На вопросы журнала "КонтиненТ" отвечает начальник отдела информации и анализа Казахстанской фондовой биржи, генеральный директор информационного агентства финансовых рынков "Ирбис" Андрей Цалюк

Интервью Юли Семыкиной, "КонтиненТ", 2 июля

- Процессы, происходящие с долларом, затрагивают интересы самых различных экономических групп. Понятно, что страдают интересы экспортеров, но не менее важно и то, что происходит в сфере потребления. Как нынешняя девальвация доллара влияет на позиции Казахстана как экспортера и импортера и к каким результатам это может привести в среднесрочной перспективе?

– Интересы экспортеров тоже не нужно рассматривать однобоко. Конечно, ситуация на первый взгляд для них кажется неблагоприятной. Ее суть заключается в том, что раньше уровень инфляции и уровень девальвации изменялись синхронно. То есть тенге постепенно обесценивался по отношению к доллару, и одновременно внутренние цены, например на энергоносители, тоже росли. В результате что имел экспортер? Экспортер здесь производил, скажем, тонну нефти, тратя на это определенное количество тенге, потом вывозил ее из Казахстана и продавал за доллары. Производя следующую тонну, он тратил уже больше тенге, а за доллары продавал ее почти по той же цене. Но так как курс доллара к тенге рос, конвертируя валюту, экспортер получал больше тенге, что позволяло ему как минимум покрывать затраты. Сейчас же затраты на добычу нефти растут адекватно уровню инфляции, а продавая нефть за доллары и конвертируя их в тенге, экспортер получает все меньше. Так все выглядит на первый взгляд. Если смотреть детальнее, все не так просто. Уровень инфляции, объявляемый агентством по статистике, не учитывает динамику цен производителей промышленной продукции, а она несколько иная, чем динамика потребительских цен, и оказывает большее влияние на экспортеров, нежели изменение цен на молоко и клубнику. Цены на бензин в стране устойчиво падают. Многие экспортеры импортируют оборудование, а некоторые (например, "Казахмыс"), зачастую и сырье. В условиях укрепления национальной валюты привлекательность импорта возрастает. По данным Нацбанка, в реальном выражении тенге сейчас девальвирует к корзине валют наших основных торговых партнеров. Все это означает, что экспортерам не так уж и плохо, как может показаться на первый взгляд, и они не особенно активно лоббируют свои интересы. Темпы роста производства в стране остаются высокими. Это и позволяет господину Марченко говорить, что ничего тревожного в реальном секторе пока не происходит.

Есть и другой аспект. Существенная доля кредитов до недавнего времени выдавалась в долларах, в том числе и импортерам. А долларовый кредит сейчас отдавать гораздо легче. Не так давно были опубликованы интервью с рядом наших производителей, которые говорили, что по этой самой причине дела у них идут замечательно. То есть, с одной стороны, благодаря расширению денежной массы покупательная способность населения повышается и продавать на внутреннем рынке продукты достаточно выгодно, а с другой – все это производство подпитывается когда-то взятыми долларовыми кредитами. Поэтому реальный сектор, особенно импортозамещающий, чувствует себя сейчас лучше.

Нужно учитывать, что экономика – сложная многовекторная система, и оценки ее состояния по одному-двум факторам – это лишь "разговор на тему", не более (а часто – совсем не в тему). Есть экспортеры – порядка 80 процентов нашей живущей промышленности. Есть импортозамещающий комплекс, который сейчас растет. Реально развиваться в условиях девальвации тенге импортозамещающий комплекс, конечно, не мог. Сейчас же возникает уникальная ситуация, когда действительно можно говорить о "дедолларизации" экономики и о развитии импортозамещающего комплекса. Простой пример. Предположим, иностранный предприниматель привозит в Казахстан 100 долларов и вкладывает их в производство сыра или любого другого продукта, который не надо вывозить за рубеж и продавать там за доллары. Он реализует продукт здесь за тенге и прибыль, соответственно, тоже получает в тенге. Но прибыль, в отличие от продукта, он хотел бы вывезти. А потому конвертирует ее в доллары. Если курс доллара по отношению к тенге падает, получается, что прибыль в валюте растет. Если же наоборот, то прибыль в долларах падает. То есть эта ситуация прямо противоположна сложившейся у экспортеров. Если Национальный банк держит сейчас минимальную девальвацию тенге в реальном выражении по отношению к валютам основных торговых партнеров, то экспортеры не слишком страдают. Положение же, сложившееся с долларом на внутреннем рынке, позволяет ускоренными темпами развивать импортозамещающий комплекс и потенциирует приток инвестиций в производство товаров на территории республики и потребляемые народом данной республики. Это, на мой взгляд, очень позитивная тенденция, которой нельзя не воспользоваться. Но пользоваться ею можно только до тех пор, пока экспортеры "не завоют", то есть не начнут терпеть серьезные убытки. Когда такое наступит, думаю, будут предприняты адекватные меры, в том числе и на валютном рынке.

