Марат Хайруллин, "МК", 11 декабря

...За десять лет событий на Северном Кавказе этот конфликт получил несколько официальных названий. Сначала его именовали "наведением конституционного порядка". Потом - "антитеррористической операцией". Но все чаще и чаще в прессе проскакивает новое словосочетание: "чеченская нефтяная война".

Какое из этих названий история признает верным, еще не время судить. Но одно можно сказать точно: о событиях вокруг "черной крови" этого несчастного региона будет написано еще сотни книг, среди которых захватывающие детективы будут занимать не последнее место.

Мы же сегодня расскажем лишь о некоторых фактах, которые, казалось бы, лежат на поверхности. Тем не менее говорить о них не принято...

30 декабря 1994 года мы с корреспондентом английской газеты "Гардиан" Джеймсом Миком сидели на заднем сиденье потрепанной "шестерки" на одной из улиц Старопромысловского района Грозного. Прямо над нами, на холмах, горели разбомбленные накануне нефтяные резервуары. А человек за рулем "Жигулей", назвавшийся главным инженером завода "Грознефтеоргсинтез", в каком-то оцепенении смотрел на огромную черную лужу, перегородившую дорогу. Тягучая жирная масса неторопливо стекала с холмов и заполняла все свободное пространство. Ехать дальше было невозможно.

Тут из-за нашей машины выехал трехколесный мотоцикл и с разгона врезался в озеро нефти. В машине все напряглись.

- Ай, джигит, - шептал инженер. Но мотоцикл ехал все медленнее и в конце концов остановился точно в центре нефтяной лужи. Наш хозяин, цыкнув в сердцах, молча развернулся...

Лишь через несколько лет до меня дошел весь символизм той картины: одинокий чеченец на мотоцикле с деревянным ящиком вместо люльки, застрявший посреди нефтяного прудика...

Обанкротившийся генерал

Аналитики, особенно с правозащитным уклоном, очень любят рассуждать о связи войны с чеченской нефтью, забывая о главном парадоксе - собственно чеченской нефти в республике остались капли, особенно на фоне общей добычи России. Правда, это необыкновенно качественная нефть, и даже эти крохи стоят немало, сотни миллионов долларов. Но все же - это не те суммы, из-за которых правительство Ельцина решилось бы на силовые действия.

Тем не менее начнем с этих капель. Первую нефть в Чечне добыли еще в 1893 году. К началу Второй мировой войны регион давал стране 4 миллиона тонн нефти. Наряду с бакинскими промыслами это был один из самых главных источников стратегического топлива СССР. Нефтедобыча в Чечне достигла пика в середине 70-х, когда здесь выкачивалось больше 20 миллионов тонн нефти в год. Но с начала 80-х объемы стали падать. К 90-м республика подошла со стабильной добычей на уровне 4-5 миллионов.

В то же время общий нефтяной потенциал Чечни на 1994 год составлял не менее 300 миллионов тонн нефти. Администрация генерала Дудаева могла строить долгосрочные перспективы развития Чечни, исходя только из этих цифр.

Тем более что в инвестиционном плане республика была в тот момент одна из самых привлекательных. Первый нефтяной суперконтракт на постсоветском пространстве был заключен именно в Грозном - одна из американских фирм готова была вложить два с половиной миллиарда долларов в развитие местных месторождений.

Кроме этого, нельзя было забывать еще об одном лакомом кусочке, доставшемся новой автономии от советского режима. Два отличных перерабатывающих завода: "Грознефтеоргсинтез" и "Грознефтехим", которые на пару могли перелопачивать в год до 16 миллионов тонн нефти из Западной Сибири. Эти предприятия производили 6 процентов всего советского бензина!

И уж, конечно, нельзя не сказать о главной гордости чеченской нефтехимии - в Грозном производилось 90 процентов всего авиационного масла СССР. Причем характеристики некоторых марок были таковы, что их вполне могли закупать ведущие авиакомпании мира, включая военные.

Но командир полка стратегических бомбардировщиков Дудаев в гражданской жизни оказался никудышным стратегом. Его администрация не смогла использовать ни один из этих козырей. При разумном планировании республика с населением чуть более миллиона граждан могла стать очередным экономическим чудом. Однако вместо этого ситуация начала развиваться в обратную сторону.

