Дмитрий Верхотуров, ru.sputniknews.kz, 25 декабря

Но все же есть некоторый привкус скептицизма. Ведь разговоры об атомной электростанции имеют почтенную историю – уже более 20 лет.
Впервые идею о необходимости построить АЭС высказал еще в 1997 году министр образования и науки РК Владимир Школьник. Тогда он имел в виду строительство новой АЭС взамен выводимого из эксплуатации энергоблока БН-350 Мангистауского атомного энергокомбината (МАЭК). С тех пор прошло несколько этапов обсуждения планов строительства АЭС.
Первый начался в 2006 году, когда Россия предлагала установить на МАЭК реактор ВБЭР-300 на основе лодочного реактора для подводных ракетных крейсеров проекта 949А "Антей". В 2009 году проект был остановлен.
Затем, в 2014 году, начались переговоры с иностранными компаниями. В качестве площадки рассматривались город Курчатов и поселок Улькен, близ города Балхаш. Японская корпорация Toshiba предлагала реактор АР-1000 (к тому моменту он был новейшим в мире, его только в декабре 2011 года одобрили к установке в США), а французская компания Areva предлагала реактор EPR. Но эти переговоры также ни к чему не привели, и в ноябре 2016 года министр энергетики Канат Бозумбаев заявил, что республика не будет строить АЭС по крайней мере в течение семи лет, в силу избытка электроэнергии.
Нынешний этап, таким образом, третий по счету. Обсуждается теперь уже российский реактор мощностью от 300 до 1200 МВт (скорее всего, ВВЭР-1000 или ВВЭР-1200), площадки те же: Курчатов или Улькен, с предпочтением в пользу второго. Вроде бы все должно уже вот-вот закончиться подписанием соглашения. Однако опыт предыдущих двух этапов оставляет некоторое место для сомнений. Решение могут отменить и в третий раз.

Аргументы "за" и "против"
Самый сильный аргумент в пользу атомной электростанции состоит в том, что Казахстан имеет огромные запасы урана. По словам Каната Бозумбаева, доказанные запасы превышают 800 тысяч тонн, а общие ресурсы – 1,4 миллиона тонн. В докладе казахстанского Центра по внедрению новых экологически безопасных технологий (CINEST) "Загнанные в уголь" (выпущен в Караганде в 2017 году) приведено интересное сопоставление запасов различных видов энергоресурсов, приведенных к единому нефтяному эквиваленту. На уран приходится 10,3 миллиарда тонн нефтяного эквивалента (далее т.н.э.), на уголь – 15,9 миллиарда т.н.э., а на нефть – 5,2 миллиарда т.н.э. Уран составляет 29% в энергетических запасах Казахстана.
Добыча урана составляет около 22 тысяч тонн, что в пересчете на нефтяной эквивалент составляет 255,8 миллиона т.н.э. Это очень много, 62% от всех добываемых энергоресурсов. Для сравнения, на уголь приходится 52,5 миллиона т.н.э., или 13%.
Отсюда и часто звучащий призыв: Казахстан должен использовать свое урановое богатство для своих нужд. Тем более что в Казахстане освоено производство урановых таблеток и тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ), что позволяет самостоятельно обеспечивать себя ядерным топливом.
Второй аргумент в пользу атомной электростанции состоит в престиже. Страны, имеющие АЭС, тем более имеющие собственную добычу урана и производство ядерного топлива, считаются более развитыми, чем страны, базирующиеся только на угольной или газовой энергетике.
Собственно, сама по себе логика использования уранового богатства выглядит бесспорной и не нуждающейся в особых обоснованиях.