Пока же я склонен сделать вывод, что результирующий вектор интересов различных экономических групп в Казахстане положительный. И на сегодняшний день не вижу какой-то тенденции, которая вела бы к развороту этого вектора. Не могу сказать, что у нас "разлюли малина" и все просто прекрасно. Есть, конечно, определенные проблемы. Но они связаны в основном с избыточной денежной массой, точнее – с невозможностью реального сектора ее освоить. Это – проблемы наших успехов. А это совсем не те проблемы, при которых чего-то не хватает. У нас сейчас действительно всего много, просто нужно этим "много" правильно распорядиться.

– В стране видны явные признаки "бегства от доллара": население стремится переводить долларовые сбережения в другие валюты. К чему это может привести? Способна ли экономика, при негативном развитии ситуации, в целом уйти от доллара как универсального эквивалента всех платежей?

– А вы уверены, что "население стремится"? Вообще определенная часть стремится, конечно. Но знаете, что в поведении населения мне нравится в последние годы? Люди наконец-то перестали метаться из стороны в сторону с пачками денег, причем со всеми деньгами, которые у них есть. Финансовый рынок достаточно сложен, и основной принцип на нем, особенно для непрофессионального участника рынка, – не дергаться. Тем более все, что сейчас происходит с тенге на фоне колебания остальных мировых валют, скажем, швейцарского франка, йены, евро, доллара, – это мизер. И Марченко, несомненно, прав, называя тенге одной из самых стабильных валют в мире.

У меня сложилось такое впечатление, что в основном население уже ни в какие валюты ничего не переводит. То, что было когда-то накоплено в долларах, по-моему, никто не спешит конвертировать во что-то другое. У меня тоже есть определенные сбережения в долларах, и на падении курса я ощутимо потерял. Но верю, что доллар отыграется. Его обвал, по большому счету, никому в мире не выгоден. Все, конечно, злы на Америку. Каждый по-своему. Но даже самые "заклятые враги" США от доллара все-таки зависят, а значит, его падение им не выгодно. Огромный американский долг требует мощного и неуклонного притока инвестиций, чтобы его обслуживать. Перекрой этот кран – и Америка упадет (драться, конечно, полезет, ибо есть за что). Но кто осмелится перекрыть этот кран? И кто организует, чтобы краны перекрыли все?

Сейчас в Казахстане идет накопление сбережений в тенге, что, несомненно, правильно. Инвестиционный портфель населения приобретает все более цивилизованный вид, становится диверсифицированным. Получается, что приблизительно половина хранится в валюте, а половина – в тенге. Покупать же евро сейчас просто неразумно. Вообще трудно рекомендовать приобретать какой-либо товар на исторически максимальных ценах, будь то евро или телевизоры. Вот два года назад евро стоило покупать, а сейчас уже не имеет смысла.

В целом не думаю, что население сильно мечется и что-то может потерять. Его значительные сбережения хранятся на депозитах в банках, причем структура депозитов сейчас деформируется в сторону тенге. Банки стали предлагать и мультивалютные депозиты, то есть предполагающие конвертацию депозита из одной валюты в другую без потери накопленных ранее процентов.

Еще в феврале ситуация действительно выглядела беспокоящей, и это особенно касалось пенсионных активов, показатели доходности которых стали отрицательными. У большинства фондов неправильно были диверсифицированы инвестиционные портфели, основу которых составляли долларовые бумаги. Сейчас положение несколько выправилось, хотя, конечно, доход по-прежнему низковат, но, во всяком случае, он не отрицательный.

