведомств, мэр Москвы и так далее… Да, для этого надо было принять командное решение по крайней мере в администрации президента и убедить Владимира Путина, что ему это нужно. Или он сам так с самого начала решил (что менее на первый взгляд вероятно).
С другой стороны, почему не прийти? В конце концов, именно русский народ больше других пострадал, например, от пенсионной реформы (просто потому, что его в России больше, чем всего остального народа, пожалуй что вместе взятого), и разве не стоило лишний раз дать ему понять, что его президент - с ним в любую годину самых лютых испытаний, пусть даже самим Владимиром Путиным и осененных.
С другой стороны, только что в Ханты-Мансийске вроде утвердили Стратегию государственной национальной политики РФ, а в ней затвердили понятие российской нации, и вдруг - пожалуйста, поймите нас правильно, но и русская нация, значит, нуждается во Владимире Путине не меньше, чем российская… Так ведь все это следовало понимать, видимо, тоже.
В общем, давно у Владимира Путина не было случая уважить русский народ, и вот опять. Во второй раз.
- Я думаю, что это переломный, между прочим, момент,- вдруг сказал мне раввин Зиновий Коган.
- Как так? - замер я.- Снова?
Переломы эти с нами происходят уже каждый день, и все - открытые всему миру. И вот еще один?
- Конечно,- подтвердил Зиновий Коган.- Посмотрите, сколько молодежи!
Я оглянулся вокруг - и правда залюбовался. Некогда было обратить внимание, но холл ГКД был заполнен и кадетами, и студентами педагогических вузов, технических университетов и даже одной академии. Они все покорялись какой-то внутренней дисциплине, понимаемой только ими, этой дисциплине соответствовали все их на первый взгляд хаотичные движения по холлу. Держались они вместе, я видел девушку, которая ходила тут под руку с подружкой, как на переменках в школе, а когда я начинал расспрашивать, что привело их сюда или, вернее, кто, начинали безудержно хихикать, прятать головы в свои ладошки и продолжать прыскать уже в них. Любой вопрос вызывал у них приступ просто лихорадочного веселья, и я вскоре оставил свои бесплодные попытки, чтобы не довести их, не дай Бог, до какого-нибудь уже совершенного истерического безумия. Но они все-таки молодцы: все это позволило им в конце концов не ответить ни на один мой вопрос.
А вообще-то ясно, конечно, было, что вряд ли они думали несколько ночей подряд, идти им на Всемирный русский собор, о котором они на своих переменках слышали столько хорошего, или нет, и все-таки решили: нет, без нас народ не полон, так что - сегодня или никогда! И лучше - сегодня. И достали пригласительные и пошли.
Здесь же, в холле, я увидел лидеров крупных российских партий: Сергея Неверова из "Единой России", Геннадия Зюганова из КПРФ. Всем журналистам лидер КПРФ рассказывал одно и то же: Ельцин в свое время привел к развалу страну (потому что победил на выборах Геннадия Зюганова.- А. К.), из этого развала она до сих пор не выбралась, а натовские генералы собрались вокруг ее границ и последствия будут трагическими.
- Я прочитал,- Геннадий Зюганов рассказывал об этом уже четвертому телеканалу подряд с таким же вдохновением, как и первому,- все секретные документы натовских переговоров! Готовятся нанести мощный удар! А нам надо не только устоять! Мы должны ответить! И мы сможем! Русские, в конце концов, заложили одно из самых успешных государств!..
Все в этих речах казалось мне сумбурным и перепутанным до какого-то обычного коммунистического безумия, но именно в этом сумбуре слышалась при этом какая-то странная музыка или по крайней мере нехитрый мотив, запетый, конечно, десятилетиями безудержной эксплуатации, но привязчивый, зараза.
И главное, вырулил куда надо в конце концов, на русскую идею, то есть не забыл, куда пришел…
Людей в холле все прибывало, я невольно сравнивал их с теми, кто толпился накануне в таком же холле в ЦМТ (в конце концов, и те и другие были яркими не только представителями русского мира, но и его защитниками, убежденными, по-моему, в том, что лучшая защита - нападение…).