Уже в первый год правления Джохара Дудаева объемы добычи нефти упали до 400 тысяч тонн. Заводы попросту остановились - из-за недобросовестности и даже враждебности грозненских руководителей Западная Сибирь прекратила отгрузку давальческого топлива на переработку. Правда, здесь примешался и второй фактор - российским компаниям стало выгоднее отправлять нефть на экспорт, нежели перерабатывать. Но это был лишь кратковременный фактор, необходимо было перетерпеть максимум три-четыре года (как это было со всей страной), прежде чем начался бы реальный рост экономики.

Говорят, что Дудаев часто любил повторять крылатую фразу: "Политика и экономика - две гусеницы одного танка". Уцепившись за одну из них, генерал был раскатан другой - глобальными интересами транснациональной экономики. Мы вернемся к этому чуть позже, а пока продолжим рассказ о тех нефтяных крохах, которые выкачиваются из республики после двух войн.

Цена крошек

Что происходило с нефтяной отраслью Чечни в период двух войн - тема для отдельного расследования. Нас же больше интересуют итоги второго конфликта, официально названного "антитеррористической операцией". С самого ее начала особое внимание СМИ уделялось именно нефтяной теме. Правда, в несколько своеобразном аспекте - федеральные силы соревновались, кто сколько сожжет мини-заводов. Предполагалось, что именно эти кустарные, но по-своему уникальные производства и являются главной причиной развала экономики республики.

После примерно полугода бодрых рапортов активность военных по уничтожению перерабатывающих заводиков, именуемых самими чеченцами "самоварами", явно угасла - вроде как с поставленной задачей они справились. А затем в независимых СМИ промелькнули оценки правозащитников... Масхадов, пытавшийся упорядочить этот процесс, говорил о 15 тысячах подобных производств в республике, а после введения федеральных войск число их почему-то резко выросло до 40 тысяч. Пусть так - исходя из этого количества и можно оценивать реальную незаконную добычу нефти в республике. По нашим весьма грубым подсчетам (исходя из того, что в среднем на одном "самоваре" можно переработать не более ста литров нефти в сутки), объемы кустарной добычи составляют от 500 тысяч до миллиона тонн!

Можно только догадываться, кому идет главная прибыль от этих "капель". Куда везут по ночам неучтенное топливо колонны армейских тягачей, и что с ним происходит потом? Но можно не сомневаться, что рано или поздно эти нефтяные потоки будут перекрыты. Поскольку в глобальной нефтяной игре эта "неучтенка" - лишь ничего не решающая случайная карта. Правда, ценой почти в миллиард долларов. Но как только у крупных игроков дойдут до нее руки, она будет перекрыта.

Осенью 99-го года, когда обстановка в республике начала стабилизироваться, в игру вступил по-настоящему крупный игрок - Государственная нефтяная компания "Роснефть". И вот тут уже можно судить о реальных цифрах, хотя "Роснефть" - одна из самых непрозрачных российских нефтяных компаний.

В конце 1999 года Правительство РФ специальным постановлением предписало "Роснефти" заняться восстановлением нефтедобычи в Чечне. Правда, о самой нефти там ничего не говорилось. Предполагалось, что лицензии на ее добычу будут выдаваться потом. Тем не менее, по официальным данным, уже к маю 2000 года нефтяники добыли почти сорок тысяч тонн нефти. А дальше произошло непонятное: тогдашний полпред президента в Чечне своим решением отдал распоряжение о формировании новой компании - "Грознефть", которой и были отданы все права на разработку чеченских месторождений. Решение это было, видимо, настолько хорошо подкреплено "сверху", что "Роснефть" вынуждена была почти мгновенно свернуть работы, потеряв на этом 180 миллионов рублей прямых инвестиций.

"Грознефть" правила бал в Чечне почти полгода. И этот период окутан мраком - ни сколько добывалось в республике нефти, ни куда она девалась, с "высоких трибун" не говорилось. Сам полпред Николай Кошман объяснял журналистам: "Вся прибыль идет на восстановление республики". Ему мало кто верил...

