Алексей БАНЦИКИН, "Экспресс-К", 19 марта

2004 год. Впору снова вспомнить о сухарях. Цены на хлеб - в центре внимания публичных политиков. Накануне выборов в сознание обывателя внедряется простая, как мыло, мысль: "Хорошо живет лишь та страна, где хлеб, а следовательно, и зерно - дешевы!" Так ли это на самом деле? О "тайнах" хлебного ценообразования мы беседуем с президентом ЗАО "Продовольственная контрактная корпорация" Русланом АЗИМОВЫМ

- Руслан Джумабаевич, сегодня вновь пошли разговоры о введении государственного регулирования цен на хлеб. Что вы по этому поводу думаете?

- Вопрос государственного регулирования цен на формовой хлеб находится вне нашей компетенции - это сфера антимонопольного ведомства. Я могу рассматривать проблему роста цен на хлеб лишь в связи с ростом цен на зерно. И здесь я совершенно уверен: голод нам не грозит. До нового урожая необходимо иметь чуть больше полутора миллионов "резервных" тонн зерна. Такой запас есть, хотя фактически продовольственного зерна у нас намного больше. Судите сами: 40 процентов населения страны живет в селе, а сельчане находятся практически на самообеспечении за счет натуроплаты своего труда зерном. Кроме того, часть сельчан получает так называемые паевые - плату за аренду земли. Ее, как правило, тоже выплачивают зерном. Инициаторами вопроса о грядущем дефиците выступают не крестьяне, а крупные хлебопекарные предприятия, обслуживающие города. Но эта проблема, в принципе, уже решена. Зерновые компании, имеющие мелькомбинаты и хлебозаводы в городах, обеспечивают их зерном собственного производства. Кроме того, 900 тысяч тонн, зарезервированных Продкорпорацией, сейчас поставляется на мелькомбинаты по фиксированным ценам. Так что дефицита хлеба в стране нет.

- Повышение цен на зерно, спровоцировавшее взлет цен на хлеб, как правило, связывают с растущими аппетитами экспортеров. Кстати, по последним данным информагентств, в феврале экспорт казахстанского зерна был удвоен...

- Если вы внимательнее перечитаете все сообщения, то увидите: удвоение экспорта произошло по сравнению с январем. А именно тогда в связи с новогодними праздниками в России произошло резкое снижение объема перевозок. Но о большом росте экспорта говорить не приходится, поскольку в прошлом месяце вывезено не более 400 тысяч тонн зерна. Замечу, что в прошлые годы Казахстан экспортировал и до 800 тысяч тонн в месяц. Но я готов разделить ваши опасения: высокие цены - это большой соблазн! Некоторые предприниматели готовы вывезти все подчистую - семена, фураж, продовольственные ресурсы... Там, где объемы сделок приобретают характер, угрожающий продовольственной безопасности, государство вправе принять адекватные меры защиты. Хочу отметить: правительство, хотя и держит ситуацию под контролем, никаких запретительных мер еще не предпринимало.

- Хлебопеки убеждают, что высокие цены на зерно остаются главным фактором роста цен на хлеб...

- Я бы сказал - важным. Но не главным. В любом региональном департаменте Агентства по регулированию естественных монополий вам разложат на составные себестоимость буханки: вот здесь - цена муки, здесь - торговая наценка, здесь - бесхозяйственность, а вот это - сверхприбыль. Хочу напомнить, что в 2000 году булка хлеба первого сорта весом 600 граммов стоила 25 тенге. А теперь пересчитайте-ка, сколько тогда стоила тонна готового хлеба? Правильно: она продавалась за 270 долларов. А между тем цена пшеницы в тот год составляла 110 долларов за тонну! Получается, что разница между ценой основного сырья и готового продукта была примерно 160 долларов с учетом всех затрат, доходов, прибыли и налоговых отчислений. В 2002 году цена пшеницы снизилась до 60 долларов, и я что-то не припомню, чтобы хлеб тогда подешевел. Буханка хлеба стоила, как и прежде, 25 тенге. Но теперь рыночная цена пшеницы поднялась до 160 долларов, и пекари принялись нас убеждать в необходимости поднять цены на хлеб. Никто не спорит с тем очевидным фактом, что зерно и мука являются основным сырьем для выпечки. Вопрос в том, на сколько тенге нужно увеличить цену хлеба? Нетрудно рассчитать, что если булка весом 600 граммов будет стоить 28 тенге, то пекари и торговля сохранят уровень доходов 2000 года. А если цена булки поднимается до 34 тенге, как уже продают в некоторых магазинах Астаны? Тогда тонна выпеченного хлеба будет продаваться больше чем за 400 долларов, а разница цен между исходным сырьем и готовым продуктом при таком раскладе составляет уже более 240 долларов! Думаю, что антимонопольщики рассмотрят и примут правильное решение по этому вопросу. Да и рынок продиктует реальные цены с учетом возможностей всех слоев населения. Замечу, что речь идет только о самом массовом продукте - формовом хлебе. Цена на булочную мелочь давно уже повышена до уровня спроса. Как и цена тортов. А ведь килограмм торта, по сути, - тот же килограмм хлеба, к которому приложил руку дизайнер в белом колпаке. Теперь сравните: стограммовая плитка шоколада продается за 50 тенге, значит, килограмм шоколада стоит 500 тенге. А вот килограмм торта люди покупают по 800 тенге. Но ведь покупают? Так что все разговоры об убыточности хлебокомбинатов продиктованы лишь желанием сохранить прежний уровень их доходности.