И я видел, как тут порой неопрятно одеты люди, да что там порой… И кругом эти черные бархатные пиджаки не по росту с вытертыми до белесой ткани локтями, и башмаки с подошвами, стоптанными лет 15 назад, и настолько нелепые широкополые дамские шляпы, что, казалось, им-то уж точно не сюда, а скорее на скачки на приз президента России… И бесконечные казачьи мундиры с самодельными орденами и медалями… И их газета "Русь державная", раздававшаяся здесь на бис… Всех этих людей, такое впечатление, давно проигравших всю свою жизнь и вдруг так лихорадочно оживившихся, я столько раз видел на коммунистических и разнообразных патриотических митингах, что мне даже не верилось, что это к ним сейчас приедет президент страны Владимир Путин и расскажет все, что собирался, своей, получается, новой целевой аудитории, которую он намерен был теперь тоже покорять. И дети, конечно, дети, смотревшиеся в этой толпе еще более неуместно, чем продиравшиеся сквозь нее высшие госчиновники России, которым тоже было кем-то положено побывать сегодня здесь… Странно, у них же тут должен быть какой-то свой вход… Но, может, и они хотели хотя бы здесь побыть со своим народом, именно что продраться сквозь него, чтобы было потом о чем вспомнить.
Встретил я здесь, кстати, и Александра Серегина, автора "Проекта "Россия"", который смог презентовать этот проект Владимиру Путину прямо на избирательном участке в сентябре этого года. И минуты две точно рассказывал ему про соборную социальную сеть России и про то, как легко можно устроить, что человек уже умер, а в аккаунте он жив-здоров, и так далее так же оптимистично.
Он рассказал, что после того голосования ему позвонил один уж очень высокопоставленный чиновник администрации президента и сказал: "Здравствуйте, мне ваш телефон Владимир Владимирович дал…" - попросил предоставить все материалы по "Проекту "Россия"". Александр Серегин предоставил и теперь переживает: реакции пока не последовало. Тревожно: проект-то эксклюзивный, авторские права по недомыслию до сих пор не затверждены… А что если всплывет где-нибудь вскоре с этим проектом тот чиновник, да еще на Западе?.. Проект-то эксклюзивный, а человек, прикоснувшийся к нему, автоматически, убежден Александр Серегин, становится миллиардером…
Теперь Александр Серегин был зачем-то в смокинге, белоснежной рубашке и галстуке, и это странным образом подчеркивало, что он один из них, и я подумал, что, может, чего не понял все-таки, и спросил его, кто здесь: в конце концов, он ходит на эти соборы не первый раз.
- Как сказать? - вздохнул он.- Более или менее современные люди, которые находятся в прострации. Пожилые люди, казаки, которые не смогли донести свои идеи до кого-нибудь, ветераны труда и спорта… Да вот все они…
Нет, я не ошибся все же. Я хотел еще добавить, что и безумцы, обеспокоенные идеями вечных двигателей и рецептами вечной молодости, но следовало остановиться.
- Главная ошибка в том,- с искренним сожалением продолжал Александр Серегин,- что собор не решает главной проблемы - собрать их всех вместе и работать! Встречаются все здесь в лучшем случае раз в году, съедят потом макароны с рыбной котлетой где-то рядом, послушают концерт - и расходятся до следующего раза.
Впрочем, сегодня-то, я видел, все было уже иначе. На четвертом этаже и бутерброды с красной и белой рыбкой подавали, и с сырокопченой колбаской… Собор в этот раз стремительно возносился на новый уровень, и вместе с ним на глазах улучшалось снабжение…
- А кто главный? Кто же отбирает делегатов на этот собор? - терялся я в догадках.- Не тех, кто в первом и втором ряду, и не подростков, а всех остальных-то?
- Как кто? - пожимал плечами Александр Серегин.- Князь…
- Какой князь? - затаив дыхание, переспрашивал я.
- Сергей… Князь Сергей…- вспоминал господин Серегин.- Мышкин!
Я понял: князь Мышкин.
- Настоящий? - на всякий случай переспросил я.
- Разумеется,- немного даже сердито ответил Александр Серегин.- Я вас познакомлю. Он, конечно, шифруется все это время, но он здесь, я его видел…
После этого я уже не видел, конечно, ни князя Мышкина, ни Александра Серегина, но в существование того и другого теперь верю.
Собор вот-вот должен был уже начаться, и последним холл покидали казаки и казачки Центрального казачьего войска: просто потому, что до этого слишком долго и усердно фотографировались на фоне лестницы уютным своим казачьим полукругом.
- Так,- командовал им атаман,- все три группы, из партера, амфитеатра и с балкона, собираются сразу после заседания вот у этой плазмы! А теперь в зал - кру-гом!
Казаки развернулись лицом уже к лестнице, а некоторые, я обратил внимание, от усердия даже развернулись действительно кругом, на 360 градусов, и опять оказались лицом к лицу с атаманом и оторопело смотрели на него.