Что касается доллара, то это мы будем постепенно от него уходить. Это генеральная линия. Не бежать, а уходить. Спокойно и взвешенно. Не знаю, что было сначала: директивное указание или реальная экономическая ситуация на рынке. Во всяком случае, раньше эта линия существовала лишь на словах, в этом же году она действительно воплощается в жизнь. Вы помните, что на протяжении трех последних лет нас убеждали в том, что тенге девальвирует по отношению к доллару, и это нам выгодно. В доказательство тем же господином Марченко приводились очень веские аргументы. В феврале этого года мы услышали не менее веские аргументы, что нам выгодна обратная ситуация. Это, конечно, настораживает. Но когда думаешь над всем этим, располагая цифрами, получается, что ситуация действительно интересная, и ее можно и нужно использовать. И прежде всего, для создания задела на будущее, в котором не всегда будет так хорошо. Поэтому накачиваются золотовалютные резервы, Национальный фонд. На мой взгляд, взвешенно, продуманно.

– Как вы оцениваете степень "долларизации" экономики Казахстана? Какие факторы, на ваш взгляд, можно отнести к негативным и позитивным в сегодняшней ситуации с долларом, если говорить о влиянии процессов на валютном рынке на отечественную экономику? Каков ваш среднесрочный прогноз относительно тенге?

– Мне очень трудно ее оценить, потому что сам термин "степень долларизации" не совсем понятен. В чем его мерить? Приведу пример. Я возглавляю информационное агентство "Ирбис". Основные средства, с помощью которых мы создаем свои информационные продукты, завозятся из-за рубежа: компьютеры, принтеры и так далее – все это за доллары. Было закономерно, что цены на наши информационные продукты исчислялись также в долларах, а зарплата сотрудников индексировалась по девальвации. Под давлением обстоятельств в этом году мы вынуждены были уйти от этой системы. До конца года мы зафиксировали цены в тенге, разрабатывается проект по привязке цен к МРП (де-факто в последние три года МРП отслеживает инфляцию, то есть индекс потребительских цен, а не девальвацию). Я считаю, что это реальный процесс "дедолларизации" экономики Казахстана. Ведь степень "долларизации" – это не только доля внутренних расчетов, которые производятся в американской валюте в обход закона. Это состояние нашего сознания, где цены в тенге наконец-то начали восприниматься без пересчета в пресловутые у. е. Понятно, что нужно идти именно в этом направлении, коль мы независимая страна. Говорю это без всякого политического и патриотического пафоса. Жизнь просто заставляет "отходить" от доллара, потому что очень уж хочется привязаться к уровню инфляции, а не к уровню девальвации. За последние три года за счет привязки к доллару мои сотрудники потеряли порядка 30 процентов зарплаты в реальном выражении. Инертность, нежелание все переделывать в ожидании того, что доллар все-таки прыгнет, довели нас до такого состояния. Терпеть дальше было нельзя, и мы решили все-таки перейти на новую систему. Думаю, во всей экономике Казахстана сейчас идут подобные процессы, и они, конечно, позитивные.

Вся эта ситуация с долларом, которая наблюдается в этом году, научила нас очень многому. До сих пор мы мыслили только в одной плоскости, так сказать, зеленого цвета. Дискомфорт, испытанный в связи с падением доллара, наконец-то вбил в нас (через кошелек вбил, а не через какие-то теории) те правила, которые никогда не были секретом для других финансистов (да и для нас тоже, просто не верилось). Это правила диверсификации. То есть никогда не надо увлекаться какой-то одной валютой. Ситуация, которая сейчас сложилась, очень полезна для экономистов Казахстана, и она, безусловно, принесет свои плоды в дальнейшем. Наша немножко съехавшая в сторону доллара "крыша" становится на место. Казахстанские пенсионные фонды сейчас покупают ценные бумаги даже в рэндах ЮАР. Вот такая экзотика. Я не говорю о шведских кронах или японских йенах. Сложившееся положение научило нас гибкости. Возьмем узкий сектор – финансовый рынок: все облигации выпускались в долларах по одной схеме, все было привязано к доллару. Сейчас начинают выпускать облигации в тенге, индексированные по девальвации, по инфляции, с плавающим купоном, всякие хитрые схемы придумывают. Чтобы все это обработать, нужен определенный профессиональный уровень. И этот уровень появляется. Мы учимся работать со сложными финансовыми инструментами. Вероятно, нечто подобное происходит и в реальном секторе экономики.