Ответные шаги "Роснефть" предприняла в ноябре 2000 года. Правительство РФ поручило ей сформировать еще одну новую компанию, "Грознефтегаз", которой и были переданы лицензии на добычу. Одновременно один из тогдашних лидеров правительства Чечни Гантамиров публично обвинил "Грознефть" и Николая Кошмана лично в "махинациях вокруг чеченской нефти".

Любопытно, что уже в начале 2001 года официальный представитель "Роснефти" заявил, что председателем совета директоров их новой "дочки" станет не кто иной, как Ахмад Кадыров.

На этот раз новые хозяева взялись за дело весьма активно. Уже к концу 2000 года были перекрыты довоенные объемы добычи, а этим летом - заявлено, что в сутки в республике добывается почти три с половиной тысячи тонн самой лучшей в России нефти. Это значит, что даже без сохранения сумасшедших темпов роста "Грознефтегаз" добудет до конца года почти миллион тонн нефти, которая почти полностью идет на экспорт.

Теперь о том, сколько из этого остается собственно республике. За первую добытую партию нефти "Роснефть" заплатила своей "дочке" по 80 долларов за тонну. На мировой арене российская нефть продается по средней цене 170 долларов. Таким образом, в 2002 году "Роснефть" должна получить от чеченской нефти чистой прибыли на сумму не менее миллиарда долларов. В реальности, скорее всего - на пару сотен миллионов больше. Понятно, что с этой суммы еще нужно заплатить налоги, но все же... Эти числа со многими нулями выглядят уж как-то совсем дико на фоне полностью разоренной республики и обескровленного народа.

Для сравнения приведем еще одну цифру: за два года "Роснефть" вложила в восстановление Чечни примерно 10 миллионов долларов. То есть прибыль даже не тысячекратная. Генерал Дудаев, наверное, не один раз перевернулся в своем гробу, вспоминая американцев, которые предлагали ему два с половиной миллиарда долларов инвестиций...

Остается только рассказать о судьбе тех 80 долларов за тонну, которые выплачиваются "Грознефтегазу" за добытую нефть. Судя по всему, это и есть те самые 800 миллионов евро, якобы направленных Россией на восстановление экономики республики, о которых говорил недавно Путин в Брюсселе. Если это так (поскольку в бюджете 2002 года таких выплат не предусматривалось), получается, что Чечня по сути восстанавливает себя сама.

Подведем предварительные итоги. Республика добывает минимум два миллиона нефти в год стоимостью почти четыре миллиарда долларов. Из которых ей самой реально остаются лишь 800 миллионов. Именно так решился вопрос чеченской нефти. Однако - не сама чеченская проблема.

Приведенный здесь порядок цифр, возможно, многих шокирует. В таком случае пока не читайте заключительную часть, где будут приведены совсем уж ошеломляющие цифры, которые если и не являлись первопричиной, то уж точно лежат в основании айсберга под названием "чеченская проблема"...

Две гусеницы одной политики

Чтобы понять, во сколько действительно оценивается так называемая "чеченская проблема", необходимо знать еще несколько фактов. По территории Чечни проходит порядка 2000 километров магистральных трубопроводов. В 1990 году по ним было перекачано на экспорт более 58 миллионов тонн нефти. Это почти 20 процентов всего нынешнего российского экспорта. А три нитки можно назвать настоящими венами российской экономики. Это линия Грозный-Темрюк, откуда она переходит в главный нефтепровод страны "Дружба", линии Грозный-Махачкала-Баку и Грозный-Атырау-Тенгиз.

Иными словами, только на прямых хищениях нефти можно было жить очень неплохо. По данным некоторых нефтяных компаний, число врезок на этих трубопроводах оценивается десятками тысяч. А сколько точно было похищено в те годы нефти в системе чеченских нефтепроводов, пожалуй, уже никогда не будет известно. Но, по оценкам некоторых старых нефтяников, лишь в 94-м году на южном направлении недосчитались 17 миллионов тонн. Чтобы понять, что это не такая уж дикая цифра для нашей страны, достаточно знать, что, например, в прошлом году на 28 нефтяных заводах России недосчитались трех миллионов тонн нефти. А, скажем, только на одних протечках в системе трубопроводов Россия ежегодно теряет не менее 30 миллионов. Оценки опять же экспертные: никто точных исследований не проводил и, кажется, не собирается...

