Альбина АХМЕТОВА, "Литер", 1 марта
Нынешний финансовый год на первый взгляд стал логичным продолжением 2004-го. И все же не прекращаются дискуссии о поведении доллара, евро и тенге, о грядущих ценах на черное золото, на недвижимость и прочее, прочее, прочее... О том, чего следует ждать казахстанцам в нынешнем году в финансовой сфере, мы решили поговорить с главой Агентства РК по регулированию финансового рынка и финансовых организаций Болатом Жамишевым.
– Болат Бидахметович, как долго, на ваш взгляд, продержится нынешний курс доллара?
–Динамика обменного курса доллара зависит от многих факторов. Его определяют паритет покупательной способности, спрос и предложение на рынке иностранной валюты, большое влияние оказывает состояние платежного баланса. Мы становимся все более и более открытыми мировой экономике, значит, больше внешних факторов воздействует извне. Если брать тот прогноз, который дали на среднесрочную перспективу правительство совместно с Национальным банком, то в течение трех лет будет продолжаться девальвация доллара и укрепление национальной валюты.
– Недавно представители оппозиции заявили, что национальный бюджет целиком ориентирован на доллар. Насколько подобные суждения можно считать обоснованными?
– Когда формируется бюджет, то он, естественно, ориентируется на какой-то прогноз по обменному курсу. Есть обязательства по внешнему долгу, который выражен в иностранной валюте, есть обязательства других государств, например России по Байконуру. Там тоже платежи в иностранной валюте, и понятно, что важен обменный курс. Поэтому в бюджете он учитывается. Также как и цены на нефть, поскольку поступления от нефтяного сектора растут. Но говорить о том, что все привязано к доллару, мне это непонятно. Я так не считаю и не вижу оснований так считать.
– Цены на нефть также прогнозируются без учета каких-либо форс-мажорных обстоятельств. Но специалисты предсказывают в скором времени новую войну в Персидском заливе, она вызовет скачок цен на нефть. Это может каким-то радикальным образом повлиять на курс доллара?
– Это в первую очередь напрямую скажется на предприятиях нефтяного сектора. Их доходы увеличатся, что повлечет за собой и увеличение налоговых платежей. Вырастет уровень предложения иностранной валюты на рынке, и в этом случае будут действовать все те же факторы, о которых я говорил в самом начале. Это будет влиять не напрямую на курс, а на состояние платежного баланса нашей страны.
– Какие реальные преимущества получат казахстанцы от окрепшего тенге?
– Если кто-то что-то выигрывает, всегда есть тот, кто за это платит. Поэтому, когда вы говорите, что выигрывают казахстанцы, получается, что у наших граждан как раз положение двойственное. Могут подешеветь импортные товары. Как потребителям казахстанцам это будет нравиться. Но, с другой стороны, ухудшатся позиции предприятий, ориентированных на экспорт. Поскольку казахстанцы, они же и работники в каких-то секторах экономики, в этом случае будут той стороной, которая эти потери и оплатит. Уменьшатся доходы предприятий. Как это отразится на доходах граждан, пока сказать сложно. Тот, кто держит свои сбережения в иностранной валюте, в этом случае тоже проигрывает, если захочет обменять валюту на тенге. Тот, кто держит капитал в тенге, наоборот, выигрывает. Кто-то всегда оплачивает чей-то выигрыш. Но укрепление тенге – это объективная экономическая ситуация.
– В качестве одной из антиинфляционных мер этого года глава Нацбанка Анвар Сайденов назвал ужесточение денежно-кредитной политики. Насколько, на ваш взгляд, такая мера эффективна?
– Ужесточение означает, что начнут действовать более жесткие нормативы, только и всего. Такие меры должны сократить предложение денег на рынке. Это может быть повышение резервных требований, а они в свою очередь могут вызвать повышение ставок вознаграждения банков. Это понизит спрос на кредиты. В итоге уменьшится рост денежной массы.
– Но не противоречит ли это, в частности, программе поддержки малого и среднего бизнеса? Кредиты станут многим просто недоступны.
– Задача Нацбанка – контролировать уровень инфляции. Если инфляция будет разрастаться и превышать допустимые пределы, то ударит по всем, включая предприятия малого и среднего бизнеса. Если бы существовали рецепты, несущие в себе исключительно позитив для всех, пользовались бы только ими. Таких рецептов нет. С 2000 по 2003-й годы средневзвешенная ставка вознаграждения банков, выданных в тенге, уменьшилась с 19,4 до 15,3 процента, в иностранной валюте – с 17,1 до 11 процентов. Ставки по кредитам зависят от многих факторов. От уровня инфляции, которая закладывается в стоимость привлеченных ресурсов. Выше уровень инфляции – выше и кредитные ставки. Кроме того, влияние оказывают те риски, которые есть на рынке. Допустим, если будет какой-то большой скачок обменного курса, то возникнет валютный риск. Если в стране происходит некоторый спад в экономике, это означает, что в целом по секторам может быть кредитный риск. Банки пытаются определить оптимальную стоимость кредитов, которые они выдают, чтобы с учетом рисков вернуть себе равнозначную стоимость плюс вознаграждение. Год назад в нашей стране создано кредитное бюро для контроля над размерами ставок вознаграждения. Но реальная польза от этого бюро будет года через три, когда там сформируется база данных и на ее основе банки будут более реально оценивать кредитоспособность заемщиков.
– Часто говорят об угрозе перегрева экономики в наступившем году. Существует ли такая опасность?
– Считаю, что такая опасность реальна. И поскольку задача нашего Агентства – обеспечить стабильность на финансовом рынке, то понятно, что на такие риски мы обращаем внимание. Признаки перегрева экономики уже сильно заметны в секторе недвижимости. Долевое участие в строительстве за счет роста стоимости недвижимости приносит больший доход, чем депозиты в банках. Это просто превратилось в финансовый инструмент. Недвижимость уже используют как актив, который приносит доход больший, чем другие виды вкладов, что вызывает раскручивание спирали стоимости жилья. В конечном итоге рынок все равно скорректируется. |