По поводу среднесрочного прогноза относительно тенге. Думаю, что в июле-августе рынок будет более стабильным, чем сейчас. Тенденция укрепления тенге в текущем году, на мой взгляд, не что иное, как длительная коррекция глобального восходящего движения курса доллара, вызванного в начале года ослаблением позиций американской валюты на росте геополитических рисков и мировых цен нефти. Сейчас ситуация в мире меняется. Нефть постепенно дешевеет. Аналитики ожидают роста экономики США после успешного завершения иракской кампании. Поэтому горизонтальная летняя коррекция курса доллара на внутреннем рынке Казахстана может перерасти, как мы говорим, в образование "крупной разворотной фигуры", формирование которой будет закончено к осени. Результаты анализа уже сейчас позволяют предполагать, что уверенное пробитие курсом вверх отметки 149 тенге за доллар способно укрепить американскую валюту как минимум на 151,20, тем самым положив конец среднесрочной тенденции укрепления тенге. Но этому сценарию препятствуют намерения казахстанских банков разместить свои долговые бумаги за рубежом, а также поступления в Казахстан валюты от синдицированных займов. Образованный этими акциями поток долларов на внутренний рынок приведет к тому, что Казахстан отреагирует на изменение конъюнктуры мирового валютного рынка с существенным запозданием, и формирование "разворотной фигуры" может затянуться до поздней осени. К мысли о росте курса доллара ближе к концу года наталкивает и то, что бюджет на 2003 год сейчас откорректирован, а средневзвешенный годовой курс тенге к доллару в этом бюджете оставлен на уровне 154 тенге за доллар. Хотя на сегодняшний день он составляет 151,92. Чтобы выйти на 154, нужно заметно ослабить тенге до конца года. Понятно, что будет не 154, а ниже, то есть Нацбанк перевыполнит этот прогнозный показатель. Я думаю, что такой курс в бюджете оставлен с учетом того, что после иракской кампании цены на нефть должны существенно снизиться. Если это произойдет, конечно, курс доллара у нас будет расти. Другой вопрос: какими темпами? Естественно, Нацбанк обеспечит плавное изменение этого курса, потому что золотовалютных резервов у нас сейчас достаточно.

– Насколько адекватной текущей ситуации вы считаете монетарную политику Нацбанка, который следует линии ограничения инфляции? Особенно в условиях активного притока долларовых поступлений от экспортных операций и банковских траншей, ведущего к существенному наращиванию денежной массы, нет ли опасности каких-то резких всплесков на финансовом рынке?

– Нужно сказать, что определенные риски здесь существуют. За доллары, скупаемые на внутреннем рынке, Нацбанк отдает тенге. Новые тенге. В результате этого и растет денежная масса. Когда же реальный сектор не может эти тенге сразу освоить, они "зависают" на финансовом рынке и в кошельках людей, формируя инфляцию и делая ставки доходности неадекватно низкими реальным рискам инвестиций. Наши исследования, которые мы проводим регулярно, показывают, что Нацбанк с помощью своих нот изымает эти тенге из обращения, причем с запасом, с лихвой. Эти ноты (особенно "длинные", рассчитанные на срок более девяносто одного дня) пользуются сейчас огромным спросом, так как вкладываться, по большому счету, больше не во что. Другими словами, на рынке существует консенсус. Конечно, все жалуются на низкие ставки, которые сейчас отрицательные в реальном выражении (по нотам идет 5,4 процента, а инфляция в годовом выражении 6,1). Тем не менее, если говорить об адекватности, то такая политика совершенно адекватна текущей ситуации. Трудно было бы придумать что-то другое с меньшим стрессом для населения и рынка. Можно поспорить, какие-то эффективные методы предложить, но они, наверное, характеризовались бы гораздо большим стрессом. Россия, например, очень близка к нам по ситуации в целом. Но у них инфляция в два раза выше и, кстати, нет такого инструмента регулирования денежной массы, как ноты. Я считаю, казахстанский Нацбанк как регулятор рынка гораздо выгоднее смотрится на фоне российского Центробанка.