Однако вернемся к Чечне. В 1992 году было заявлено сразу о двух суперпроектах века. Международный нефтяной консорциум АМОК собрался строить трубопровод Баку-Джейхан (Турция) для транспортировки каспийской нефти (68 миллионов тонн в год) на внешние рынки. Окончание строительства планировалось на 2000 год. Между тем так называемая "ранняя нефть" должна была появиться уже в 98-м. Прокачивать ее предполагалось по единственной экспортной трубе Азербайджана: Баку-Махачкала-Грозный.

Второй проект был не менее амбициозен: Каспийский трубопроводный консорциум собирался перекачивать ежегодно 62 миллиона тонн казахстанской нефти в Новороссийск. И вновь Грозный оказался в центре событий: нитка Грозный-Темрюк была ключевой во всем проекте, только ее использование могло обеспечить необходимые объемы транспортировки.

А затем... началась война. Все это время заинтересованные стороны пытались создать некие "обводные" маршруты транспортировки нефти. Но любой из них означал удорожание строительства как минимум на миллиард долларов (для сравнения: весь проект КТК стоил два с половиной миллиарда). И в конце концов тенгизская нефть пошла через Чечню. Попутно выяснилось, что трубопровод Баку-Джейхан оказался нерентабельным и, кроме того, проходил по чрезвычайно опасным в сейсмическом плане районам.

Акции грозненского направления поднялись еще выше. Сегодня цена вопроса - не менее 100 миллионов тонн нефти в год, не говоря уже о планах восстановления советских объемов транспортировки. А в перспективе, если России удастся договориться о создании очередного трубопроводного консорциума через территорию Греции, ставки поднимутся как минимум вдвое.

Остается добавить, что с каждой тонны Россия должна получать не менее 8 долларов. Кроме того, система южных трубопроводов на сегодняшний день - единственная альтернатива чрезвычайно запущенной и малоэффективной системе "Транснефти", которая ориентирована в большей степени на северные районы, где стоимость добычи нефти на порядок выше, нежели в Каспийском бассейне.

Это и был тот самый глобальный жирный плюс, который некогда попытался разыграть генерал Дудаев. Чечня - в его понимании - была тем самым маленьким краником, играя с которым можно было шантажировать соседа-гиганта. Одного генерал не учел: таких краников в стране было множество. И Россия понимала, что если позволит одному играть с ним, то найдутся и другие желающие заработать. И тогда система разрушится. В глобальном плане это означало, что западный потребитель окажется на долгие годы отрезанным от наиболее перспективного источника нефти. Собственно, наверное, поэтому западные правительства, которые в других условиях просто кичатся своей принципиальностью по вопросам соблюдения прав человека, закрыли глаза на чеченские события, прямо скажем, попахивающие геноцидом по стилю проведения "антитеррористических операций". Им легче договариваться с одной Россией, чем с дюжиной азиатских и кавказских князьков. Поэтому независимость Чечни никогда не будет признана в мире, какие бы зверства там ни происходили...

Самое главное: ни в коем случае нельзя говорить, что война в Чечне началась именно из-за нефти. Но любой государственный деятель не может не учитывать всего вышесказанного при принятии определенных решений. Наверняка учитывалось и множество других факторов. Какой из них оказался определяющим - трудно сказать. Но, без сомнения, "нефтяной вопрос" был не самым последним.

Каспий иногда называют вторым Персидским заливом. Имея в виду прежде всего его чудовищно большие запасы нефти. В ближайшие 40 лет потребление "черной крови" в мире будет только расти, причем намного быстрее, чем предполагалось еще пять лет назад. Поэтому роль этого нового "залива" переоценить трудно.

Но мы постоянно забываем, что Персидский залив на протяжении десятилетий - самое неспокойное место в мире. И, думая об этом, я часто вспоминаю того чеченца, завязшего в нефтяной луже на тщедушном мотоцикле. Россия сегодня все больше и больше напоминает неосторожного джигита, влезшего в самую гущу кроваво-нефтяных событий. Чем это закончится?..