- Существуют три цифры урожая 2003 года - 17,5 миллиона тонн, 16,2 миллиона тонн и 14,8 миллиона тонн. Какой из них отдать предпочтение? Считаете ли вы допустимым измерение веса зерна в бункерах и пудах?

- Действительно, по данным местных властей, объем намолоченного зерна в бункерном весе составил 17,5 миллиона тонн. После подработки зерна в хозяйствах и на элеваторах (когда отделяются посторонние примеси, дробленое зерно, семена сорных растений и т.д) вес, естественно, снижается на 12-15 процентов. Разница между бункерным и зачетным (после подработки) весом зависит от погодных условий, технологии уборки и засоренности полей. Зачастую играет роль погрешность весов, установленных в хозяйствах, а иногда бункерный вес высчитывается "на глазок", исходя из среднего веса зерна в бункере. Мы же должны ориентироваться на товарную продукцию и во всех расчетах исходить из данных статистики - 14,8 миллиона тонн в весе после доработки. К слову, во всех цивилизованных странах учитывается только готовая продукция. А мы по старой советской привычке пишем и говорим о бункерном весе, который нужен лишь для приблизительного учета зерна в самих хозяйствах. Пуды - это тоже наследие социализма, когда ради красивой цифры вспомнили архаическую меру веса и метрические тонны делили на 16 килограммов.

- Есть мнение, что зерновые интервенции, которые проводит Продкорпорация, более всего обогащают крупные зерновые компании...

- Здесь необходимо кое-что объяснить. Современная структура казахстанского зернового рынка такова. Крупные компании собирают зерно примерно с четырех миллионов гектаров - это около трети производства зерна в стране. Они самостоятельно занимаются экспортом, поставляют пшеницу на свои мелькомбинаты и получают доходы в виде разницы между себестоимостью и ценой готовой продукции или в виде экспортной цены зерна. Треть зерна остается в хозяйствах в виде фуража, семян, паевых, которые используются для внутреннего потребления. Но есть еще одна треть от валового сбора - это зерно, произведенное в мелких и средних хозяйствах. Понятно, что с небольшими партиями зерна мелкие производители не могут самостоятельно выйти на внешние рынки. Этим долгие годы пользовались посредники, сбивавшие цены и наживавшиеся на перепродаже этого зерна экспортным фирмам. С 2002 года ситуация круто изменилась. Государство взяло под контроль этот сегмент рынка, практикуя крупномасштабные закупочные интервенции, которые помогают поднять внутренние цены и поддержать крестьян.

Здесь надо учесть ряд моментов. Все мы знаем, что цены на любой товар снижаются при его перепроизводстве - это основной закон любой рыночной системы. С тех пор как Казахстан вышел на мировой рынок зерна, на нашей экономике стало отражаться все, что происходит с крупными зерновыми державами. Например, в 1999 году, по данным Агентства по статистике, в республике было произведено 14,3 миллиона тонн зерна. Средняя цена тонны в тот год составляла 6 тысяч тенге. В 2001 году земледельцы собрали 15,9 миллиона тонн зерна, а средняя цена составила 11 тысяч тенге. В 2002 году было собрано 11,6 миллиона тонн, цена снизилась до 9 тысяч тенге. В прошлом году общий вес зерна после подработки составил 14,8 миллиона тонн, а цена тонны пшеницы превысила 23 тысячи тенге. На примере прошлого года мы видим, что снижение производства в мировом масштабе (главным образом недобор 36 миллионов тонн зерна в СНГ) привело к повышенному спросу на казахстанскую пшеницу. Вследствие этого цены резко возросли. Но еще два-три года назад, когда Украина и Россия полностью обеспечивали себя зерном и экспортировали его в больших объемах, нам приходилось искать рынки сбыта в дальнем зарубежье. За исключением 2003 года, внутренние цены на зерно все эти годы оставались низкими.