Правда, у меня в некоторые моменты складывалось впечатление, что была определенная растерянность со стороны монетарных властей, когда они столкнулись с ситуацией текущего года. Заранее не были заготовлены инструменты, которые могли бы эффективно связывать денежную массу. Пожалуйста, пример. Только с 30 мая были введены новые правила по нотам Нацбанка, где было снято ограничение в 91 день по сроку обращения бумаг. На самом деле это нужно было сделать еще в начале года, так как регистрация новых правил в Минюсте занимает много времени. Когда Министерство финансов в ноябре прошлого года отказалось от выпуска МЕКАМ, Нацбанк должен был уже предложить "длинные бумаги" для связывания лишних денег. Пенсионные фонды ушли бы в них, и удар по доходности их активов, вызванный укреплением тенге к доллару, был бы менее ощутимым.

Тем не менее задачи, которые на протяжении последних пяти лет Нацбанк перед собой ставил, были выполнены. И это было оценено авторитетными финансовыми институтами мира. А это – единственный объективный критерий. Отсюда следует, что политика Нацбанка адекватна текущей ситуации. Что касается задач, которые он ставит до 2005 года, у меня не складывается впечатление, что они не будут выполнены. Конечно, по инфляции тяжело будет "влезть" в 5,3 процента в этом году. Но будет, скажем, пять с половиной, и ладно. Главное, 12–18 процентов не будет, и это принципиально важно. То есть теми инструментами денежно-кредитной политики, которыми сегодня располагает Национальный банк, он пользоваться умеет и с ситуацией справится. Если, конечно, крупного форс-мажора не будет.

– Исходя из анализа мировой ситуации, состояния экономики Соединенных Штатов и их политики в последнее время, как вы думаете, насколько долгосрочным и масштабным может быть ослабление доллара?

– Мировые аналитики сейчас предрекают процесс как раз обратный, то есть расцвет экономики Соединенных Штатов и укрепление доллара. Последний такой расцвет можно было наблюдать после событий в Югославии, где также была замешана нефть. Не секрет, что наибольшие проблемы экономики Соединенных Штатов были связаны в последнее время с достаточно высокими ценами на нефть, ведь страна завозит порядка 75 процентов потребляемого "черного золота". Естественно, чтобы обеспечить приток инвестиций и рост экономики, США должны были получить доступ к дешевой нефти. Именно ради этого и затевалась иракская кампания. С ней для США все закончилось благополучно. Отсюда можно сделать вывод: всем остается только ждать последствий этого благополучия.

По оценкам мировых экспертов, где-то в июле США впервые почувствуют на себе положительные последствия иракской кампании. Поэтому финансовые аналитики предрекают значительный рост фондовых индексов. Многие сейчас закупают акции американских компаний. Даже наши казахстанские пенсионные фонды в прошлом месяце купили достаточно много таких акций. Кроме того, прогнозируется значительное укрепление доллара по отношению к евро.

Официально администрация США не объявляла, что она отказывается от политики сильного доллара. Более того, последнее выступление Буша, наоборот, подтверждает, что эта политика актуальна. Если же сравнивать экономику еврозоны и экономику Соединенных Штатов, то под последней имеется совершенно реальная "подпорка" в виде поставок дешевеющей иракской нефти. Под экономикой еврозоны со всеми ее проблемами сегодняшнего дня таких "подпорок" не видно.

Отсюда я лично склонен сделать вывод, что ситуация на мировом рынке в отношении доллара и евро в скором времени (вероятно, к осени) может поменяться на противоположную. Вообще нужно сказать, что на протяжении последних 100 лет экономика США демонстрирует удивительную живучесть и способность выбираться из всех кризисов. Думаю, что сейчас, после успешного завершения иракской кампании, она еще раз это продемонстрирует.