Это дорого и небезопасно?
Вначале вкратце рассмотрим второй аргумент – о повышенной опасности АЭС и вероятности крупных радиационных аварий. После аварий на Чернобыльской АЭС и на АЭС Фукусима-1 от такой вероятности отмахнуться нельзя. Любая АЭС требует к себе пристального внимания и тщательного соблюдения правил эксплуатации.
Но все же стоит сказать, что взрывались реакторы устаревшей конструкции: графитовый РБМК-1000 на Чернобыльской АЭС и BWR первого поколения на АЭС Фукусима-1, построенные в конце 1960-х и в начале 1970-х годов. Современные реакторы, вроде ВВЭР-1200, предлагаемого Россией, строятся с учетом этого опыта и имеют гораздо больше систем безопасности и защиты. На реакторах семейства ВВЭР вообще не было крупных радиационных аварий.
Гораздо более интересен и нетривиален в казахстанских условиях аргумент о том, что строить АЭС дорого. Действительно, стоимость 1 ГВт установленной мощности АЭС составляет по нынешним экспортным ценам 5-5,5 миллиарда долларов. При этом стоимость 1 ГВт угольной генерации составляет около одного миллиарда долларов, а газовой генерации – около 900 миллионов долларов. За ту же сумму можно построить примерно 5 ГВт мощности угольных ТЭС, что составит 25% к уже имеющимся в Казахстане энергетическим мощностям.
Приложим все это к потребностям Казахстана в энергетических мощностях. В прогнозном электроэнергетическом балансе РК до 2023 года указано, что в 2017 году производство электроэнергии составило 103,9 миллиарда квт⋅ч, а потребление – 90,6 миллиарда квт⋅ч. В 2023 году производство достигнет уровня 113,4 миллиарда квт⋅ч, а потребление – 105 миллиардов квт⋅ч. При этом в 2023 году 86,6 миллиарда квт⋅ч должно будет производиться на существующих электростанциях и 21,6 миллиарда квт⋅ч – на планируемых к постройке электростанциях.
Износ оборудования на старых электростанциях составляет оценочно 75%, так что неудивительно, что прогнозируется выбытие части старых мощностей, на 9,4 миллиарда квт⋅ч. Это соответствует 1,8 ГВт мощностей. Всего же, чтобы покрыть выбытие мощностей и прирост потребления электроэнергии, надо ввести, по прогнозу министерства энергетики, 4,3 ГВт новых мощностей.
Отсюда и вывод: строительство АЭС мощностью 1 или 1,2 ГВт вовсе не решает этой задачи и не покрывает целиком даже выбытие изношенных энергоблоков. С этой точки зрения более целесообразным выглядит направить те же самые 5 миллиардов долларов на угольную генерацию.

Какой выбор можно сделать?
Из двух возможных вариантов: не строить или строить, первый вариант самый простой, и к нему уже прибегали неоднократно.
Но если все же более детально рассмотреть возможность строительства атомных электростанций, то что можно предложить?
На мой взгляд, можно рассматривать два пути развития. Первый состоит в том, чтобы заменить угольную генерацию атомной, полностью или частично. Можно выдвинуть экстравагантный план строительства 10 ГВт или даже 20 ГВт атомной генерации, превращая Казахстан таким образом в "атомную республику". Такое решение даже имеет свои преимущества: резкое сокращение загрязнения атмосферы и сокращение перевозок угля. Негативные стороны решения также весьма велики: необходимость инвестиций порядка 100 миллиардов долларов, что вряд ли посильно для Казахстана, и возникновение вопроса: куда угольщикам сбывать свой уголь. Замена угля на ядерное топливо требует тщательно продуманного плана лет на 50 вперед.
Второй путь состоит в том, чтобы строить атомные электростанции для специальных целей. Это могут быть промышленные АЭС, обеспечивающие энергией отдельные крупные горнодобывающие комплексы, с глубокой переработкой сырья и выпуском готовой продукции. В Казахстане главный прирост потребления электроэнергии приходится именно на горнодобывающую промышленность.
Таким образом, по поводу принятия решения о строительстве АЭС в Казахстане все еще есть сомнения. Но даже если оно будет вновь отложено, это вовсе не означает, что дорога к атомной энергетике окончательно закрыта.