В зале все были уже готовы. На сцене стояли в ряд десятка полтора крепких мрачных мужиков в темных рясах. Я подумал, что это какой-то боевой православный хор, и не ошибся. (Мне, правда, казалось, что с бейсбольными битами в руках они бы смотрелись еще выигрышней, но это ладно.)
Два первых ряда отвели VIP-гостям. Во втором ряду ругался Зюганов: рядом с его местом в кресле лежала табличка "Жириновский", так что вскоре должен был, видимо, лежать сам Жириновский, и лидер КПРФ требовал, чтобы табличку отсюда немедленно убрали.
В первом ряду я увидел уже сидящих рядом президента еврейских общин России Александра Бороду и верховного муфтия России Талгата Таджуддина. Какой-то фотокорреспондент уже секунд двадцать бессмысленно целился в них и потом наконец раздраженно потребовал:
- Поговорите уже между собой!
- Секундочку!..- пробормотал Александр Борода.
Через минуту я машинально посмотрел в их сторону. Да, они уже ворковали между собой.
В креслах лежали таблички "Колокольцев", "Устинов", "Собянин", "Бастрыкин"… Да все таблички были… И люди эти все тоже через несколько минут все были уже тут. И все полпреды тоже… Да, это были уже не шутки.
И вот теперь: стоило ли оно того?
Президент, как и накануне в ЦМТ, был тревожен:
- Мы видим, какие усилия предпринимаются сегодня, чтобы переформатировать мир, разрушить традиционные ценности и те культурно-исторические пространства, которые складывались веками. Цель - создать разного рода безликие протектораты. Ведь разобщенными народами, лишенными национальной памяти, низведенными до уровня вассалов, проще и удобнее управлять, использовать как разменную монету в своих интересах!
Владимир Путин без устали это повторяет последние дни: следовательно, именно это его прежде всего заботит.
- С подобной практикой мы, к сожалению, сталкиваемся во многих регионах мира, планеты, в том числе, к сожалению, и на постсоветском пространстве! - сообщил он.- При этом используются и пещерный национализм, и русофобия. Осуществляется беспардонное, грубое вмешательство в церковную жизнь. Подобная политика чревата серьезными последствиями, она опасна! Убежден, жизнь все расставит по местам, потому что нельзя заставить людей идти против своей веры, своих традиций, семейной родословной, в конце концов против правды, справедливости и просто здравого смысла!
Это уже про украинскую автокефалию, таким образом.
И тут Владимир Путин сказал именно то, из-за чего, по-моему, он и пришел сюда. Из-за этого считает нужным приходить и будет приходить в любую аудиторию, где такое удобно сказать (и не в первую очередь для него важно, кто тут его в зале услышит). Он считает, может, что говорить надо каждый день, а то ведь поздно будет:
- Именно сейчас решается, каким будет мир в будущем, в предстоящие десятилетия!
Он и правда, похоже, уверен в этом. Уверен в том, что до сих пор при нем такого не было, и может, никогда такого не было. И надо стоять насмерть и говорить об этом всем считай что подряд:
- Будет ли это мир монолога, или так называемого кулачного права, права сильного или диалога и взаимного уважения? Насколько гармонично будут сочетаться технологические новинки и этические, нравственные нормы?!
Он утверждал, что, конечно, победим:
- Это предопределено и нашей традицией, и нашей внутренней духовной культурой, самосознанием и, наконец, самой историей нашей страны как самобытной цивилизации, уникальной, но не претендующей самоуверенно и хамовато на свою исключительность! Потому что невозможно представить историю человечества без таких же неповторимых цивилизаций, как Индия, Китай, Западная Европа, Америка и многих других.
То есть он полагает, что есть все же вариант, при котором они могут и исчезнуть.
Все, что он произносил, было гораздо ярче, чем в среду в ЦМТ, и он теперь тем более не пожимал плечами на вопрос, надолго ли санкции, и не отвечал в том смысле, что годика, может, на два… А именно так это было годика уже четыре назад, после истории с возвращением Крыма в родную гавань.
- И вес, влияние полюсов будущего развития,- добавил Владимир Путин,- конечно же, прежде всего будут определяться их экономической, научной, культурной, духовной и человеческой основой, потенциалом! Вот почему так важны наши и ваши усилия, призванные объединять, консолидировать работу гражданского общества и государства. То, что наши предки называли соборным разумом, соборным опытом!
Закольцевал, значит.
Главное, чтоб вдруг не выяснилось: а круг-то - и правда замкнутый.