В последние пять лет цены мирового рынка на пшеницу не опускались ниже 135-140 долларов за тонну. В эти же годы тонна казахстанской пшеницы продавалась в лучшем случае по 70 долларов на границе с Россией. Если прибавить к этой цене транспортные затраты по доставке зерна на дальние рынки (43-50 долларов), то упущенная выгода на каждой тонне составляла минимум 15-20 долларов. А в целом от всего экспорта Казахстан потерял почти 100 миллионов долларов! Эти деньги могли быть инвестированы в зерновое производство республики, но... достались посредникам-трейдерам. Возникает порочный замкнутый круг. Низкие закупочные цены приводят к уменьшению объемов производства, ухудшению качества зерна, а значит - к снижению экспортных цен. А низкие экспортные цены, в свою очередь, "давят" на цены внутренние. Для преодоления этих проблем нужны новые схемы финансирования производства.

- И что же вы предлагаете?

- Стоит внимательнее отнестись к опыту Канады и Австралии, где экспортеры и хлеборобы работают как партнеры, ориентируясь на среднюю цену на рынках стран-импортеров. Экспорт зерновых здесь контролируется государством через пшеничные советы. Они являются крупнейшими торговыми компаниями и поставляют на мировой рынок 35 процентов всей пшеницы. Зерно в этих странах экспортируется через пулы. На основе договоров с производителями пул, ориентируясь на прогнозные цены, осуществляет авансовые платежи, составляющие 70 процентов от предполагаемой суммы. После этого начинает экспортировать зерно и по мере его реализации осуществляет дополнительные выплаты производителям зерна. В последние годы эту методику применяет и Продкорпорация. В частности, весной 2003 года поставщикам зерна было выплачено по 65 долларов за тонну зерна. А осенью в связи с резким ростом цен была осуществлена доплата в размере 60 долларов на каждую тонну из наших доходов от экспорта пшеницы.

В наших планах - увеличение уставного капитала Продкорпорации. Цель - достичь равных условий с международными трейдерами. Дело в том, что трейдеры свободно распоряжаются большими средствами и поэтому навязывают нам правила игры на мировом рынке зерна. А они не всегда выгодны для казахстанских экспортеров. Другой причиной ценовых скачков на внутреннем рынке является обилие посредников-перекупщиков. Они ничего не производят, никаких услуг сельчанам не оказывают, да и экспортом толком не занимаются. А попросту отнимают часть доходов у крестьян, перепродавая зерно внутри страны. Заработать они могут, только сбивая закупочные цены. Осенью 2002 года им удалось снизить внутренние цены на пшеницу третьего класса до 45-47 долларов за тонну, что граничит с ее себестоимостью. Лишь благодаря государственной закупочной интервенции удалось поднять цены с 47 до 65 долларов. Примечательно, что эту масштабную торговую операцию Продкорпорация осуществила на кредиты коммерческих банков, без отвлечения бюджетных средств.

Заключение форвардных сделок с отсрочкой поставок продукции позволило отсечь еще один тип посредников, которые весной навязывают бартерные договора на поставку семян, горючего, запасных частей и химикатов. Как правило, условия таких сделок крайне невыгодны для хозяйств, попросту разорительны! К примеру, весной прошлого года некоторые крестьянские хозяйства заключили бартерные договора по обмену солярки на зерно. В итоге, когда цена тонны зерна выросла до 165 долларов, оказалось, что сельчане приобрели дизтопливо по 500 долларов за тонну при его рыночной цене 240 долларов! Теперь благодаря новым схемам финансирования примитивный товарообмен с посредническими структурами постепенно уходит в прошлое. С 2002 года земледелец, получив кредит весной, до начала полевых работ, приобретает все необходимое за живые деньги и по приемлемым ценам.

В 2003 году закуп зерна был увеличен до 2,2 миллиона тонн. Благодаря весеннему авансированию профинансировано производство зерна в объеме 1 миллиона 492 тысяч тонн. В результате втрое сократилось число перекупщиков, которые, по оценкам Минсельхоза, недосчитались свыше 100 миллионов долларов прибыли. Эти деньги получили земледельцы - мелкие и средние хозяйства.

Нашим сельчанам нужны не только постоянные рынки сбыта, но и стабильные цены, максимально приближенные к экспортным. Сезонные и конъюнктурные колебания цен должны быть сведены к минимуму. И когда эта работа будет выполнена, всем станет выгодно работать, ведь цена пшеницы будет зависеть не от размеров хлебного поля, не от уровня связей сельского предпринимателя, а только от качества зерна!